Записки брюнетки - Жанна Голубицкая

Еще мне понравилось, что в мужском стриптизе мужчины очень мало разговаривают и, неб отвлекаясь на пустословие, занимаются своими прямыми обязанностями — развлекают нас, женщин. И если жиголо открывает свой рот, то вовсе не для того, чтобы сказать тебе гадость или похвалить себя (как это часто бывает в обычной жизни), а для того, чтобы отвесить даме изысканный комплимент. Например, мулат по имени Пьер с совершенным шоколадным телом сказал мне так:

— Я был бы счастлив проснуться рядом с такой красивой женщиной!

Я, конечно, понимаю, что эта фраза давно разучена контингентом наизусть и входит в стоимость посещения… Но все равно приятно. Милый Пьер, я это запомню! Приятно, что в стенах мужского стриптиза мы вправе выглядеть как угодно: можем быть старыми и толстыми, уставшими и не накрашенными… И все равно не рискуем пасть в жесткой конкурентной борьбе, как в реальной жизни. И заведомо не ждет нас на пути к сердцу этих красавцев никаких болезненных разочарований и соревнований. Ну разве что денежные затраты, но и они прогнозируемы, так как внятно прописаны в крейзи-меню. Боюсь, именно эта (многими из нас давно утраченная) уверенность в ближайшей ночи и приводит к жиголо молодых и красивых женщин.

Резюме брюнетки:

Увы, это правда: мы просто устали биться за свое право быть любимыми с нечуткими и неверными бесплатными мужчинами.

АЗАРТ ИСЧЕЗАЕТ… В ПОСТЕЛИ!

Мне удалось побывать в закрытой частной клинике, где лечат от игровой зависимости.

Оказывается так называемый «ген азарта» достается нам еще при зачатии. А при отсутствии разрешенного выхода сублимируется (замещается)… в романтических и интимных отношениях!

А счастье где?

Изначально эта клиника в ближайшем подмосковье специализировалась на лечении алкоголизма и наркомании по заимствованной в США 12-шаговой программе. Но потом сменились и владелец, и времена — и пациенты теперь тут с самыми разными зависимостями. В Америке эту программу давно используют для излечения шопоголиков, сексоголиков и даже для избавления от неразделенной любви, так как она тоже считается патологической зависимостью — от другого человека. Однако еще некоторое время назад менталитету россиян были чужды такие «глупости», как избавление от столь «невинных» пристрастий, как одержимость сексом, зацикливание на партнере, игры на деньги и страсть к опустошению прилавков. Теперь многие «дозрели» и поняли: любая зависимость снижает качество жизни, поэтому лучше попытаться ее изжить. Как говорится, иметь проблему не стыдно, стыдно не заниматься ее решением.

Я приезжаю, чтобы сделать себе генетический анализ. Он проводится по 10 специальным маркерам и позволяет узнать, насколько вы предрасположены к разного рода зависимостям. Мне объясняют, что уровень выработки у человека «гормонов счастья», отвечающих за нашу удовлетворенность жизнью (таких как серотонин, дофамин, эндорфин), у всех людей разный. Закладывается он еще при оплодотворении материнской яйцеклетки отцовским сперматозоидом. И если уровень «выработки счастья» от природы ниже нормы, человек еще с ранней юности начинает неосознанные попытки его повысить — при помощи всяких искусственных возбудителей. К ним относятся не только психоактивные вещества (алкоголь, наркотики, лекарства), но и неумеренное потребление пищи, неуемный шоппинг, экстремальные развлечения, секс, азартные игры. Все это провоцирует выброс эндорфинов в кровь, что способствует возникновению искомого облегчения. Правда, очень кратковременного. Но бедолага с низким уровнем счастья вынужден искать эйфории снова и снова, так природного ресурса радости ему не хватает. Се ля ви, как говорится.

Меня принимают в «офисной» части здания клиники. Генетический анализ проводится здесь амбулаторно для всех желающих, даже для детей — чтобы родители знали, что может ждать их ребенка. Следует ли заранее начать ограждать отпрыска от всяких таящих в себе эйфорию соблазнов, чтобы чадо на них не «подсело»? Тех, кто принял решение избавиться от зависимости, лечат стационарно. Стационар находится в закрытом, изолированном крыле здания. Чтобы побороть зависимость, в нем следует провести не менее не менее 28 дней, таков базовый курс реабилитации. С пациентами работают психологи. Расценки в клинике очень высокие: почти 1000 евро в сутки! И при этом, как мне сообщают, на сегодняшний день клиника заполнена. И подавляющее число пациентов — игроки.

