Рыбалка в море Демонов - Майкл Ши

убеждал я его. – Давай забудем о том факте, что, по единодушному мнению посвященных, именно в Кодексе Корсирена находится Звездная Лестница. Ну да пусть ее, эту Звездную Лестницу, как я уже сказал! Нам нет нужды бродить по Галактическим Тропам, равно как и незачем лезть на Мельницу Времени, раскаленные добела жернова которой перемалывают Вечность и где поднаторевший в своем ремесле вор может зачерпнуть лишних годков голыми руками…

Но бог с ними со всеми, как я уже сказал, – быть может, все это ничего не стоящие пустяки. Давай лучше поговорим о другом томе, который, как и Кодекс, находится в библиотеке Мхурдааля. Давай сосредоточим все наши помыслы на одной-единственной книге: «Карманном справочнике Гапидамноса». Именно в нем Дастардостенс записал заклинание, вызывающее Золотоносную Чуму.

Ты только взвесь вместе со мной эту возможность, хотя бы на одно мгновение, Барнар, пожалуйста! Нарисуй в своем воображении такую картину. Целый город, громадный притом, поражен Золотоносной Чумой. Болезнь сваливает всех до единого жителей в считанные часы! Ни один мужчина, ни одна женщина не устояли перед тяжким недугом, все слегли в лихорадке и, беспомощные, потеют золотом! Крохотные самородки бусинками выступают из их пор! И так они лежат день за днем, роняя яркие золотистые крупинки на простыни, пока доски кроватей под ними не застонут от тяжести! А теперь вообрази, как мы ходим с каким-нибудь достойным доверия компаньоном от одной постели к другой и набиваем кошельки, сумки, мешки чистейшим золотом, помогая почтенным гражданам и заодно прибирая к рукам золотой выпот всего городского сообщества. Подсчитать невозможно, какой доход способна принести всего одна эпидемия! А больные выздоравливают и встают себе с постелей как ни в чем ни бывало, правда голодные и отощавшие, через каких-то три дня. Такая вот благодетельная форма грабежа, да к тому же прибыльная до умопомрачения!

Барнар, при всем моем уважении, я просто настаиваю, чтобы ты еще раз как следует подумал о том, какое богатство ты столь безапелляционно отвергаешь! Разумеется, вызвать Золотоносную Чуму дорогого стоит, охотно признаю. Ее переносит только ветер, и, следовательно, нам придется нанять ведьму, которая высвистит для нас подходящий воздушный поток из Хараканских Холмов, что на острове Хагия. Но, раз начавшись…

– Прекрати, Ниффт! Уймешься ты наконец? У меня уже зубы сводит от одного звука твоего голоса! Избавь меня от необходимости выслушивать твой честолюбивый бред! Выжимать золото из других – призвание всякого вора и его основное искусство. Разница между нами, похоже, в том, что я – вор на время, вор, пока я должен им быть, тогда как ты – вор до мозга последней своей ящеричьей косточки!

Мы проплывали, уже с большими усилиями, над заболоченной равниной, где вокруг красных луж росли стебли наподобие коралловых, украшенные целыми султанами из щупальцев, которые беспрестанно извивались и моргали целыми россыпями глаз. Крылатые существа – многоголосая толпа птероидных демонов – кружили над долиной, то и дело пикируя к кровянистым лужам, чтобы зачерпнуть из них своими клювами винно-красной жидкости. Из водоемов выскакивали зубастые твари и утаскивали зазевавшихся на дно. Мы поднялись повыше, чтобы избежать толчков крыльями от жаждущих демонов и не оглохнуть от гвалта, который они подняли.

– С твоей помощью, – продолжал Барнар, избегая смотреть мне в глаза, но сохраняя твердый, хотя и выдававший утомление бесконечными дискуссиями на одну и ту же тему тон, – я смогу собрать достаточно средств для приобретения семян, которые превратят всю северную Чилию, не исключая самых оголенных вершин, в один огромный лес величественных деревьев. Это совсем другое искусство, нежели воровство, Ниффт, искусство созидания, и, избирая его, я кладу конец, порываю и ставлю крест на своей связи с гильдией воров. Тем самым я делаю всему миру большой подарок. Я дарую – не краду, а дарую – Великому Мелководью вечное чудо Строевого Леса, созидающего города и выпускающего корабли в море. Щедрый дар пиломатериалов из Чилии, вновь облаченной в зеленую мантию. Этот подвиг, это широкомасштабное восстановление лесных массивов ознаменует собой начало взаимовыгодных отношений между миром и мной. А к чему привела твоя одержимость? Как хочешь, Ниффт, но я просто не могу ничего с собой поделать и вынужден признать, что ты упал в моих глазах! Да ты просто живьем горишь в огне неутолимой жадности, которая тобой овладела, причем до такой степени, что готов изменить данному слову!

Тут мое терпение лопнуло.

– Ах ты, толстокожий…

– Господа! Умоляю! Пощадите! – Острогал завопил так пронзительно, что мы вздрогнули, решив, что как-то навредили ему по случайности. – Примите уверения в моем благоговении перед вами, – продолжал он, – в моем нижайшем почтении и неизменной верности! Но, пожалуйста, прислушайтесь к моему скромному замечанию, которое я с глубочайшими извинениями вношу… Ослепленный вашими добродетелями и выдающимися достоинствами, отважусь тем не менее обратить ваше внимание на то, что, углубившись в споры о будущем, вы рискуете упустить ту пользу, которую еще можно извлечь из данного путешествия! Конечно, ваши сети уже трещат от награбленного, но как же ландшафты, открывающиеся вашему взору, как же звуки, которые их наполняют? Увлеченные своими разногласиями, разве запомните вы все эти чудеса? Вы столь многое повидали в моем мире, гораздо больше, чем видел я, даже посредством самых далеко заброшенных глазных спор. Клянусь Трещиной, где только мы ни побывали, а, господа? Я и не подозревал, что мой народ настолько многочислен! Могу ли я говорить откровенно, досточтимые мои благодетели? Боюсь, что вы уже утратили, гм, вкус к обладанию этими богатствами, погрязнув во взаимных обвинениях.

Отчаянное убожество – вот все, что я замечал, бросая взгляд вокруг, и никаких чудес. Местность под нами изменилась, теперь мы летели над прерией, населенной гигантскими трубчатыми червями, чьи реснитчатые пасти беспрестанно лобзали воздух. Крылатые паразиты наподобие нашей покойной гарпии, только более крупные и хищные, кружили над ними тучами трупных мух, то и дело камнем бросаясь вниз, стараясь проскочить мимо подвижных плотоядных ртов. Прорвавшись в нижний ярус леса червей, они присасывались к их незащищенным корням и тянули из них кровь. Примерно каждая вторая-третья гарпия погибала, перехваченная в броске и разорванная червями на части. Однако выживало вполне достаточно: повсюду корневые мускулы червей бугрились, точно бородавками, бледными матовыми гроздьями отложенных гарпиями яиц.

– Я хочу отметить, о сиятельные, – снова заговорил Острогал, одновременно встревоженный и ободренный нашим молчанием, – что вы даже не полюбовались как следует своими сокровищами. Вы не смеялись торжествующе, окуная в золото руки, вы не прыгали, не скакали и не кукарекали от восторга. Вы стали сказочно богатыми людьми, но – я пресмыкаюсь перед