Утраченные звезды - Степан Янченко

— Колхоз известен на всю Россию как жизнестойкое коллективное хозяйство. Колхоз имеет, кроме крепкого всего хозяйственного, прекрасную больницу и замечательную оздоровительную базу, расположенную в соседнем лесу. В составе этой базы есть чудесный благоустроенный профилакторий, в котором можно превосходно отдохнуть и даже пройти курс необходимого лечения. Семен Семенович приглашает посетить их профилакторий.

Красновы молча слушали торопливую, однако и внятную речь Петра Агеевича и, когда он сказал, что Семен Семенович приглашает их отдохнуть на колхозной оздоровительной базе, молча, вопросительным взглядом обратились к Семену Семеновичу, не веря в появившееся чудо.

— Это, действительно, так! Ежели вы на наше предложение согласны, — милости просим, — поспешил подтвердить Семен Семенович, приветливо посмотрел на супругов и добавил: — О месте отдыха, обслуживании и удобстве не пожалеете. Пусть вас не смущает ни название колхозный, ни стоимость отдыха, — он обещающе и весело улыбнулся и бодрым тоном продолжал: — В нашем предложении есть удобства с некоторой выгодой: дорога займет всего три часа на машине, не надо собирать набитый вещами чемодан, заботиться о билетах на поезд дальнего следования. А для отдыха — благодать: тишина, лесной чистейший воздух, спортплощадка, подогреваемый открытый плавательный бассейн, а нет — рядом благоустроенные два пляжа на озере и на реке. Для прогулок и увлечений — лесной малинник, ягодники, грибные потаенные поселения, непромысловые рыбалки, если есть увлечение, наконец, путешествие и ночевки на замечательном, душистом сеновале на колхозной пасеке, которая нам приносит полторы тонны меда. Ну, и квалифицированное медицинское обслуживание в сопровождении моей жены, Анны Николаевны. Вот что мы вам предлагаем с гостеприимным приветствием, — закончил он с вопросительным выражением, затем улыбнулся знакомой, приветливо-симпатичной улыбкой сестры, только глаза у него были темные, с глубокой, потаенной хитрецой, но это — от крестьянской, мужицкой природы, которая передается от поколения к поколению для защиты от вечного угнетения тружеников земли.

А нынче крестьянам мало искать защиту от угнетения — от геноцида надо спасаться. Однако за таким спасением на рынок и не бросайся: там только и давят людей, больных человеческой простотой. Там бушует стихия, а стихию люди всегда принимали за божий гнев за неведомые человеческие грехи.

У Петра Агеевича рассказ Семена Семеновича отзывался чувством радости и удивления, хотя и не был для него новостью. Он не был причастен к созданию жизни в Высоком Яре, но с первого знакомства восхищался ее образом и гордился жителями села, как творцами социалистического образа жизни в деревне. Он всегда страстно желал показать посторонним людям эту жизнь, чтобы они пережили чувство восхищения от вида образа жизни, на который замахнулась безумная рука частной собственности.

Петр Агеевич во время рассказа Семена Семеновича следил за глазами и лицами супругов Красновых и живо отмечал, как на их лицах заметно менялось выражение. Сначала Красновы сдержанно обрадовались предложению, потом появились сомнения, затем какая-то неуверенность. И, когда после рассказа Красновы, задумчиво посматривая друг на друга, минуту помолчали, Петр Агеевич не выдержал, рассмеялся их неуверенности и сказал:

— Я в некотором отношении являюсь как бы выходцем из ихнего села и заверяю вас, что Семен Семенович рассказал вам только половину того, что у них в селе сохранилось и удерживается от времени социализма. Я свидетельствую, что все сказанное — правда. И я вам советую, Михаил Александрович и Галина Сидоровна, побывать у них вроде как бы на экскурсии с отдыхом, чтобы лишний раз прочувствовать то, что либерал-демократы отобрали у советских людей. Вы наглядно убедитесь в том, что был для крестьян социализм, если его глубоко понимали, и что его у нас отобрали и идеологически, и организационно, и экономически, и политически, и хозяйственно, словом — базово отобрали и поставили народ на грань вымирания, это для, того, чтобы и памяти на земле о социализме не осталось. И что еще очень, важно — вы наглядно увидите, во всяком случае, почувствуете, что выход из страшной российской катастрофы находится в развитии и наращивании кооперативных сил трудовых людей, или, как говорят, в корпорации людей труда против корпорации капитала.

Петр Агеевич под конец своего высказывания вдруг смутился оттого, что подумал, что своим высказыванием он вторгся в личную жизнь мало знакомых людей. И, чтобы как-то стушевать свое смущение, он добавил: — Верьте нам — не пожалеете!

