Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я счел нужным оставить это без комментариев.
– «Никогда не доверяйте общему впечатлению, – сказал я. – Приглядывайтесь к деталям».
Он вздрогнул:
– «Глория Скотт»?[33]
На этот раз он произнес эти слова очень серьезно, глядя на меня, как Брюс Элфинстоун на экране. Мне захотелось снова назвать его Ватсоном, но я счел, что у тела Эдит Мендер это прозвучит неуместной шуткой.
– Мы должны определить метод, связь между событиями, – сказал я, вставая и отряхивая брюки. – Чем она очевидней, тем больше оснований для подозрений. Как правило, неупорядоченность встречается чаще, чем система.
Я подошел к стулу, стоявшему на прежнем месте. Он тоже был сделан из тика, а у него тяжелая древесина; и когда, толкая дверь, доктор Карабин и мадам Ауслендер сдвинули его вправо, на полу остались следы – четверти окружности – четырех ножек. Фокса оторопело наблюдал за мной:
– Что это нам дает? Доктор и хозяйка сообщили, что дверь была приперта стулом. Не отодвинув его, никто не мог выйти отсюда.
Я присел на корточки, изучая порог: он был примерно полметра шириной и по сравнению с полом павильона и песком снаружи удивлял чистотой.
– Похоже на то, – согласился я, выпрямляясь. – Если отбросить версию, что это сделала Эдит Мендер, остается только одно: стул поставил так кто-то другой. Согласно законам логики, другого объяснения быть не может.
– Но это невозможно!
– Значит, возможно, если случилось. Назовите это невероятным, назовите необъяснимым, но только не невозможным.
– О боже, – повторил он.
– Имейте в виду, главная особенность Шерлока Холмса – не его способ борьбы с преступником, а его стиль мышления. А потому попытаемся мыслить так, как это сделал бы он.
Я снова направил луч фонарика к потолочной балке и разглядывал ее, меж тем как Фокса не сводил с меня глаз. Думаю, что этот странный свет заострил мой длинный нос, резче очертил худое лицо, углубил на нем тени. Самый лучший студийный осветитель не добился бы такого эффекта.
– Что скажете? – неожиданно потеряв терпение, вопросил Фокса.
Свободной рукой я дотронулся до подбородка и ничего не ответил. Поглядел на стул, на табурет, на одежду, на туфли, стоявшие возле двери.
– Поищем нож.
– Какой?
– Пока не знаю. Кухонный или складной… Будем искать.
Фокса, похоже, удивился, но спорить не стал. Искали мы довольно долго – и безрезультатно. Я вышел наружу и обошел павильон кругом, освещая песок. Потом остановился в дверях, глядя в темноту моря.
– А должен быть нож? – спросил Фокса, став рядом.
– Может быть.
– А почему же мы его не нашли?
Я не удержался от того, чтобы дать ответ в духе и стиле Холмса:
– Потому что кто-то знал, что мы будем его искать.
Фокса глядел на меня восхищенно.
– Маэстро… – сказал он.
Я не ответил. В нескольких шагах от павильона, где холм уже не защищал от шторма, ветер дул во всю мочь. Слышались тяжкие удары волн, а в лунном свете видны были маленькие песчаные смерчи.
– У вас есть сигареты? – спросил я, гася фонарь.
– Да, конечно.
– Те сигары, что были при мне, я выкурил, а остальные в номере. Угостите, пожалуйста.
– Только я курю испанский табак, вы же знаете.
– Это не важно.
Он вытащил пачку «Дукадос». Наклонился, дал мне прикурить, пряча огонек в ладонях. Сигареты были хоть и с фильтром, но набиты таким же черным крепким табаком, как тот, который Ватсон покупал у Брэдли для своего друга Холмса.
Я посмотрел по сторонам, вспомнив слова, однажды сказанные мне Чарли Чаплином: «Когда включается камера и начинается съемка, надеешься, что возьмешь верный тон, хоть и не знаешь пока, сфальшивишь или нет. И скорее всего, не найдешь его, пока не будут отсняты три или четыре эпизода».
– Обратите внимание, – сказал я спокойно, – с каким дьявольским хитроумием было обдумано и совершено это преступление.
Фокса, все еще держа в руках спички, оцепенел.
– Да это просто «Собака Баскервилей», – наконец вымолвил он.
– Нет. Это «Убийство Эдит Мендер», – сказал я без тени юмора, но с коротким сухим смешком сквозь зубы. – Наше новое дело.
Он не шевелился и не сводил с меня глаз. Я, по мере сил уподобившись Холмсу, уткнул подбородок в грудь.
– Идеальным преступлением следует считать лишь такое, где ни виновный, ни непричастный не вызывают подозрений. Такое, которое никто и не сочтет преступлением.
Фокса внимал мне не без испуга:
– И что же? Что вы думаете о нашем деле?
– Думаю, что здесь перед нами – не идеальное преступление.
