Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

а в голенище унта и за спиной есть ещё два клинка, он даже не собирался упоминать. Его проверенный нож в кожаных расшитых ножнах открыто висел на поясе. По задумчивому взгляду мужчины было понятно, что он нюхом чует какой-то подвох, но никак не может понять, что не так. Мишке эти переглядки надоели, и он решил немного подтолкнуть процесс, мрачно проворчав:

– Верно мне в станице говорили, нужно в большой город ехать. Лучше уж я время потеряю, чем тут торчать попусту.

– Хорошо. Пойдёмте, – приняв решение, позвал мужчина и, развернувшись, направился в дальний конец коридора.

Подойдя к широкой, массивной двери с бронзовой ручкой, он негромко постучал и, приоткрыв дверь, коротко бросил Мишке:

– Подождите, доложу.

– Это пожалуйста, – не сумел промолчать парень, у которого с самого утра было какое-то шалое настроение.

Спустя полминуты мужчина снова появился в дверях и, распахнув их пошире, пригласил:

– Входите, юноша.

Войдя в шикарно, но строго оформленный кабинет, Мишка разглядел его хозяина и чуть было не расхохотался. Уж очень специфическим был у него профиль.

– Мне сказали, что вы хотите обменять валюту и сдать золото. Это верно, молодой человек? – с интересом спросил хозяин кабинета, подслеповато щурясь.

– Фунты английские принимаете? – спросил Мишка, улыбнувшись уголками губ.

– Конечно. А вы уверены, что они настоящие? – тут же последовал вопрос.

– Вот только не надо левых заходов, а то обижусь и устрою вам свидание с контрразведкой, – многообещающе оскалился парень, с ходу начав заводиться.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что вас зовут Миша-таёжник. Я прав? – подумав, осторожно уточнил хозяин кабинета.

– О как! – удивился Мишка. – Слухами земля полнится. Ну, раз вы меня знаете, пусть и заочно, может, тогда и сами представитесь?

Замерший у двери, словно статуя, мужчина тихо хмыкнул и, качнув головой, угрюмо спросил:

– А чего тогда у входа дураком прикидывался?

– Да кто там вашу маму знает, – пожал Мишка плечами. – Ещё вздумаете обманывать. А так сразу понятно станет, что тут за люди сидят.

– А вы не так просты, молодой человек, – одобрительно усмехнулся хозяин кабинета. – Меня зовут Соломон Моисеевич.

– Рад знакомству, – кивнул Мишка, доставая валюту. – Ровно тысяча фунтов. Не напомните, какой сейчас курс для обмена?

– Приятно иметь дело с серьёзным клиентом, – тихо рассмеялся Соломон Моисеевич. – Признаться, удивлён, что вам известны подобные понятия.

– Как любил повторять один мой знакомый, покойник, – произнёс Мишка, припомнив фразу из известного фильма, – я слишком много знал. Среди людей живу, уважаемый. На каторге люди всякие встречаются, так что слова «акции», «биржевые котировки» и «волатильность» мне тоже известны.

– Браво, молодой человек! – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Вот честное слово, браво! Давно нас так рожами по столу не возили.

– Это вы про что? – не понял Мишка.

– Про то, что встречают по одёжке. Мы решили, что вы где-то сумели слегка намыть песку и прихватить у купца несколько марок. А тут…

Он махнул рукой и снова зашёлся в негромком, довольном смехе.

Наконец, успокоившись, он достал из стола пачку ассигнаций и, ловко пересчитав их, бросил на стол. Убрав остаток в стол, он подвинул деньги к парню, с улыбкой объявив:

– Извольте, молодой человек. Тысяча сто тридцать рублей. Решил немного округлить в вашу пользу. Так сказать, за науку и хорошее настроение.

– Благодарствую, – с улыбкой кивнул Мишка и, не считая, убрал деньги в карман.

– Что, даже не пересчитаете? – иронично улыбнулся Соломон Моисеевич.

– Сказал бы, что доверяю. Но не хочу нарываться на проповедь, что в денежных делах доверять никому нельзя и что деньги счёт любят. Так что скажу прямо. Я успел пересчитать вместе с вами.

