У Великой реки - Андрей Круз

– Как пиво? – поинтересовался я у Орри, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей. Пиво гномы любят кабы даже не больше чем люди.

– Хорошее. – кивнул он и вылил куда-то себе в бороду с половину кружки.

Громкий глоток возвестил, что гном мимо рта не промахнулся. А то у них на первый взгляд и не поймешь.

– Хорошее. – еще раз сказал он. – То, что надо после таких приключений. Что дальше делать будем?

– Попробую поговорить с народом. Может и узнаю, что здесь за дела творятся. К охотникам подойду, и с тем склизким, который Угорь, пообщаюсь.

– И я пообщаюсь! – неожиданно вскинулся Орри, глядя куда-то мне через плечо. – Про свой задаток еще раз спрошу, и вообще познакомлюсь.

Я оглянулся и увидел рыжего оружейника, заходящего в трактир. Видать, закрыл свою лавочку и тоже на пивко потянулся. Ну и славно, глядишь, гномы найдут общий язык, если из-за девки-подавальщицы не передерутся. Хотя, гномы друг с другом дерутся из-за дел серьезных, если, например, один подвергнет сомнению мастерство другого, или в чем другом столь же серьезном не сойдутся. А из-за девки, да еще и не гномы – ни в жизнь. Поэтому я спокойно оставил Орри за столом, а сам встал и направился к продолжающему неряшливо лакать пиво Угрю.

Пройти прошлось через весь зал, но внимания никто на меня не обратил. Компания у очага о чем-то громко разговаривала на великореченском, шумела, хохотала и бренчала кружками, остальных вообще почти что не было слышно. Угорь заметил мое приближение, но виду не подал, лишь стрельнул мелкими черными глазами в мою сторону. Я подошел к нему, не говоря ничего переступил через лавку у стола и сел напротив, поставив свою кружку перед собой.

– Милость богов. – сказал я ему стандартное приветствие.

– Над вами милость. – ответил он, равнодушно глядя на меня блеклыми слезливыми глазами с желтыми белками любителя дурь-травы.

– Разговор есть. – сказал я, положив руки перед собой на стол.

– На сухую? – притворно удивился он, показав мне свою огромную, но почти пустую кружку с крышкой.

– На мокрую. – буркнул я и сделал знак трактирщику за стойкой, чтобы тот послал еще кружку Угрю. Трактирщик махнул в ответ рукой, показывая, что понял.

– Разговор есть. – повторил я.

– О чем?

Угорь в ближайшем рассмотрении напоминал эту рыбу меньше, чем одноименного прыща. Какой-то весь нечистый, скользкий, все время двигающийся, с убегающим взглядом и прыщавым лицом, он вызывал отвращение. Его грязноватые пальцы с уродливыми выпуклыми ногтями, с траурной каймой под ними, секунды не оставались на месте, все время вертя перед собой пивную кружку, без надобности трогая и сминая ткань рукавов своей куртки, поправляя воротник. Мерзкая личность, короче. Таких как видишь, сразу бить хочется.

– Интересуюсь знать, – загогулисто начал я, – кто нанял большинство вольных отрядов недавно, и на какую работу?

– Хм… – сделал вид, что задумался, Угорь. – Так и не припомню сразу.

После этих слов он сокрушенно, но не искренне вздохнул.

– Не кобенься, скажи просто, сколько хочешь за нормальный разговор без кривляния, и пообщаемся. Я не в цирке, чтобы на обезьяньи ужимки смотреть. – сбил его с актерского настроения я.

Угорь слегка окрысился, но все же сказал:

– Десять рублей, и мы говорим.

– За десять рублей я из тебя все новости с кишками выбью. – сказал я. – Пять получаешь, и беседуем.

– Девять. – решил поторговаться Угорь.

Я молча высыпал из кошелька пять золотых на стол перед ним, затем убрал кошель в карман под его как будто равнодушным взглядом.

– Здесь пять. Хочешь – бери. Не хочешь – я пошел. Торга не будет.

Угорь поморщился, пожал плечами, а затем ловко смахнул монеты со стола. Сперва взялся за кружку, глотнул пива, после чего заговорил без всякого вступления, словно продолжая начатую до этого фразу:

– С месяц назад почти все сильные отряды наняли. Разом. Платили не скупясь. Приходил эльф со старшим сыном ас-Мирена. Есть здесь такой рыцарь, из Вираца беглый.

– Что за эльф?

– А что может быть здесь за эльф? Из "Священного Аэрбола" эльф, имя не помню. Но он все время в городе, не ошибешься. Волосы еще в какой-то чудной синий цвет красит и вечно ходит в обнимочку с милым своим. Как милого зовут – тоже не знаю, не интересовался. Не мой профиль.

– А что… я тебя правильно про милого понял? – переспросил я.

– Правильно. – кивнул Угорь. – У нас в городе эльфы все больше такие… как этот. Как же его имя-то называется… Легра… Легар…. Лга…. Нет, не помню. Не выговоришь у него имя. Да его все здесь знают. Спроси про "синеволосого", и любой покажет, где искать.

Ну, в принципе, в сказанном ничего удивительного. В Великоречьи такие отношения зовут "эльфийской любовью", так что нечему удивляться. У эльфов это от вечной жизни, помноженной на выпендрежное эстетство. Вроде как им даже не к лицу быть похожими на другие расы, тем более, что эльфийки рожают мало и редко, одного, редко когда двоих за свою бесконечную жизнь, так что о продолжении рода и беспокоиться незачем. Впрочем, со временем они даже про такую любовь забывают, и занимаются лишь интригами и философией, то есть о вечном рассуждают. О себе, то есть.

Из всего сказанного вытекают две истины: Первая – с эльфами никто не может иметь нормальные отношения, потому что правят ими те, кому из удовольствий только интриговать осталось. А учитывая их вечную жизнь, вполне можно угодить в интригу, не на один десяток лет спланированную. В общем, вероятность того, что тебя объе… обманут, в общем, приближается к ста процентам. Оно кому надо? Вот все их и избегают по этой самой причине. а вовсе не из зависти, как они сами говорят.

Вторая истина – эльфийки, несмотря на свою тонкую красоту, любовницы не стоящие. Темперамента в них нет, да и тянет их все больше к подружкам своим, чем к противоположному полу.

Раньше, говорят, у них не так было, да и сейчас в некоторых их родах, где все больше молодые заправляют, по другому дела идут, но в массе как я описал. Вырождаются вечные, а немногочисленные их племена "молодых" погоды не делают.

– А из ас-Миренов только старший сын был? Папаша не мелькал? – уточнил я.

– Папаша вообще нигде не мелькает. – покачал головой информатор. – Даже из дома почти не выходит, и в гости никого не зовет. Сидит себе там с охраной как медведь в берлоге. А вот сыновья его в городе примелькались. Редкий кабак без них обходится вечером.

– Сюда заходят?

– Тут то что им делать? – пожал плечами информатор. – Тут народ все больше по делам собирается. А вот к длинноухим в клуб сыночки захаживают регулярно. И с эльфийками их тоже видели. Здесь это модно, с эльфийками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});