Тератолог - Эдвард Ли

«Увидишь», — сказало видение.

Уэстмор глубоко вдохнул, сделал пару шагов, чтобы понять, что в состоянии ходить, затем нащупал путь из комнаты к лестнице. Слова, напоминающие шелест листьев в канавах, преследовали его до самой площадки второго этажа. Величайшее поругание. Систематизированное зло. И еще: В этом доме творится очень серьезное дерьмо.

— Забудь, забудь, — бормотал он себе под нос. — Просто… найди Брайанта.

Он даже не знал, почему именно хотел найти Брайанта. Это был просто какой-то порыв. Возможно, порожденный ощущением бесполезности. Уэстмор чувствовал себя растерянным и бесполезным. А еще напуганным. Он не доверял никому на свете. Всю свою жизнь он растрачивал свое доверие на не заслуживающих того людей, как последний глупец. А теперь даже не знал, доверяет ли себе, особенно, такому бухому.

Хотя он доверял своим порывам. Доверял своим предчувствиям.

— Брайант? — Тихо позвал он, открыв дверь в спальню коллеги и заглянув внутрь.

В комнате было все перевернуто вверх дном. Брайант исчез.

8

— С тобой нелегко было справиться.

Сильный британский акцент. Голова у Брайанта звенела. Было ощущение, будто кто-то ударил его по черепу молотком. Черт… Кислотные сгустки воспоминаний продолжали ползти вверх, словно желчь по горлу. Несколько мужчин, — вспомнил он. Они пришли к нему в комнату, когда он спал.

— Вы дали нам достойный бой, — сказал Майклз, глядя на него сверху вниз.

Брайант вспомнил еще. Потасовка. После драки в комнате царил полный хаос, а сам Брайант оказался в смирительной рубашке.

И вот он сидел в другой комнате, связанный по рукам и ногам, не в силах пошелохнуться. Это была не та спальня, которую ему показывали.

Это было какое-то шоу ужасов. Комната с уродами. Брайант лишился дара речи, сперва он даже не поверил своим глазам.

Ярко освещенная комната со слепящими потолочными лампами. А еще ему показалось, что на потолке в большом количестве установлены камеры. В комнате с ним находились… твари. Бледные, трепещущие твари…

— Вот, где мы делаем это, — сказал Майклз. — Это отсюда мистер Фэррингтон бросает вызов Богу.

Когда Брайант впервые осмотрелся, ему показалось, что его вырвет. В комнате стояло несколько кроватей, и на каждой лежало по уродливой, обнаженной фигуре. Какая-то биологическая катастрофа. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что эти фигуры являются людьми.

— Мы держим здесь монстров, это наша «мастерская», так сказать. Но мы хорошо за ними ухаживаем. Мистер Фэррингтон очень любит их, по-своему. Его восхищает все несовершенное, и производные этого несовершенства.

Какую-то деформированную, пускающую слюни женщину выкатывали из комнаты на кресле-каталке. Брайанту показалось, что из лица у нее растут рога или шипы. Голова у нее была сплюснутой формы. На одной кровати подергивался неестественно худой человек. Он страдал от мышечной и жировой атрофии — натуральный скелет. При каждой судороге его эрегированный член яростно покачивался. В конце концов, мужчины осторожно усадили несчастного в кресло и выкатили из комнаты.

— Во имя Господа! Что вы здесь делаете? — выдавил, наконец, Брайант.

— Во имя Господа, да. Как иронично. В свое время вы поймете. О, и не хочу вам это говорить, но… — Майклз улыбнулся, затем поднял листок бумаги, в котором Брайант сразу же узнал «синий оттиск», он же редакторский пробник. — Можете читать? Или у вас в глазах плывет после драки?

— Что это?

— Ваш некролог.

С бешено колотящимся сердцем Брайант принялся читать текст.

«Редакция журнала с прискорбием сообщает о смерти финансового журналиста Джеймса Брайанта и фотографа Ричарда Уэстмора. Это были хорошо известные в своей области специалисты. Брайант и Уэстмор часто работали вместе, знакомя наших читателей с самыми успешными финансистами мира. В среду оба они погибли в автокатастрофе возле аэропорта Детройт Метро. Нам их будет очень не хватать. Прощание состоится в…

Безумие какое-то, — подумал Брайант.

— Мой босс знает, что мы здесь, кретин. Я разговаривал с ним вчера по сотовому телефону. Из этого дома.

— Мистер Брайант… — Майклз помахал листом бумаги. — Это «синий оттиск» для следующего номера «Блю Чип», журнала в котором работаете вы с Уэстмором. Все было спланировано заранее, и я рад сообщить, что ваш босс оказался весьма сговорчив.

Брайант попытался освободиться от пут, совершенно сбитый с толку.

— Он согласился запустить некролог, зная, что мы еще живы?

— О, да! В прошлом, миром правила мудрость, а сейчас — деньги. И мистер Фэррингтон щедро заплатил вашему боссу, чтобы тот пошел на эту уловку. Тела, конечно же, обгорели до неузнаваемости. И нужные люди были «подмазаны», чтобы подложные данные о ДНК-экспертизе попали куда надо. Для остального мира вы мертвы, мистер Брайант.

— И… что? Вы убьете меня? Это же смешно. Вы не знаете меня. Я не представляю для вас никакой угрозы, как и Уэстмор.

Майклз стоял, не шелохнувшись. Он просто продолжал смотреть сверху вниз, держа руки за спиной.

— Нет, нет, мы не станем вас убивать. Вы нужны нам. Вы будете хроникером, а Уэстмор — фотографом.

— Хроникером чего? Фотографом чего?

— Жизненного пути мистера Фэррингтона, конечно. И его работы. Я не имею в виду его финансовую деятельность — это просто его хобби. А его настоящей работы. Работы, которой он занимается здесь. Вы и Уэстмор уже никогда не покинете этот дом. Вы напишите биографию Фэррингтона и его философское исследование, а ваш коллега будет составлять фотоархив.

— Чего?

— Начинаний мистера Фэррингтона. Ваш труд будет опубликована в далеком будущем, после его смерти. Это будет след, который он оставит на бастионе истории. Вам не стоит беспокоиться. Все ваши потребности будут удовлетворены…

Майклз повернулся на звук открывшейся двери. К кроватям подвезли новых несчастных: Женщина, ростом свыше двух метров, страдающая акромегалией, сиамских близнецов, сросшихся головами, «талидомидная» женщина…

— Это касается и ваших сексуальных потребностей.

С кроватей доносилось мычание и другие странные звуки. В комнату завели нескольких мужчин, краснощеких, с дикими глазами и торчащими эрегированными членами. Казалось, они обезумели от похоти. Забравшись на кровати, те начали…

О, боже! — мысленно воскликнул Брайант. Желудок у него сжался. Но потом, брови у него удивленно подпрыгнули, когда Майклз подошел к нему сзади. Британский слуга развязал ему смирительную рубашку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});