– И снова браво! – захлопал в ладоши Соломон Моисеевич. – Признаться, глядя на вас, я уже готов поверить во всё, что про вас рассказывают.

– И что, сильно врут? – усмехнулся Мишка.

– Не то слово, – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Что ж. Давайте продолжим наши дела, – добавил он, указывая ладонью на стол, стоявший у окна.

Кивнув, Мишка прошёл в указанном направлении и, развязав мешок, достал один слиток. Аккуратно выложив его на покрытую сукном столешницу, парень повернулся к банкиру и, подумав, спросил:

– Желаете всё посмотреть или образца будет достаточно?

– Лучше сразу всё. Так оценивать легче, – улыбнулся тот.

Кивнув, Мишка выложил в ряд десять одинаковых брусков и, отступив на шаг, принялся сворачивать мешок. Удивлённо замершие служащие банка только растерянно переглядывались, гладя на стол неверящим взглядом.

– Я думал, у вас самородки или шлих, – протянул банкир, обретя дар речи.

– Я решил, что в слитках будет удобнее. Каждый слиток ровно килограмм в метрической системе измерения. И возить проще, и потери гораздо меньше. Что ни говори, а песок всё равно теряется при перевозке.

Выбравшись из-за стола, банкир подошёл к столу и, надев очки, принялся изучать слитки при помощи лупы и какой-то палочки.

– Чьё это клеймо? – удивлённо спросил Соломон Моисеевич.

– Моё. Мишка, медведь, – коротко пояснил парень.

– Сам мыл? – спросил цербер, подходя к столу.

– У хунхузов отнял, – усмехнулся Мишка. – Мулов сразу казаками продал, а золото припрятал до поры.

– Фунты тоже оттуда? – не унимался мужчина, буравя парня настороженным взглядом.

– Тоже, – кивнул Мишка.

– А кто слитки отливал? – повернулся к нему банкир.

– Сам. У кузнеца узнал, как правильно с металлом работать, и отлил, – пожал парень плечами.

– А почему в метрической системе? – не унимался цербер.

– А так удобнее. Счёт простой. От одного до тысячи.

– Я должен провести экспертизу, – выпрямившись, вздохнул банкир.

– Так прикажите просто принести сюда кислоты, и сразу всё станет ясно, – равнодушно хмыкнул парень.

– Вы не перестаёте меня удивлять, юноша, – покачал Соломон Моисеевич головой. – Откуда такие познания?

– Во многие знания многие печали, Соломон Моисеевич, – улыбнулся парень. – Нашлись добрые люди. Научили, просветили. Теперь вот маюсь.

– Понимаю, – с улыбкой кивнул банкир. – Знаете, молодой человек, это будет против всех правил, но я это сделаю. Вы готовы дать мне ваше честное слово, что в этих слитках содержится только золото?

– И вы поверите? – спросил Мишка, не веря своим ушам. – Человеку, которого в первый раз видите?!

– Вам поверю, – решительно кивнул банкир, не обращая внимания на вытянувшуюся физиономию своего цербера.

– Честное слово. В этих слитках содержится только переплавленное золото, – произнёс парень, глядя банкиру в глаза.

– И всё-таки, зачем вы поставили на слитки своё клеймо? – кивнув, вдруг спросил Соломон Моисеевич.

– Это своего рода гарантия качества, – смутился Мишка. – Я ведь таёжник и много разных мест знаю. Артель туда посылать смысла нет, а одному мыть можно. Вот и подумал. Буду до нужного возраста намывать потихоньку да сдавать со своим клеймом. А когда время подойдёт, все купцы и банкиры уже знать будут: если на слитке медведь, значит, всё без подвоха.

– Работаете на будущее, – одобрительно кивнул банкир. – Умный ход. В таком случае я попрошу вас сделать мне одолжение. Как только у вас снова появится подобный товар, вы сдадите его только мне.

– Обещаю, если цену будете давать честную, – добавил Мишка ложку дёгтя.

– Да ты совсем обнаглел! – взвыл цербер от избытка чувств.

– Помолчи, Никита, – жёстко осадил его банкир. –