Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Однако легальная работа – это видимая часть революционного «айсберга», нужна та развивающаяся вглубь и вширь нелегальная профессиональная партия, которую конституировала Пражская конференция!

И вот тут в игру вступил Троцкий. С 12 по 20 августа 1912 года он собрал в Вене свою конференцию. Поскольку среди делегатов оказались сразу три провокатора: В. М. Абросимов, А. А. Поляков и Стабровский, эта конференция тоже была хорошо «освещена» охранкой, и ниже сообщается кое-что именно по «охранным» документам – ради большей объективности, а конкретно – по циркуляру Департамента полиции № 107232 от 8 октября 1912 года.

На конференции присутствовали 18 делегатов с решающими голосами, 10 – с совещательными и 5 гостей. Троцкий со своим «Организационным Комитетом» намеревался выступить третейским судьёй, «но, – как отмечал полицейский циркуляр, – достижение указанной цели оказалось не под силу…, так как идейные центры ленинцев, меньшевиков-партийцев, большевиков-примиренцев и социал-демократов Королевства Польского и Литвы отказались от участия в этой конференции и последняя, не будучи в состоянии присвоить себе название общепартийной, конституировалась, как конференция отдельных организаций РСДРП».

В Вене были представлены Бунд, Закавказский областной комитет, Социал-демократия Латышского края, ликвидаторские группы… Но, что характерно – Богданова и Луначарского в Вене не было.

Охранкой были точно установлены следующие делегаты: 1) Адамович Михаил, сын титулярного советника, 2) Азатьянц Гайк, потомственный почётный гражданин, 3) Аксельрод Борух Пинхус-Павел, 4) Алексинский Григорий, потомств. дворянин, 5) Бронштейн Пётр, помощник присяж. поверенного, 6) Бронштейн, урожд. Фихман, Сима-София, его жена, 7) Бронштейн Лейба-Лев, лишённый всех прав ссыльнопоселенец, 8) Гольдман Михаил, 9) Гольдман Борис, 10) Гельфонд Хаим Янкель, 11) Медем Владимир, 12) Мгеладзе Влас, 13) Меленевский Марьян, потомств. дворянин, 14) Андрей Петерсон, 15) Рейн Рафаил Ицек, сын двинского купца, 16) Смирнов Александр, 17) Собченко Гавриил, 18) Урицкий Моисей, 19) Уротадзе Григорий, 20) Цедербаум Юлий («Мартов»), сын потомственного почетного гражданина, 21) Янис Янсон…

Два неустановленных охранкой делегата – «Корнилов» и «Морозов» были рабочими из Петербурга, присутствовало несколько литераторов из редакции «Голоса Социал-Демократа», из венской «Правды» Троцкого и ещё кое-кто, включая М. С. Лурье-«Ларина», отца будущей третьей жены Николая Бухарина.

Судя по агентурной записке свар (именно свар, а не дискуссий) в Вене хватало, причём – и смех, и грех! – все стремились доказать, что «их организации, несмотря на наружный ликвидаторский характер, в действительности являются нелегальными, признающими значение подпольной централизованной работы». Это всё – тоже из полицейского циркуляра.

Куда ленинский конь с копытом, туда и троцкий рак с клешнёй…

Хватало на конференции Троцкого и обвинений в адрес Ленина и ленинцев, но даже из агентурной записки видно, что делегаты были растеряны и не очень-то едины – в отличие от ленинцев. Достаточно скоро Августовский блок стал нести потери, в 1914 году под влиянием Ленина из него вышли латышские социал-демократы.

Провокатор Андрей Поляков (охранная кличка «Сидор», партийная кличка «Кацап») – председатель, между прочим, мандатной комиссии конференции, оказался фигурой занятной. Он считался большевиком, предполагался Лениным к кооптированию в ЦК. Так что Поляков был направлен своим охранным начальством в Вену для того, чтобы вносить в ряды делегатов раскол «с позиций ортодоксального большевизма». Но долго этот якобы «ортодокс» у большевиков не продержался и, заподозренный в провокации, от политической деятельности отошёл.

В своём донесении Поляков давал такую характеристику делегатам: «Все они прохвосты и ликвидаторы от представляющего самого себя Ларина и кончая Троцким. Все они величины в партийном отношении бесконечно малые»…

Насколько я понимаю, Поляков в первой части своей оценки был искренен, а вот во второй – не очень. Троцкий, к сожалению, являл, всё же, собой в партийном отношении некую величину и влиянием пользовался. Скорее всего, Поляков просто прикрывал Троцкого, переводя внимание охранки на Ленина[551].

То, что затея Троцкого была антипартийной в точном смысле этого слова, поскольку ориентировала на легализацию партии, это – вне сомнений. Вне сомнений и то, что затея Троцкого в личном плане была антиленинской.

Но как надо оценить Августовский блок, образованный в Вене, сегодня – в свете всего того, что мы сегодня знаем и понимаем?

Думаю, не ошибусь, если скажу, что тогдашняя активность Троцкого объяснялась не только его амбициями, но и прямым заданием неких интернациональных, а точнее – наднациональных, сил срывать и осложнять деятельность Ленина.

Конечно, на современный взгляд было проще Ленина вообще убрать, но политическое убийство – всегда вещь непростая, да и не были они тогда ещё особо в ходу…

К тому же, Ленин ещё не представлялся настолько уж значимой фигурой. Учтём и то, что умной агентуре Капитала был опасен не только сам Ленин, но и его идеи, опасен возникающий ленинизм, а насильственная смерть вождя могла лишить движение стержня, а могла его и усилить, сделать пост-ленинизм даже более жёстким и радикальным, чем исходный ленинизм!

Во всяком случае, история Августовского блока Троцкого – ещё один элемент мозаики, из которой складывается вполне зловещий образ Льва Давидовича… Так что перипетиям далёкого 1912 года уделяется здесь внимание ещё и потому, что в них, как и в других партийных перипетиях в «маргинальной» до революции РСДРП, крылись корни будущих «левых», «правых» и прочих «уклонов» в ВКП(б), которая после революции стала в Советской России правящей…

Антисталинские сговоры 20-х годов, и последовавшие за ними антисталинские заговоры 30-х годов, которые по сути были уже заговорами антисоветскими, антигосударственными, имели своё идейное, личностное и персональное начало там – в те дореволюционные годы, когда боролись крепнущий ленинизм и зародышевый троцкизм.

Уже тогда в души ряда будущих деятелей будущей правящей партии закладывалась та неприязнь к Ленину, которая после Октября 1917 года не могла проявляться очень уж открыто, и которая проявилась более чем открыто в форме неприязни к Сталину – как при жизни Ленина, так и, тем более, после его смерти. Когда мы дойдём до последнего года жизни Ленина, читателю станет понятнее, что я имею в виду.

Обрисовались враги партии, но чётко выделились и друзья. Тогда же, в начале 10-х годов ХХ века, в партии определилось её будущее «твердокаменное» ядро: Ленин, Сталин, Орджоникидзе, Спандарян, Калинин, Стасова, Шаумян, Свердлов, Дзержинский…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});