Факап - Михаил Харитонов

Так, а вот заражаться не надо. Упадочничскими взглядами. В прямом смысле слова. Если они сюда пали и им тут, видите ли, жмёт — это их проблемы, это не наши проблемы. И не мои уж точно. Мне тут неплохо. То есть не тут, на станции, а вообще.

Лучше уж про Араканар, чесслово. Тем более: все фишки, наконец, расставлены, и можно сыграть партию. То есть, наконец, рассказать  саму историю. Эх, выпил бы я за это сейчас, жаль — нечего.

Ну, приступим.

События начались двенадцатого апреля по галактическому времени. Это важно, потому что в любой другой день они имели бы шанс пойти по-другому. Но было именно двенадцатое. Ну, ты, Лена, поняла, да? Хотя нет, ты же непьющая. С другой стороны, твои же все родичи и друзья космофлотовские? Значит, должна понимать.

Итак. У землян Запроливья была очередная летучка. Собирались они обычно в одной глухой избушке — кстати, на границе владений барона Пампы. Румата подселил туда старого алкаша, бывшего  помощника палача из Весёлой Башни. История у него была довольно  занимательная, но рассказывать её, извини, не буду. У меня основная линия никак с места не сдвинется, а тут ещё и это.

Почему приходилось встречаться лично. Средства связи как таковые не были запрещены, и у всех они были. Но — только для связи с Базой. Потому что эта связь никак не могла быть использована туземцами в военных целях. А вот парочка самых обычных омегафонов (да что там, раций!) могла дать шустрому аборигену гандикап не меньше, чем какое-нибудь новейшее вооружение. Кроме того, довольно часто нужно было передавать друг другу что-то материальное. Наконец, есть известный психологический эффект — по панельке или стереовизору как-то проще ругаться и меньше желания приходить к компромиссу. Поэтому все мало-мальски важные совещания на Земле и Внеземелье проводятся исключительно вживую. На Арканаре вживую велись любые разговоры, а мелочи передавали друг другу через Базу.

Но в данном конкретном случае живое общение сыграло в минус.

На летучке собрались Кондорский, Павел Бунге и сам Малышев. Все были на нерваках, хотя и по разным причинам Кондорский ради совещания вынужден был бросить срочные дела у себя в Соане, так что прилетел на вертолёте. Павел явился верхом, но по дороге с кем-то подрался. В общем, ничего хорошего. Плюс к тому, Александр Васильевич был всё-таки космофлотовским, и, наверное, хотел провести Старую Юрьеву Ночь как-то по-другому. Например, на Южном Полюсе. За столом с ребятами.

Вот, кстати, тоже. Из всех идиотских праздников этот, пожалуй, самый идиотский.

Ну посуди сама, Лена. По галактическому календарю первый космический полёт был 23 апреля. Это у нас День Космофлота. Двенадцатое — по дополуденному календарю. И если уж про всякие события, то в пересчёте на современный календарь это как раз дата факапа на Второй Ближней. Когда погиб "Топиарий" с высшим руководством Космофлота на борту. Включая тогдашнего председателя, Ёшинори Менакера. Правда, Менакер был среди флотских непопулярен. А после него вернулся старый добрый Валькенштейн, все реформы Менакера свернул и сделал всё как раньше было. Может, в этом дело? Хотя вряд ли... Но так или иначе, День Космофлота считается праздником официальным, для начальства. А вот Старая Юрьева Ночь — это типа для людей. Считается хорошим тоном квасить с двенадцати до двенадцати. Причём особенной доблестью идёт — квасить на дежурстве. Хотя, конечно, ампулы с каспарамидом лежат на столе на видном месте. Дескать, если что — мы в минуту готовы. И это, типа, тоже часть ритуала.

Я по-космофлотовски Юрьеву ночь отмечал три раза в жизни. Когда под прикрытием работал. До сих пор вспоминаю как страшный сон. Хотя то, что я сейчас во сне вижу, пожалуй, пострашнее будет. Но всё-таки.

Короче, Кондорский был на взводе. Антон тоже был на взводе, из-за Будаха, который пропал неизвестно куда. У всех накопились друг к другу претензии. В результате разговор получился совершенно неконстурктивный и очень некрасивый. Так что его завершение он даже стёр из памяти. Потому что он со стариком сначала поругался, а потом чуть не подрался.

Судя по записям Бунге, начал скандал дон Кондор. На очередную пламенную речь Антона о том, что в Арканаре всё ужасно, а причиной и источником ужаса является лично дон Рэба, старик заявил, что у него болит шея, и это его волнует больше, чем все арканарские ужасы. Малышев ответил в том смысле, что в Арканаре сейчас вешают последних носителей культуры, и что виселица отлично помогает от боли в шее. Дон Кондор осведомился неприятным голосом, правильно ли он понимает, что Антон желает ему смерти. Антон закусился и сказал что-то про старых дураков, которые слишком вошли в роль средневековых аристократов и забыли, зачем они здесь. Старик оскалился и заявил, что с удовольствием бросил бы молодому щенку в рожу перчатку — жаль только, она не отстёгивается. Антон на это учтиво заметил, что не стоит беспокоиться об условностях и он в его распоряжении — и взялся за меч. Павел Бунге, понимая, что сейчас эти двое реально начнут махать тяжёлыми железками, пожертвовал собой. Вокруг избушки стояли кабаньи капканы — подселённый алкаш сам не охотился, но жрать-то ему что-то было надо. И вот Бунге сунул ногу в такой капкан. Здоровенные ржавые зубья пробили сапог и вонзились в ногу. Румате и дону Кондору пришлось, временно оставив распри, заняться раскурочиванием железяик. Та была сделана на совесть, повозиться пришлось порядком. Заодно оба остыли и немного пришли в себя.

Однако расстались они плохо. Румата обвинил Александра Васильевича в закоренелом догматизме, трусости, нежелании вмешиваться в события и потакании фашистам. Кондорский снова взвился, но начинать драку по новой было глупо и недостойно. Он ограничился тем, что пообещал в самое ближайшее время отправить Антона на Южный Полюс для психологического освидетельствования. А оттуда — на Землю.

Собственно говоря, он вполне мог бы вызвать вертолёт прямо с Базы и отправить Румату с ним. Удержали его, по мнению Левина, два соображения: смешная ситуация с капканом и нежелание портить коллегам праздник.

День 146

Нормально поспал, без этого сна со стрельбой! Просто прелесть что такое. Правда, опять снились собаки. Рычали на меня, что-то им не нравилось. Но я им показал детонатор, и они поджали хвосты и завыли.

А! Детонатор всё-таки пролез! Такая круглая штучка с шевелящимися ворсинками, на нём значок. Три палочки перечёркнутые. Вроде буквы "Ж", например. Ну да и пёс с ним, не волнует он меня. Меня волнует одна идея, которая меня спросонок посетила. Не то чтобы гениальная, но перспективная.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});