Кир Торсен против Черного Мага - Александр Абердин

Вспомнив о том, как Молли плюнув на все условности занялась любовью со своим командиром на глазах у всех, она немного взгрустнула, ведь на её месте могла быть и она. Зато теперь, когда жар исходящий от его тела пронзал девушку насквозь, испепелял лишая сил, она поняла, что сбылось то, о чём она даже и не мечтала. Её муж снова перекатился на спину и шелковое одеяло укутало их ещё плотнее. Кирилл положил руку девушке на поясницу и ту, словно огнем ожгло, а когда руки этого парня снова принялись гладить упругие ягодицы Иоланты, она принялась целовать его лицо и они, извиваясь всем телом, стали выбираться из своего золотого кокона. Вместо того, чтобы размотать одеяло, они намотали его на себя полностью и свалились с кровати. Хохоча во всё горло, она восторженно воскликнула:

— Боже, Кир, когда девчонки узнают о том, что я оккупировала твою спальную, они меня на кусочки разорвут. Что ты мне посоветуешь, любимый?

Кирилл чмокнул её в переносицу и сказал:

— Ну, что же, девочка, один толковый совет я тебе дам. Вспомни всё то, что я рассказывал вам о сооружении баррикад, возьми станковый пулемёт, запасись гранатами и стереги наше любовное гнездышко от всех прочих баб, а я буду приходить к тебе под белым флагом.

Часть вторая

"Армагеддон на Ильмине"

Глава первая

Император Роджер Пантенор сидел в кресле командира орудийного расчёта и безмолвно взирал на чёткую, слаженную работу артиллеристов носового орудия. Эти люди действовали вроде бы неторопливо, но каждое их движение было таким отточенным и экономным, что они не теряли ни единой секунды и потому работали очень быстро. Командир орудия, когда-то светлейший какой-то, а сейчас снова лейтенант отряда лучников префекта островной провинции Грюнберг герцога Каничи Джузеппе Торино, сидевший в резервном кресле, зычным голосом отдавал команды в большой никелированный микрофон, а император с волнением наблюдал за тем, как артиллеристы их выполняли.

Повинуясь этим командам, подаваемым отрывистым голосом, парни на головах которых были надеты чёрные металлические каски с прорезями для рогов и большими шлемофонами, от которых к радиопередатчикам, прикрепленным на поясе шли длинные провода, скрученные пружинкой, готовили орудие к выстрелу. Элеватор подал из орудийного погреба огромный снаряд длиной с человека среднего роста и он с гулким рокотом скатился в приёмный лоток. Двое парней сноровисто вкрутили в его сверкающую стальную тушу, окольцованную свинцовыми уплотнителями, взрыватель ударного действия, взвыл электромотор и лоток плавно подвёз снаряд к казённику, клацнув металлом о металл. Снова взвыл электромотор и винтовые толкатели загнали унитарный снаряд с зелёной перлитовой гильзой в перлитовый же ствол орудия. С громким звяканьем затвор орудия закрыл казенник и наводчик доложил, что оно наведено точно на указанную ему цель. Командир орудия повернулся к императору и кивнул головой.

Роджер прильнул к башенному перископу и, видя перед собой большой холм украшенный ярко-желтыми флагами, как его учили откинувшись назад, широко открыл рот и резко потянул на себя рычаг электроспуска. Раздался оглушительно громкий, протяжный грохот взрыва и орудийная башня быстро заполнилась серо-сизым, резко пахнущим дымом. Вся она содрогнулась, а казенная часть орудия вместе с запирающим механизмом дёрнулась назад и тот приоткрылся. С громким свистом включились нагнетатели воздуха и тотчас выдули весь дым из башни. Император быстро приник к перископу и успел увидеть тот момент, когда снаряд тёмной молнией упал с неба на холм. Последовала огненная вспышка и на месте холма вырос гигантский чёрный куст взрыва. Когда пыль осела, на этом месте в степи вместо холма появилась огромная, дымящаяся воронка.

Лишь после того, как корабль перестало болтать и трясти, командир орудия позволил императору расстегнуть замок ремней безопасности и встать. Роджер был поражен как мощью этого орудия, так и той слаженностью, с которой действовали его артиллеристы. Он встал из кресла, стоящего на небольшой площадке у круглой стены напротив казенной части орудия высоко возвышающейся над ним на двух огромных консолях и, сделав шаг вперёд, отдал честь артиллеристам, вставшим по стойке смирно. После этого он медленно снял с головы стальной шлем, положил его на сиденье, надел на свою коротко остриженную голову голубой берет, который был засунут за кожаный ремень его лейтенантского мундира и, взяв в руки микрофон, громко сказал:

— Граф Торино, поздравляю вас, вы произведены в полковники, а вы все, господа бароны, произведены в майоры и вам, как и графу Торино, также будут дарованы короной земли и выделены субсидии на то, чтобы вы могли их хорошенько обустроить.

Джузеппе Торино так и замер с открытым ртом и выпученными глазами. Судорожно проглотив комок, он сказал:

— Вот теперь-то я понимаю, ваше императорское величество, что значили слова сэра Кира, когда он сказал, что служить вам это очень увлекательное и радостное занятие. Прошу прощения, сир, но теперь вы обязательно должны пройти церемонию посвящения в артиллеристы. Ведь вы нюхнули пороха и знаете отныне, что это такое оказаться внутри колокола, когда по нему бьёт пономарь. Грегори, Ганс, принесите нашему брату Роджеру чарку бренди и причастите его.

Императора поставили прямо под орудием и наводчик, включив механизм подъема ствола, задрал его в небо так высоко, что массивная стальная плита казенной части орудия вместе с лотком подачи снарядов оказалась на уровне его груди. Двое артиллеристов принесли медную кружку, фляжку с бренди и кусок промасленной фланели, которой заряжающие протирали взрыватели. Граф Торино мазнул императора этой тряпкой по щеке, но не столько испачкал её маслом, сколько очистил от серой пороховой копоти, после чего покрыл этой фланелью медную кружку и через неё налил бренди. Как только Роджер выпил бренди, ещё один артиллерист легонько стукнул императора сегментом толстого перлитового банника по плечу, а двое других подтолкнули его под зад колючим, стальным ершом к орудию и граф Торино веселым голосом крикнул:

— Брат Роджер, поцелуй эту горластую толстуху и она до конца своих дней будет твоей самой лучшей подружкой!

Император, для которого это странное посвящение не только было внове, но ещё и чрезвычайно увлекло его, отважно шагнул вперед и поцеловал горячий металл. Орудийный расчет обступил его и тепло поздравил с посвящением в небесные артиллеристы Ильмина, искренне желая ему, чтобы отныне все его снаряды всегда точно ложились в цель. Вежливо поклонившись своим новым коллегам, он взял графа Торино под локоть и, увлекая его к люку орудийной башни, сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});