Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

— Какое отвратительное зрелище, — сказала Рапсодия.

— Не переживай, герцогиня: мы всегда убираем за собой, — весело заверил ее Грунтор.

Он фехтовал с Джо, чтобы помешать той участвовать в грабеже.

— Раз уж об этом зашла речь, вам с Джо лучше вернуться в Котелок, — сказал Акмед.

Он считал потери и следил за тем, чтобы никто не ушел с добычей.

— Как? А трофеи? — возмутилась Джо.

— Потом, маленькая мисси, — ласково ответил Грунтор. — Мы получим свое право выбора.

— Правильно. Пойдем, Джо, — сказала Рапсодия, взяв девушку под руку.

Что-то в лице Акмеда убедило ее в том, что им лучше побыстрее вернуться домой.

Когда женщины скрылись из виду, Акмед повернулся к Грунтору и другим командирам, ждавшим его команды.

— А теперь армия может подкрепиться, — объявил Акмед.

Прошла неделя. Поздно ночью Верховный лорд-регент Роланда проснулся посреди кошмара — его разбудило необычное потрескивание.

— Тише. — Рядом с его постелью стояла темная фигура. Некто медленно поворачивал в тонких пальцах корону Тристана.

Свет от единственной свечи, стоящей на столике возле кровати, играл на тонкой филиграни, разбрасывая вокруг мерцающие проблески, похожие на сгустки крови.

Тристан Стюард сел на кровати, но кошмарный образ не растаял в темноте. Незваный гость бросил корону Тристану, и та ударила регента в грудь.

— Если крикнешь, это будет последним звуком, который ты издашь в жизни, — негромко проговорил человек в темном плаще.

Однако лорд Тристан не мог произнести ни звука, даже если бы захотел.

В глубокой тени возник маленький цветок пламени. Теперь, кроме огня и мрака, принц видел бледные тонкие руки, зажигавшие лампы в его спальне.

Когда в комнате стало светлее, Акмед откинул капюшон и довольно улыбнулся, увидев ужас, появившийся на лице принца. Он подошел поближе, присел на край массивной кровати лорда Тристана и провел длинными пальцами по атласному покрывалу.

— Встань, — рассеянно проговорил он, показывая на кресло, стоящее возле окна.

Тристан Стюард поднялся и, дрожа, повиновался. Его босые ноги, равно как и дорогие сапоги страшного гостя, не произвели ни малейшего шума, когда оба правителя пересекли комнату и уселись в креслах. За окном затихло усыпанное звездами небо.

Лорд Тристан стиснул ручки кресла, чтобы скрыть дрожь в пальцах. С каждой секундой — по мере того, как сон покидал его — принц все отчетливее понимал, какая страшная опасность ему грозит. В глубинах его сознания промелькнула благодарность судьбе за то, что он видит кошмарное лицо страшного человека не при свете дня, — Тристану показалось, что этого бы он просто не выдержал. Собрав остатки мужества, он постарался говорить спокойно:

— Кто вы такой? Что вы хотите?

— Я — Глаз, Коготь, Пята и Тело Горы. Я пришел сказать тебе, что твоей армии больше нет.

Принц издал булькающий звук, но не смог произнести ни слова.

— Ты послал две тысячи человек. Никто из твоих людей не вернется.

Сначала принц не поверил этим словам, но потом им овладела паника.

— Где те, кто остался в живых? Что вы с ними сделали?

— На них обрушилась Гора. А теперь слушай меня внимательно. Если ты проживешь достаточно долго и сумеешь сохранить нашу встречу в тайне, у тебя будет десять дней, чтобы составить торговое соглашение и просить о мире. Ты лично возглавишь переговоры, поскольку идея будет исходить от тебя. Мой эмиссар будет ждать тебя на нынешней границе моих владений и Бет-Корбэра на десятый день. На одиннадцатый граница начнет приближаться к Бетани, чтобы облегчить нашу встречу. Если суровая погода помешает тебе выехать на встречу, то через две недели мы встретимся здесь — в том месте, где будет проходить новая граница.

Глаза регента округлились, но он ничего не ответил.

— Другого предложения ты не получишь, — продолжал ночной гость. — От короля королю, или от народа народу. И если ты не согласишься, то узнаешь, из чего сделаны чудовища. Столетия «Весенних чисток» многому нас научили. — Акмед встал, чтобы уйти. — Кстати, — добавил он, — моя Певица спела погребальную песнь твоим солдатам. Получилось очень трогательно. Рапсодия стала большим знатоком жалобных песен и заупокойных молитв. — Акмед усмехнулся прямо в лицо регента, покрасневшее при упоминании имени Рапсодии, и заговорщицки наклонился к нему. — Не беспокойся, Рапсодия даже не догадывается, что это она виновата в гибели твоих солдат. В отличие от меня. Как думаешь, зачем я послал ее к тебе?

Желчь поднялась к горлу принца.

— Ловушка.

— Перестань, лорд-регент, не преуменьшай собственной роли. Ты — человек свободной воли. Если бы ты действительно хотел мира, то, вне всякого сомнения, с радостью бы согласился на мое первое предложение. — Улыбка исчезла с лица Акмеда. — Мужчина, в особенности обрученный, будет ненадежным соседом, если у него не слишком благородные намерения по отношению к другим женщинам. Совсем неплохо, что ты выбросил две тысячи жизней, пытаясь добиться ее внимания. Ты получил урок вовремя. В следующий раз тебе придется заплатить гораздо больше. — Акмед решительно повернулся и направился к двери. — У тебя вполне достаточно времени на подготовку, — бросил он через плечо.

— К чему?

Король фирболгов обернулся и вновь одарил лорда Тристана улыбкой:

— К бдению по погибшим воинам. Тени в комнате сгустились, и он исчез.

На рассвете десятого дня отряд Верховного лорда-регента выбрался в степь, где их ждала Рапсодия с почетным эскортом. Она позаботилась о том, чтобы среди лошадей не было скакунов из уничтоженной армии Роланда.

«Есть границы, которые лучше не переходить», — сказала она Акмеду и улыбнулась, вспомнив неприятный разговор, который состоялся у нее с Тристаном несколько недель назад.

Пятеро мужчин из отряда лорда-регента надели простые костюмы и шерстяные плащи — очевидно, не хотели привлекать к себе внимания. Рапсодия также выглядела весьма скромно. Когда Акмед предложил ей выбрать какое-нибудь роскошное платье, она заявила, что это будет недостойным поступком. Но, собираясь на встречу, горько вздохнула.

«В конце концов, — подумала она, — сколько еще у меня будет возможностей надеть что-нибудь красивое?»

Тристана Стюарда сопровождали два тяжело вооруженных всадника и Стивен Наварнский. Последний обменялся с Рапсодией улыбкой, когда их глаза встретились. Присутствовал и еще один мужчина, похожий на лорда-регента, только моложе. Его голову украшал рогатый шлем, а на груди висел тяжелый золотой амулет с изображением солнца и рубиновой спиралью в центре. Это был Благословенный северных провинций Кандерр и Ярим. Его портрет Рапсодия видела в базилике, посвященной огню.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});