Джентльмены предпочитают русалок (СИ) - Мэллори Х. П.

Хелена больше всех стремится плескаться в воде, создавая огромную волну, которая сразу же пропитывает ее волосы. Тейлор прыгает за ней, гораздо более деликатно, а затем с размаху ныряет под воду. Он прошел долгий путь от маленького мальчика, который боялся воды.

Только Хизер колеблется. Она опускает ноги в воду, но не погружается в нее, ее глаза темнеют от беспокойства.

— Что — то не так? — спрашиваю я, подплывая к ней. Обычно она входит первой, отчаянно желая залезть в воду и начать плескаться.

Она нервно пожимает плечами, переводя взгляд на двух других, которые играют друг с другом и дико смеются.

— Я знаю, почему другие дети не пришли, — бормочет она, глядя на меня из — под длинных ресниц.

— Знаешь? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Родители не пустили их.

Все во мне сжимается от замешательства.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, как только остальные находятся вне пределов слышимости.

Хизер неловко ерзает, крепко сцепив ладони на коленях.

— Вчера я была в городе со своим дядей и слышала разговор двух женщин. Они сказали, что… что вы в Шелл — Харборе, потому что спрятались от чего — то.

Прячусь? Что ж, технически это верно. Ни для кого не секрет, что я убежала от своего бывшего. После того, как из — за Каллена была вызвана полиция, новость облетела весь город, и Вивьен даже говорила об этом пару уроков назад. Но, во всяком случае, в то время она казалась понимающей.

— Кто — то пытался ранить меня, — мягко говорю я. — И именно поэтому я переехала в Шелл — Харбор, — пытаться сформулировать что — то так, чтобы дети поняли, сложно, тем более что на Корсике не нянчатся с детьми, но я стараюсь.

Она кивает.

— Но это было о… чем — то другом, — Хизер не смотрит мне в глаза. Я никогда не видела ее такой — будто она не уверена, что поделится тем, что у нее на уме. В конце концов, она добавляет. — Одна из женщин сказала, что вы нарушили закон и скрываетесь от полиции, которая хочет вас поймать.

Я тяжело сглатываю, но не могу найти слов, потому что я потрясена и, более того, растеряна. Мой желудок сжимается, когда смысл ее слов начинает проникать в мой толстый череп. Люди в Шелл — Харбор думают, что я убегаю от закона? Я знаю, что слухи распространяются быстро, но в сплетнях обычно есть доля правды. И все же, это настолько дико неправильно и настолько не соответствует действительности, что я даже не могу представить, откуда это взялось.

— Одна дама сказала, что не хочет, чтобы ее детей учила плавать преступница, — тихо говорит Хизер, и слезы блестят в ее глазах, когда она, наконец, смотрит на меня. — Вы не преступница, да?

— Да, — отвечаю я, — я не преступница. Что бы они ни думали обо мне, Хизер, это неправда.

— Я и не думала, что это правда.

— А… — начинаю я, но мне приходится искать голос. — Твой отец знает об этом?

Она кивает.

— Он сказал, что я не должна верить тому, что слышу. Он сказал, что ты хороший человек и наш друг.

Я благодарна Сойеру, но смущена, ведь он знает обо мне правду, какие бы гадости ни говорили обо мне. Гадости, которые не имеют для меня никакого смысла.

Я не знаю, как мне провести урок, когда мой разум полностью сосредоточен на этом странном повороте событий. Я просто не понимаю, как эта информация раскрылась и откуда она взялась. В конце урока все дети вытираются и идут в дом, чтобы переодеться внутри.

Я успеваю, чтобы вытереться, пока никто не смотрит. Я вылезаю из озера и тянусь за полотенцем, наблюдая, как мой мерцающий хвост медленно превращается в пару длинных загорелых ног. Как только трансформация завершена, Сойер въезжает на подъездную дорожку, глуша двигатель своего грузовика и выпрыгивая. Накинув полотенце на шею, я тороплюсь взобраться на травянистый холм, как раз в тот момент, когда дети выбегают передо мной, и мы все приветствуем его у ступенек.

— Привет. Как прошел урок? — спрашивает он у детей, которые бегут мимо него, чтобы поиграть под большим вязом во дворе. И это к лучшему, потому что мне нужно поговорить с ним.