— После того, как в столице закрыли игорные заведения, это стало настоящей проблемой! — объясняет мне главный психолог клиники. — Нельзя недооценивать игровую зависимость, врачи считают ее аналогичной алкогольной или наркотической. Не зря окупаемость вложений в игорный бизнес сравнима с доходами наркодельцов. Лишенные возможности играть, игроманы испытывают внутренний дискомфорт, смятение, угнетенность, становятся раздражительными и нетерпимыми. И только возвращение к любимому занятию способно снять стресс. Эти люди готовы на все, чтобы вернуться в прежнее состояние. Вплоть до преступлений! Многие способны разрушить свою карьеру, бросить семью, близких — чтобы уехать туда, где можно предаться игре. И только те игроманы, которые понимают, в какой на самом деле находятся опасности, приходят к нам лечиться. Хотя чаще это происходит под давлением родственников. Мы раскрываем пациенту механизм любой зависимости, и это очень важно. Ведь игроман, оставшийся без казино и автоматов, не избавится сам по себе от своей пагубной страсти. Даже если он усилием воли не станет судорожно искать подпольные игровые залы, он просто сменит одну зависимость на другую.

— Это как? — интересуюсь я.

— Очень просто. Вместо игры он может начать пить, колоться или вести беспорядочную половую жизнь, меняя партнеров. Цель-то у любого зависимого одна — устроить себе выброс эндорфинов.

При помощи специальной палочки медсестра делает мне соскоб с внутренней стороны щеки, после чего просит меня явиться через 10 дней — для консультации по результатам с доктором-генетиком. Процедура отнимает у меня 1 минуту времени и 17 тысяч рублей. Я несколько разочарована: мне хотелось увидеть пациентов клиники и поговорить с ними. Осторожно интересуюсь, нельзя ли это сделать? Ссылаюсь на то, что испытываю порой непреодолимую тягу к игре. И, возможно, тоже захочу воспользоваться услугами заведения.

— Общаться с пациентами запрещено, — вмешивается психолог, — у нас строго соблюдается конфиденциальность. Среди наших пациентов есть очень известные люди, которые на слуху и на виду у всей страны. Да и кому хочется выносить свои проблемы на всеобщее обозрение? Пациенты платят такие деньги не только за профессиональную помощь, но и за свой комфорт и полную анонимность. Так что извините, поговорить можно только с уже выписавшимися. И то только при условии, что вы сами их найдете, и они пожелают с вами разговаривать.

После хорошего секса проигрывать не хочется

В окно я вижу прогуливающуюся по аллее сладкую парочку пациентов — он и она. Выйдя из здания, сажусь на одну из лавочек вдоль аллеи — в надежде дождаться, когда парочка поравняется со мной, и все же пристать с расспросами. Но бдительные охранники вежливо, но настойчиво провожают меня на выход. Однако журналистское счастье мне все же улыбается. Оказавшись за воротами клиники, я наблюдаю, как к ним подкатывает элегантная иномарка. Водитель распахивает заднюю дверь. Оттуда появляется импозантный мужчина лет 40–45 в дорогом костюме и направляется к калитке (въезд частных авто на территорию клиники запрещен).

— Извините, — останавливаю его я. — Вы мне не поможете?

— Чем могу? — любезно осведомляется незнакомец.

— Понимаете, я хотела осмотреть условия проживания в этом заведении, пообщаться с пациентами, чтобы понять, стоит ли за это платить такие деньги? Сумма-то выходит недетская! Сервис должен быть вне всякой критики. А они, — я киваю на офис, — говорят: не положено! Не надувательство ли это?

Я старательно строю глазки, всячески пытаясь вызвать расположение собеседника. Интуиция подсказывает мне, что он в курсе дела — и не обманывает!

— Да, персонал тут скрытный, у них инструкции такие. И это правильно! — лучезарно улыбается мужчина. — Но лично я не вижу смысла скрывать свои проблемы, поэтому извольте. У меня есть в распоряжении 15 минут, и я могу рассказать вам все, что вас интересует. Я выписался отсюда неделю назад. А теперь вот приехал забирать свою даму сердца.

Через минуту мы уже сидим на заднем сиденье машины моего нового знакомого и увлеченно беседуем. Его зовут Николай, он банкир. Долгое время работал в Штатах, недалеко от Лас-Вегаса. Там и пристрастился к игре. Вернувшись на родину, регулярно играл в Москве. А когда в столице игорные заведения стали вне закона, начались мучения.