Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

С большим порывом я обратился к Щепкину, прося принять нашу благодарность за все им высказанное, за разъяснения, которые для нас особенно ценны, т. к. они затронули каждого из нас и никаких сомнений в целях, преследуемых правительством у нас после его речи не осталось и, что я прошу его передать пославшему его Временному правительству, что моя дивизия, присягнув на верность обновленной России и повиновении ее Временному правительству, будет свято выполнять присягу и, что мы все, начиная о меня и кончая младшим стрелком, в полном единении и дружной работе, не за страх, а за совесть будем работать на фронте, не покладая рук, защищая родину от нашего врага – немца, с полной верой в будущее счастье России.

Кончил я за матушку Россию, Временное правительство и Щепкина, после чего мы со Щепкиным обнялись тут же на трибуне, при прямо неистовых криках 7 тысяч солдат моей дивизии.

Чудная речь Щепкина, отвечавшая как раз на наши запросы и часть коей была посвящена поддержке командного состава и офицерства, заставила меня забыть все, что накопилось в душе моей против него еще с 1905 года, когда он так вооружил меня против себя своими резкими выступлениями.

Вместе с ним под руку, мы прошли сквозь густые шпалеры солдат к саням и он уехал, провожаемый звуками оркестра и криками «ура». Настроение у всех было приподнятое, чувствовалось, что не было ни одной нотки диссонанса, а главное, из уст представителя высшей власти мои стрелки услышали все то, что я и мои командиры и офицеры твердили им все время, а разные агитаторы старались их уверять в противном. <…>

Инцидент с двумя прапорщиками

На другой день, 15-го марта, мне представлено было дознание, произведенное по моему приказанию по поводу непристойного поведения двух прапорщиков. Это дело меня весьма расстроило, пришлось отнестись с большой строгостью, дабы парализовать подобные явления.

Один из них Савин[632], будучи в душе большевиком, вносил страшную дезорганизацию среди солдат и пользовался влиянием среди отрицательно настроенных солдат.

Я изложил это позорное дело в приказе от 15-го марта:

«Из дознания, представленного мне полковником 60-го Сибирского стрелкового полка Поступальским по поводу неблаговидного поведения прикомандированных к 3-й гренадерской саперной роте прапорщиков 57-го полка Савина и 59-го – Голицина[633], я усматриваю, что прапорщик Савин в течении двух последних недель вел совершенно недопустимый образ жизни, недостойный офицерского звания, злоупотребляя крепкими напитками, являлся на питательный пункт в нетрезвом виде, где вел себя неприлично, как по отношению к этому почтенному учреждение вообще, так и в частности к персоналу пункта. Последний же раз его невменяемость дошла до того, что он вызвал взвод сапер и с ними намеревался идти на пункт, но вовремя был остановлен командующим 3-й гренадерской саперной ротой.

Что касается прапорщика Голицына, то он, также злоупотребляя напитками, сопровождал прапорщика Савина при его посещениях пункта В. М. Пуришкевича, принимая этим участие в непристойном поведении своего товарища. Находя поведение прапорщика Савина совершенно несоответствующим званию офицера, а прапорщика Голицына в непонимании долга офицера, и, предварительно арестовав их на основании ст. 82 Свода Военных Постановлений кн. XXIII, приказываю немедленно откомандировать их в свои полки, не освобождая из-под ареста и командировав на их место других под ответственностью командиров полков. За означенные проступки арестовываю прапорщика Савина на один месяц, а прапорщика Голицына на две недели, с зачетом предварительного ареста и приказываю содержать при штабе дивизии в отдельной комнате (п.2 ст.78 дисциплинарного устава).

Вместе с сим предаю суду чести 57-й Сибирского стрелкового полка поступок прапорщика Савина, согласно приказа начальника штаба Верховного главнокомандующего за № 60 от 20 ноября».

На позиции в окопах

С 16-го числа погода сразу сдала и началось таяние снегов, приходилось все внимание обратить на борьбу с водой, причем на некоторых участках это было прямо не под силу.

Образованная для сего гидротехническая команда прямо выбивалась из сил. Я все время ездил то на один, то на другой участок, лично давая необходимые указания саперному офицеру, назначенному ответственным руководителем работ.

В ночь с 19-го на 20-е полки 57-й и 58-й были сменены на позиции 59-м и 60-м полком. Смена прошла гладко, в полном порядке, по проверке о проведенных работах на позиции сменившимися полками оказалось, что ими не только выполнены все предполагавшиеся работы, а по некоторым отделам было сделано даже больше, несмотря на огромные трудности работы, благодаря климатическим условиям в течении этих 2-х недель.

Я отдал по сему поводу благодарность командирам полков, офицерам и стрелкам, проявившим столь должную энергию и добросовестное отношение к делу.

21-го марта последовал следующий очередной приказ, подрывавший дисциплину в войсках и который я должен был объявить дивизии:

«Объявляю для сведения и исполнения копию телеграммы начальника штаба 2-й армии:

20 марта 1917 г. – Несвиж. По приказанию вр.и.д. командарма передаю приказ Верховного главнокомандующего № 8, который будет разослан приказом по армии за № 1335. Впредь до изменения статей 32, 33, 34, 35, 39, 40 и 47 Устава внутренней службы, объявляю для руководства в районе театра военных действий:

1) Отдание чести становясь во фронт отменяется для всех чинов армии – заменяется во всех подлежащих случаях прикладыванием руки к головному убору, согласно правилам службы.

2) Отдание чести есть оказание почета воинскому званию того, кому отдается честь – поэтому оно одинаково обязательно как для подчиненных и младших в отношении начальников и старших, так и для начальников и старших в отношении подчиненных и младших.

3) Отдание чести при встрече воинских чинов между собой должно предшествовать всякому другого рода приветствию, в каких бы личных отношениях не находились встретившиеся.

4) Обязательное для всех взаимное отдание чести служит символом единении между всеми чинами Российской армии.

5) Подчиненные и младшие обязаны отдавать честь первыми. 8056. Искрицкий[634]».

Посещение мною лазаретов

В этот же день, посетив один из лазаретов, я обратил внимание на некоторые случаи, о которых я и изложил в приказе от 20-го марта.

«…Больной выдерживает тяжкую болезнь воспаление легких, плеврит и т. п. выздоравливает, но нуждается по выписке в отдыхе для окончательного укрепления в здоровии. Пересылать его на эвакуационный пункт не поможет, только отпуск на Родину в деревенскую обстановку может восстановить окончательно его здоровье.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});