— Привет, Сойер, — начинаю я и внезапно чувствую смущение даже от того, что приходится поднимать эту тему. Перед тем, как он отвечает, между нами возникает небольшая пауза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Все в порядке? — спрашивает он.

Я киваю, но затем вздыхаю.

— Мне нужно кое о чем… поговорить с тобой.

Его нерешительность ощутима, она просачивается сквозь разделяющий нас воздух.

— Что такое?

Я тяжело сглатываю.

— Сегодня Хизер сказала мне что — то такое, что… я не понимаю.

— Хорошо.

Я делаю глубокий вдох.

— Люди в Шелл — Харбор думают, что у меня проблемы с полицией?

— Я сказал ей, чтобы она не беспокоила тебя сплетнями скучающих горожан, — говорит он.

— Я рада, что она беспокоила меня этим, потому что половина детей сегодня не пришла, и, по словам Хизер, это потому, что матери беспокоятся, что я — преступница, — даже от простого произнесения слов меня почти тошнит. Я зажмуриваюсь.

— Это абсурд, — начинает он.

Я снова киваю.

— Хизер сказала, что ты знал об этом?

— Она сказала мне, — кивает он.

— О, ну… ты слышал что — нибудь еще об этом? Может, от Вивьен?

— Вивьен ничего не сказала, — начинает он. Он прочищает горло и издает сдавленный звук, который я не совсем понимаю. — Но когда Хизер упомянула об этом, я просто отмахнулся, потому что ребенок не понимает взрослых разговоров или женщины просто ревнивы и мелочны.

— Значит, ты больше ни от кого ничего об этом не слышал?

Он качает головой.

— Нет, и я ошеломлен тем, что твои ученики не пришли сегодня.

Я тоже.

— Может, эти случаи не имеют ничего общего? — продолжает он, пожимая плечами. — Может, у Вивьен дети заболели, и она забыла позвонить?

— Ее дети были не единственными, кто не пришел.

— Хм, не торопись с выводами. Сплетни — всего лишь побочный эффект жизни в маленьком городе. Я уверен, что буря скоро уляжется, если уже не утихла.

Я киваю, думая, что он прав. Возможно, Хизер неправильно поняла то, что услышала, и есть веская причина, по которой половина класса сегодня не пришла. Я не могу игнорировать сомнение, которое бурлит в моем животе, говоря мне, что это не простая ошибка со стороны ребенка.

— Я просто… у меня такое чувство, что что — то не так. Если бы это было просто недопонимание Хизер, другие дети были бы сегодня на уроке.

— Если это связаны, — Сойер вздыхает. — А я так не думаю.

Я пытаюсь улыбнуться, но улыбка увядает на моем лице. Я до сих пор не знаю, что это за слухи и как они появились. Люди могут выдумывать все, что захотят, и другие им поверят, потому что большую часть своей истории я придумываю на ходу. Предполагалось, что придерживаться правды и приукрашивать только определенные части будет легче, но теперь я не уверена, что это было так.

— Я просто беспокоюсь, что, если слухи продолжат распространяться, больше учеников уйдет, а новые перестанут приходить… И я потеряю работу.

— Ты торопишься с выводами, Ева, — говорит Сойер. — Я позвоню Вивьен и все выясню, и тогда вся эта нелепость больше не будет на слуху, — он широко улыбается мне, и на короткое время кажется, что все снова нормально. Сойер рядом со мной, улыбается той яркой улыбкой, которую я так люблю. Я с тенью улыбки на губах. Только на этот момент я предаюсь мысли, что скоро все между нами может снова стать нормальным.

Я собираюсь ответить, но в этот момент по ступенькам поднимаются Тейлор и Хизер. Они смеются, останавливаясь рядом со мной, говоря Сойеру, что готовы идти домой. Сойер кивает и дает понять, что он забирает и Хелену домой, так как она их соседка.

Сойер откашливается и смотрит на меня.

— Нам пора домой, — говорит он, неловко кивая. Он жестом показывает детям идти вперед, а затем следует за ними.

Я иду с ними, шагаю по дорожке во дворе к запертым деревянным воротам, которые отделяют двор от дорожки. Затем я смотрю на пикап Сойера.