Дорога в рай (Рассказы) - Роальд Даль

    – Давайте приступать, - предложил Анри. - Вы готовы?

    – Не знаю, что должно произойти, - откликнулся боксер, - но я готов.

    Приподнявшись на носки, он запрыгал на месте. Анри тоже был готов. Наверняка он все обдумал еще до того, как я явился.

    – Симона будет сидеть на этом стуле, - сказал он, указав на простой деревянный стул, поставленный посередине лаборатории. - А вы, Пьер, встаньте на расстоянии шести метров с затычками в носу.

    На полу мелом были проведены линии на разном расстоянии от стула - от полуметра до шести.

    – Я начну с того, что брызну небольшое количество жидкости на шею этой дамы, - продолжал Анри, обращаясь к боксеру. - После этого вынимайте затычки и начинайте медленно приближаться к ней.

    Мне он сказал:

    – Для меня самое главное - узнать дальность действия жидкости, точное расстояние, на котором будет находиться испытуемый, когда молекулы начнут действовать.

    – Он приступает к эксперименту в одежде? - спросил я.

    – В том виде, в каком есть.

    – Предполагается, что дама будет ему помогать или сопротивляться?

    – Ни то, ни другое. В его руках она должна быть абсолютно пассивным инструментом.

    Симона не сводила с боксера глаз. Я увидел, как она кончиком языка медленно облизала губы.

    – Эти духи, - спросил я у Анри, - воздействуют ли они как-нибудь на женщину?

    – Никоим образом, - ответил он. - Вот почему я сейчас прошу Симону выйти из лаборатории, чтобы она приготовила жидкость для пульверизации.

    Молодая женщина вышла из главной лаборатории, закрыв за собою дверь.

    – Значит, вы чем-то обрызгиваете ее, а я к ней подхожу, - сказал боксер. - Что дальше?

    – Посмотрим, - ответил Анри. - Вы ведь не волнуетесь?

    – Я? Волнуюсь? - изумился боксер. - Из-за женщины?

    – Вот и молодец, - сказал Анри.

    Сам он не мог найти себе места. Он метался из одного конца комнаты в другой, еще раз проверяя, точно ли на линии стоит стул, и убирал со стола на верхнюю полку все, что может разбиться, - стеклянные колбы, бутыли и пробирки.

    – Место тут не идеальное, - говорил он при этом, - но мы должны с толком его использовать.

    Он закрыл нижнюю часть лица маской хирурга и такую же маску протянул мне.

    – Вы разве не доверяете затычкам?

    – Просто это дополнительная мера предосторожности, - сказал он. Надевайте.

    Женщина возвратилась, держа в руках крошечный пульверизатор из нержавеющей стали. Она отдала пульверизатор Анри. Анри достал из кармана секундомер.

    – Приготовьтесь, пожалуйста, - сказал он. - Вы, Пьер, встаньте вон там, на шестиметровой отметке.

    Пьер так и сделал. Женщина села на стул. Стул был без подлокотников. Напустив на себя важность, она сидела в своем белом халате, сложив руки на коленях, выпрямив спину и плотно сжав колени. Анри встал у нее за спиной. Я нашел место в стороне.

    – Готовы? - громко спросил Анри.

    – Подождите, - сказала женщина.

    Это было первое слово, которое она произнесла. Она поднялась, сняла очки и, положив их на верхнюю полку, вернулась на место. Разгладив халат на бедрах, она стиснула пальцы и снова положила руки на колени.

    – Теперь готовы? - спросил Анри.

    – Ну, давайте же, - сказал я. - Нажимайте.

    Анри направил маленький пульверизатор на участок голой кожи как раз под ухом Симоны и нажал на кнопку. Пульверизатор издал мягкий шипящий звук, и из выпускного отверстия вырвалось облачко водяной пыли.

    – Вынимайте затычки! - крикнул Анри боксеру и, быстро отскочив от женщины, встал рядом со мной. Боксер взялся за ниточки, торчавшие из ноздрей, и дернул за них. Смазанные вазелином затычки легко выскользнули из носа.

    – Ну что же вы! - крикнул Анри. - Начинайте двигаться! Бросьте затычки на пол и медленно идите вперед! - Боксер сделал шаг вперед. - Не так быстро! - закричал Анри. - Медленнее! Так лучше! Идите! Идите же! Не останавливайтесь!

    Он был вне себя от возбуждения, и должен признаться, что и я начал заводиться. Я взглянул на женщину. Она сидела, съежившись, на стуле, всего лишь в нескольких ярдах от боксера, напряженная, недвижимая, следя за каждым его движением, и я поймал себя на том, что вспомнил о белой крысе, которую однажды видел в одной клетке с питоном. Питон собирался проглотить крысу, и крыса это знала, и потому она низко прижималась к земле, будучи загипнотизирована или, скорее, околдована медленным приближением змеи.

