Титановый бардак - Квинтус Номен

А сможете завтра в Москве и Ленинграде показ устроить?

— В Москве — да, а в Ленинграде… постараюсь второго успеть.

— Хорошо. Звезду Героя вы уже получили, орденов у вас — боевой генерал любой позавидует. А вот Сталинскую премию первой степени… указ о присвоении я вам сейчас устно и зачитаю, и это будет моей личной благодарностью. Знаю, вы праздники все вместе здесь всегда проводите, а вот числа, скажем, третьего с удовольствием медаль лауреата я вам вручу. В Кремле, а заодно захватите и документы, которые Ольга Дмитриевна обещала подготовить, договорились?

Наш старый враг спустил свой флаг, он ошибаться тоже в праве…

Поздним утром второго мая в ресторане гостиницы «Москва» состоялся праздничный завтрак. Который стал продолжением праздничного ужина, посвященного празднику Первого мая, а этот завтрак нарком авиапрома товарищ Хруничев отдельно устроил для авиаконструкторов, получивших вчера правительственные награды. Орденами Ленина наградили Сухого, Архангельского, Поликарпова, Ильюшина и Петлякова, а Гуревич, Мясищев и Таиров получили по Трудовому Красному знамени. Бартини тоже орден Ленина получил, но на завтрак не пришел: вчера за ужином награду слишком сильно «отметил»…

Завтрак был именно «поздний» просто потому, что Михаил Васильевич в качестве «дополнительного подарка» авиаконструкторам устроил специальный утренний показ нового фильма в кинотеатре «Октябрь» — и за столами получилось собраться лишь к одиннадцати часам. За очень обильными столами, тут нарком особо расстарался, ведь рядовым конструкторам вообще редко доводилось особо полакомиться. Конечно, никто не голодал, но на столах у людей все же особого разнообразия не наблюдалось…

Собравшиеся за одним столом Главные конструктора поначалу обсуждали увиденный фильм — но нарком обратил внимание, что Павел Сухой с какой-то кривой рожей молча ковыряется вилкой в тарелке и в обсуждении принимать участие ни малейшего желания не проявляет.

— Паша, тебе что, фильм не понравился?

— Фильм-то понравился, вот только…

— Что «только»? Не стесняйся, тут все свои.

— Я сейчас, именно после просмотра фильма, почувствовал себя ничтожеством. А на орден свой смотрю как на конфетку, которую дали капризному ребенку, чтобы тот не плакал.

— Поясни, — лицо Хруничева стало абсолютно серьезным.

— Кино-то просто великолепно снято, и гордость за предков наших переполняет… замечательное кино, и нужное очень. Но сняла-то его Ирина Алексеевна…

— Завидуешь ей?

— Нет. Она сняла это кино, сама сняла. Музыка в фильме просто за душу берет — а мы, все мы тут что в это время сделали? Погодите… ну да, мы самолеты проектировали — но ведь по сути просто доводили до ума её проекты. Не знаю, как другие — а я делал то, что она мне делать сказала. Схему аэродинамическую она мне готовую дала, все параметры машины, множество мелочей, о которых я и представления не имел, рассказала и показала. Причем видно же было: она машину и сама может довести, просто ей некогда…

— Ну да, — усмехнулся, но как-то не очень весело Сергей Владимирович, — она фильм снимала. Но насчет прочего ты, Паша, полностью прав. Я тоже бомбардировщик свой фактически доделывал по её схеме… да и штурмовик, можно считать, больше чем наполовину — её изделие.

— Сереж, я вот еще что скажу: про фильм ты в общем-то прав, — заметил Александр Александрович, — но кроме фильма она и свои самолеты делала. Сейчас у нас в Боровичах заканчиваются испытания её новой машины, и, скажу откровенно, всё, что мы за последние пару лет сделать успели, выглядит как поделки детишек в детском саду к празднику Восьмого марта на радость мамам. Её новая машина — пассажирская, но… я смотрел параметры истребителя, который у Михаила Иосифовича получается, так у нее пассажирский самолет по летным параметрам не хуже, а кое в чем и превосходит. Рабочая высота — пятнадцать километров, скорость — девятьсот с лишним, а дальность — четыре с половиной тысячи! И заметь: у Гуревича над машиной работало инженеров около двухсот человек, а у нее всё КБ — это она и десяток девочек-чертежниц.

— Да ладно бы самолеты, — в разговор вступил Владимир Михайлович, — Я с Архипом говорил, и по его словам, двигатели реактивные… первый — так она ему просто готовый дала «на доработку», уже в металле. Да и все остальные: Архип говорил, что она сначала указывает требуемые параметры, а потом к ним — готовую схему и даже по материалам подробную роспись. А так — да, Роберт подтвердить может: она ему просто готовую машину для изготовления передала… почти готовую: там процентов восемьдесят оборудования вообще еще никто не делал, но она как будто заранее знала, что потребуется — и организовала производство всего нужного на специально выстроенных заводах.

— Ну, допустим, заводы строил товарищ Сухов, а насчет материалов — я думаю, что по ним главным все же её муж будет — задумчиво произнес Николай Николаевич. — Все эти сварочные автоматы — его конструкция, и я с ним довольно много общался на эту тему, а потому уверен: Ирина Алексеевна параметры материалов знает, прочностные в смысле, а как с ними работать — только Василий Викторович понимает.

— Товарищи конструкторы, — негромко, но очень увесисто произнес нарком, — отставить прибедняться! Товарищ Лукьянова, конечно, женщина гениальная, но она мне сама говорила неоднократно: придумать машину и студент сумеет, а вот довести ее до летного состояния — требуется и опыт, и знания, и каменная жопа — то есть характеристики, которым все вы обладаете. Ну, кроме Роберта Людвиговича, у которого жопа сегодня подкачала — но это можно считать случайностью.

— Слушаемся, товарищ нарком, — все еще с унылой рожей ответил Сухой, — мы все немедленно начнем радоваться жизни и гордиться собственной гениальностью.

— А куда вы денетесь? Это я к чему: через две недели в наркомате состоится совещание на тему дальнейшего развития авиации, и есть определенные разведданные, что каждому из вас Ирина Алексеевна отвесила минимум по одной новой машине. С готовой аэродинамикой, компоновкой и всем прочим — но, по ее мнению, на постановку этих компоновок на крыло каждому из вас придется потрудиться, высунув языки от напряжения, лет так по пять. Деталей наши агенты не принесли, их по результатам совещания каждому персонально сообщат — но готовиться уже всем пора. Кстати, — он резко снизил громкость речи и практически прошептал: — а нет ли у вас желания сменить наркома? Я бы с удовольствием к Ирине Алексеевне замом пошел, и если вы меня готовы поддержать…

Иосиф Виссарионович в воскресенье специально проснулся пораньше, ведь он пообещал в полдень вручить товарищу Лукьяновой лауреатскую медаль. И до ее приезда он успел просмотреть очередные материалы, подготовленные