Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - Андрей Трегубов

Пашка пожал плечами.

— Я только предложил… Но вообще-то она права. Вот у вас в мире есть деньги?

— Ден-ги?

— Ну… чем вы платите, покупая разные вещи?

— Другими вещ-щами…

Некоторое время Пашке пришлось потратить на объяснение азов товарообменных и финансовых отношений этого мира.

«Значит, большинство Разных работают не потому, что состоят в низшей касте, а чтобы получить эти самые «деньги», за которые можно купить почти всё? Хорошо…»

— Кто получ-щает больше всех денег? — выпалил Лорешинад.

— Президент, — недолго думая, ответил Пашка и рассмеялся. — Но тебя туда не пустят по-любому. Вообще тебе, наверно, лучше поговорить с дядей Сайлом. Он же раньше тоже воевал. Пошли! Заодно отвлечём его от демона.

Перед дверью он остановился и серьёзно взглянул на Лорешинада:

— Спасибо, что вытащил, Шин.

Эльф столь же серьёзно пожал протянутую руку.

Не успели они дойти до нужной комнаты, как в коридор вышла Хельга и молча прошествовала к лестнице. Ни на лице, ни в ауре девушки не читалось никаких эмоций. Однако за ней следовала такая волна холода, что даже Пашка на мгновение примёрз к полу.

— Брр… — передёрнулся он, когда Хельга скрылась из виду, спустившись на первый этаж. — Ты прав, Шин, цветы тут не помогут.

Эльф только вздохнул. Юноша коснулся его плеча:

— Не волнуйся, что-нибудь да придумаем, — затем вежливо постучался в дверь Сайласа.

Магистр открыл почти сразу.

— В чём дело, ребят? — удивлённо воззрился он. — Вы опять сломали какой-то артефакт Грима?

— Никак нет, товарищ магистр, — ответил Пашка, — мы по личному вопросу.

— По личному, значит… — Сайлас остановил взгляд на эльфе. Усмехнулся и произнёс нараспев: — Ну, проходите, дети мои…

Лорешинад молча развернулся, намереваясь уйти. В этот момент на лестнице появилась Хельга. На этот раз первым сориентировался Пашка. Несмотря на разные весовые категории, он умудрился втянуть эльфа в комнату и закрыть дверь до того, как случилось непоправимое.

— Павел? — Сайлас изогнул бровь. — Что-то совсем плохо?

— ОЧЕНЬ плохо, дядь Сайл, — кивнул юноша, вытирая пот со лба. — Вот только зря вы про детей сказали…

— Сайлас, скаш-жи, где искать работу с-за деньги.

Эльф стоял посреди комнаты, глядя прямо перед собой. Левая рука до белизны костяшек стискивала рукоять Вильв'Ори.

— Так… — только и сказал Магистр. Обошёл живую статую и присел на кровать, подперев подбородок сцепленными кулаками. — Один молчит, другой рассказывает. Я слушаю.

Выслушав пересказ событий в исполнении Пашки, он вздохнул.

— В свете последних дней это не самая бредовая история. Итак, эльф. Работа типа сторожа тебя принципиально не устраивает, верно? А для ночного существа — самое то было бы… Вообще с твоей ловкостью тебя вполне могли бы принять в каскадёры. Выполнял бы разные сложные трюки для кино. Но есть ровно две проблемы: цвет глаз и форма ушей. Если первое легко исправляется линзами или очками, то со вторым сложнее…

На некоторое время повисла тишина.

— Каска! — внезапно вскричал Пашка. — В смысле — пожарный шлем. Шин, хочешь быть пожарником? Будешь людей из огня спасать, а под шлемом не видно, что ты эльф.

— Тоже мысль, — одобрил Сайлас. — На самый край можно кузнецом стать. Хорошее оружие у коллекционеров всегда ценится.

— Я тебя понял, С-сайлас, — поклонился Лорешинад. — Я подумаю над твоими советами. Спас-сибо.

Магистр усмехнулся.

— С невестой помирись сначала, потом будешь думать. Но тут уж я тебе не помощник, извини. От самого девки бегают… Они ж такие… Заманят, потом начинают переделывать под себя. Но и без них тяжко. Вон даже Грима «посчитали»! Ладно, если больше вопросов нет, все свободны. Но мысль с серенадой возьмите на заметку.

Глава 83. Прощание и Сборы

Алтай

Этой ночью Тель снова пробралась в сон Навана. На этот раз намеренно: попытаться уговорить его послушать разум. Странный получился разговор…

…Портал в мир эльфов уже начал открываться: сквозь вуаль облаков над ними пробивался светлый лучик. Влад и Странница стояли на тротуаре возле кладбищенской стены. Она пришла сказать ему, что любит. Но уйдёт.

Потому что у неё нет сил тянуть его из лап Смерти. Он и желает, но он уже так привык служить Ей и стать обычным человеком не сможет. Ему не достаёт сил подняться к Свету, потому что несчастная Даймоника, сама того не желая, уносит его обратно во Тьму.

Зачем они вообще встретились? Зачем Влад пришёл в сон Странницы первый раз? По своему ли желанию или как игрушка в чьих-то руках? Даймоники, Смерти?

Наконец, девушка заговорила тихо, вкрадчиво. Влад побледнел, он догадался, о чём будет этот разговор.

— Ты ведь не сам пришёл в наш первый сон? Тебя послал кто-то?

— Да, — еле выдохнул он. — Моя Госпожа.

— Что она хочет от нас? От тебя?

— Я не знаю. Она велела спасти тебя от всадников. Но я… я просто увидел тебя… — он стоял бледный, худой, тенью покачиваясь на фоне кирпичей разваливающейся стены.

У Странницы дрожали руки. Она признавалась себе в бессилии — нет больше воли держать на Свету обоих, кончилось всё до капли. Девушка опустилась на колени:

— Отпусти меня, я прошу… Я хочу уйти и отдать тебя Даше.

Парень потянулся поднять её:

— Встань, не надо… Но я слишком люблю тебя…

Проходивший мужичонка обернулся было на странную пару, но чувство горечи и отчаяния, исходившее от них, прогнало его прочь. Для Странницы и Влада не существовало ничего вокруг — боль была для них обоих.

— Я чувствую себя предательницей, так покидая тебя, оставляя наедине с твоей Госпожой. Но отпусти, я умоляю.

— Ты… любила меня, эльфёнка?

— Да. Недолго. Любила. И мне больно покидать тебя.

Лучик спускался всё ниже, осыпая позолотой её волосы.

— Ты много сделала для меня. Ты подарила мне совсем другую жизнь. Светлую. Потому что Даша тянет меня к Госпоже. — Проговорил он с нежностью. Помолчал. Тон стал жёстче, в карих глазах блеснула сталь: — Но теперь я снова свободен и могу вернуться к своей старой… работе. Буду безмолвным рабом Гекаты, буду её слушаться, приносить ей дары в виде упокоенных.

Он кивнул на стену.

— Не надо, прошу тебя! — голубая слезинка сбежала из небесных глаз, — не надо! Разве… не осталось ничего… светлого?

— Хм, — Влад прищурился, — осталось. Я не трону ни тебя, эльфён, ни того… кто будет с тобой рядом там.

Она заплакала. Она понимала, что бравада — только маска, что он сам старается не заплакать, не впасть в отчаяние.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});