– То есть версию самоубийства вы отбрасываете?
– Ничего я пока не отбрасываю. Но считаю его маловероятным.
Он наконец вышел из своего столбняка. И оперся о дверь, словно боясь упасть.
– Вы уверены, Бэзил?
– Вполне. Вспомните слова Холмса в «Домашнем пациенте»: «Это не самоубийство. Это хорошо спланированное, хладнокровное убийство»[34].
– И как же вы догадались?..
– Ни в одном из своих фильмов я ничего не отгадывал, как и наш с вами сыщик в романах, – сказал я приличествующим случаю тоном. – Беспочвенные догадки – это порочный метод, разрушающий всю логику.
– А что же говорит логика?
– А логика говорит, что если вы перестанете воспринимать меня как ходячий миф и сосредоточитесь на том, чтобы думать своей головой, то сумеете сделать верные выводы не хуже, чем я. Вы видели порванную веревку?
– Видел. Но видел и то, что вы рассматривали ее с необыкновенным вниманием.
– Да, это так. И если я что-то нашел, то лишь потому, что искал.
Он растерянно заморгал:
– Я что-то пропустил?
– Почти все, Ватсон.
– Почему же, по вашему мнению, она исчезла?
– Потому что это доказывает – Эдит Мендер не покончила с собой.
– И?..
– Ее повесили живой.
– Как она это допустила? Следов борьбы нет.
– Она не могла не допустить, потому что была без чувств.
Я обернулся к павильону, слабо освещенному внутри керосиновым фонарем, и показал на табурет:
– Убийца сперва ударил ее этим по голове. Как и стул, табурет сделан из тяжелого прочного дерева, но относительно невелик, и потому им довольно легко можно орудовать. Затем злоумышленник убрал журналы со стола, пододвинул его под балку, перекинул через нее конец веревки, поднял Эдит на стол и потом сбросил оттуда. Несомненно, этот рывок и последовавшее за ним удушье привели ее в чувство, и перед смертью она забилась в судорогах. Вы видите картину преступления так же ясно, как я?
– Теперь да. А синяк на левой ноге?
– Она могла удариться раньше, как сказал доктор. Такое может произойти с каждым из нас. Или…
Я замолчал, давая Фокса возможность завершить мою мысль. Он наморщил лоб.
– Или удариться о край стола в агонии, – решился он наконец.
– Элементарно!
В полумраке, отражая лунный блеск, горели восторгом его глаза. Я два раза затянулся сигаретой.
– Потом убийца придвинул на прежнее место стол и снова положил на него журналы.
Его удивила эта подробность.
– Как вы узнали?
– На полу остались следы – не очень заметные, но явные – от ножек. Это доказывает, что стол двигали дважды в двух направлениях. От растаявшего льда следы проступили отчетливей.
– А журналы? Откуда вы знаете, что убийца снял их со стола и потом положил назад?
– Я еще в первый раз обратил внимание, что журналы покрыты пылью, а столешница – нет.
– О черт… И промолчали.
– А зачем бы я стал говорить? Я был там в качестве понятого. И видел то же, что и все остальные. Расследование не входило в мои обязанности.
– Так, может быть, убийца оставил отпечатки пальцев на журналах или еще где-нибудь?
– Сомневаюсь, – скептически качнул я головой. – У нас нет возможности это доказать. И потом, едва ли такой тщательный человек упустил бы столь важную улику из виду.
Испанец повел глазами вокруг и остановил взгляд на стуле:
– А что вы мне скажете об этом? Доктор и мадам Ауслендер утверждают, что дверь изнутри была приперта стулом. И нельзя было войти в павильон, не отодвинув его.
Не стану скрывать – я просто вздрогнул от радости.
– Тайна запертой комнаты, – смакуя каждое слово, сказал я. – Помните?
– О господи… Чистейший детективный канон.
– Вот именно.
Мой спутник внезапно тоже оживился.
– Вы понимаете, Бэзил? – горячо заговорил он. – Эдгар По, Гастон Леру, Конан Дойл, Жак Фатрелл – тот, который погиб в катастрофе «Титаника»[35], – Агата Кристи… Классический прием, испытанный с тех пор, как тела
- Рассказы - Гилберт Честертон - Детектив
- Золотой жук. Странные Шаги - Эдгар По - Классический детектив
- Красным по белому - Артур Дойл - Классический детектив
- Детективный Новый год - Устинова Татьяна - Детектив
- Английский язык с Шерлоком Холмсом. Собака Баскервилей - Arthur Conan Doyle - Классический детектив
- Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту (ASCII-IPA) - Agatha Christie - Классический детектив
- Английский язык с Агатой Кристи. Убийство в Восточном Экспрессе - Agatha Christie - Классический детектив
- Концы в воду - Николай Ахшарумов - Детектив
- Лобстер для Емели - Дарья Донцова - Детектив / Иронический детектив
- Тайна голландских изразцов - Дарья Дезомбре - Детектив