    Боксер медленно двигался вперед.

    Когда он миновал пятиметровую отметку, женщина разжала руки и положила их на колени ладонями вниз. Потом передумала и положила их как бы под ягодицы, ухватившись за сиденье стула с обеих сторон, приготовившись, так сказать, к предстоящему нападению.

    Не успел боксер миновать двухметровую отметку, как запах ударил ему в нос. Он резко остановился. Глаза его потускнели, и он закачался, точно его ударили по голове молотком. Мне показалось, что он вот-вот упадет, но он удержался на ногах. Он стоял и легко покачивался из стороны в сторону, как пьяный. Потом неожиданно начал как-то странно фыркать и сопеть, напомнив мне свинью, обнюхивающую свое корыто, и вдруг без всякого предупреждения прыгнул на женщину. Он содрал с нее белый халат, платье, белье. После этого началось черт знает что.

    Вряд ли стоит в подробностях описывать, что происходило в последующие несколько минут. Вы и сами можете почти обо всем догадаться. Должен, однако, признаться, что Анри, вероятно, был прав, остановив свой выбор на исключительно крепком и здоровом молодом человеке. Очень не хотелось бы об этом говорить, но сомневаюсь, что мое тело человека среднего возраста выдержало бы эти невероятно энергичные упражнения, которые вынужден был проделывать боксер. Я не склонен к созерцанию эротических сцен. Это не по мне. Но в данном случае я был буквально прикован к месту. В боксере проснулась страшной силы животная страсть. Он вел себя как дикий зверь. И в самый разгар происходящего Анри проделал интересную вещь. Достав пистолет, он бросился к боксеру и закричал:

    – Отойдите от женщины! Оставьте ее, или я вас застрелю!

    Боксер не обращал на него внимания, поэтому Анри выстрелил у него прямо над головой и закричал:

    – Я не шучу, Пьер! Я убью вас, если вы не прекратите!

    Боксер и взглядом его не удостоил. Анри прыгал и плясал по всей комнате, крича:

    – Это удивительно! Потрясающе! Невероятно! Смесь действует! Действует! Мы добились своего, мой дорогой Освальд! Мы добились своего!

    Представление кончилось так же внезапно, как и началось. Боксер вдруг отпустил женщину, поднялся, моргнул несколько раз, а потом спросил:

    – Где это я, черт побери? Что случилось?

    Симона как ни в чем не бывало вскочила со стула, схватила свою одежду и выбежала в соседнюю комнату.

    – Благодарю вас, мадемуазель, - сказал Анри, когда она пролетала мимо него.

    Самым интересным было то, что ошеломленный боксер ни малейшего представления не имел о происходившем. Он стоял голый, весь в поту, озираясь и пытаясь сообразить, как оказался в таком положении.

    – Что я делал? - спрашивал он. - Где женщина?

    – Вы были великолепны! - кричал Анри, бросая ему полотенце. - Все в порядке! Тысяча франков ваши!

    В эту минуту дверь распахнулась, и в лабораторию вбежала голая Симона.

    – Обрызгайте меня еще раз! - воскликнула она. - О, мсье, хотя бы разок обрызгайте меня.

    Лицо ее светилось, глаза сверкали.

    – Эксперимент закончен, - сказал Анри. - Идите одевайтесь.

    Он крепко взял ее за плечи и вытолкал в другую комнату. Потом запер дверь.

    Спустя полчаса мы с Анри отмечали наш успех в небольшом кафе. Мы пили кофе с коньяком.

    – Сколько это продолжалось? - спросил я.

    – Шесть минут тридцать две секунды, - ответил Анри.

    Потягивая коньяк, я смотрел на людей, прогуливающихся по тротуару.

    – Каков будет следующий шаг?

    – Прежде всего я должен кое-что записать, - сказал Анри. - Потом поговорим о будущем.

    – Кому-нибудь еще известна формула?

    – Никому.

    – А как же Симона?

    – И она ничего не знает.

    – Вы ее записали?

    – Да, но так, что разобрать никто не сможет. Завтра перепишу.

    – С этого и начните, - сказал я. - Мне тоже потребуется экземпляр. Как мы назовем эту смесь? Нам нужно придумать название.

    – Что вы предлагаете?

    – "Сука", - сказал я. - Назовем ее "Сукой".

    Анри улыбнулся и медленно покачал головой. Я заказал еще коньяку.

    – С ее помощью запросто можно подавить бунт, - сказал я. - Получше слезоточивого газа. Представьте, какая разыграется сцена, если обрызгать ею разбушевавшуюся толпу.

    – Мило, - произнес Анри. - Очень мило.

    – Еще "Суку" можно продавать очень толстым, очень богатым женщинам по баснословным ценам.