Галина Сидоровна согласно посмотрела на мужа. Михаил Александрович открытым, доверчивым взглядом посмотрел на Семена Семеновича и медленно проговорил:

— Что ж, за приглашение спасибо вам, товарищи… Я думаю, Галина Сидоровна, мы и раньше югом не были избалованы, довольствовались отдыхом в имении твоих родителей под городом, тем более, что мне и времени осталось всего лишь чуть. Давай съездим, как говорит Петр Агеевич, на недельную экскурсию. И на дорогу нам, действительно, ничего не будет стоить.

— Думаю, и отдых вам обойдется немного, добавил Семен Семенович и лукаво прищурился, с улыбкой пояснил: с гостей у нас не принято принимать оплату, и лечебное обслуживание мы ведем по советскому образцу — бесплатно… Впрочем, это у нас сохранено во всем районе за счет социального кооперативного фонда.

— Коль в нашем разговоре несколько раз пропорхнуло слово кооперация, так ты, Семен Семенович, скажи Галине Сидоровне о своем замысле кооперироваться с нашим гастрономом, — вставил в разговор свое предложение Петр Агеевич.

Семен Семенович с готовностью подхватил подсказку Петра Агеевича и с чувством удовлетворения, что, наконец, может говорить о том, ради чего он и пришел к Галине Сидоровне, заговорил, пристально вглядываясь в мягкое лицо женщины:

— Я, между прочим, познакомился с проектом строительства вашего склада. Я — инженер-механик, а не строитель, потому не могу критиковать профессионально проект, но я бы проектировал и приспосабливал его для овощехранилища с учетом верхнего склада с большей рациональностью.

— Так, может быть, тип склада зависит от заказчика, а не от проектировщика? — заметил Михаил Александрович, улыбающимися глазами указывая на Галину Сидоровну.

Галина Сидоровна задорно, необидчиво рассмеялась и стала объяснять:

— Согласна, что склад спроектирован примитивно, очень упрощенно, как простой подвал. И заказ на его проектирование был сделан мною, просто с целью сделать сооружение для краткосрочного хранения небольшого запаса овощей. Да и весь склад, приобретенный нами, тоже — холодный, примитивный, служит нам как некая перевалочная база для временного хранения наскоро закупленных по более или менее дешевым ценам. Цены ведь скачут быстрее зайца, удирающего от псовой погони, и все вверх. Будем богатеть — будем совершенствовать складскую базу, — щеки Галины Сидоровны от разгорающейся мечты ярко зарделись, глаза мечтательно блестели, и она, забывшись, подтолкнула грудь скрещенными под ней руками.

Семен Семенович смотрел на разрумянившуюся директрису, проникался к ней доверием, утверждался в мысли, что именно с ней и можно положить начало организации глубокой торгово-сбытовой кооперации колхоза Высокий Яр с городской торговой фирмой в перспективе. А колхозников его колхоза и работников гастронома соединить в один производственно-сбытовой коллектив. И в отношении формы взаимодействия можно потом подумать и устав общий выработать. Но это все — дело будущего. А довериться Галине Сидоровне можно. По ней видно, что она деятельный, энергичный человек, думал он и, как бы в закрепление своего плана, спросил:

— Скажите, Галина Сидоровна, на какой юридической основе вы владеете этим магазином, если не секрет?

Галина Сидоровна лукаво скосила на него глаза, улыбнулась и с чувством достоинства сказала:

— Я поняла вас, Семен Семенович! Никакого секрета у нас нет, напротив, мы себя пропагандируем, что наш магазин народный, с паевым вкладом каждого члена трудового коллектива. А достался он нам по таинственной случайности. В советское время он строился заводом вместе с домом. Когда завод приватизировали, директор стал освобождаться от социальных объектов, магазины стал распродавать-покупать, в том числе и сам себе через жену, детей, родственников. Чтобы не показалось людям все это личным разграблением, он показательно наш магазин передал акционерному коллективу. Мы юридически оформили его приемку и стали коллективными собственниками. По договору стоимость распределили на равные паи, которые сложили в одну кассу. В последующем часть прибыли прибавляем к паям. Bсe болеют за прибыльную работу и ради этого работают самоотверженно. Лишних людей не нанимаем, лишних расходов не производим, но о расширении производственных фондов, торговых площадей и подсобок, вроде вот того же овощного склада, заботимся. Видно, из характера общинного, коллективного складывания своих индивидуальных сил и средств у нас в коллективе и стала витать мысль или жизненная подсказка о кооперативности. Она заразила и меня. Но мы пока не нашли ни ее формы, ни ее содержания, ни того, с чего начать, однако, чувствуем, что кооперация стучится, просится к нам, как естественная форма общественного жизнеустройства трудового народа на базе общественной собственности. При этом мы учитываем, что все это будет происходить в условиях враждебного нам частнособственнического капиталистического общества. Вот такая у нас производственная и отчасти социальная ситуация складывается в коллективе, в которой естественно стало чувство кооперативной перспективы. Если принятую форму производственного взаимоотношения в коллективе считать секретом, считайте, Семен Семенович, что мы открыли вам наш секрет. Может, он пригодится вам в вашей секретарь-райкомовской деятельности.