Магнетрон - Георгий Бабат

Дымов взял телефонную трубку.

— Алла Кирилловна, — сказал он, — оформите, пожалуйста, командировку начальнику КБ-217 товарищу Веснину, Владимиру Сергеевичу, в Харьков, Саратов, Томск для согласования технических условий.

— В Харьков, к Кампову! — хлопнул ладонью по столу Болтов. — Кампов — это кремень, твердокаменный мужчина. И нашего начальника КБ действительно надо в первую очередь послать к Кампову. Тут уж найдет козел на камушки, как говорил, бывало, наш бывший главный технолог Август Августович Фогель. Благодарю вас, Аркадий Васильевич! Вы совершенно точно уяснили себе мою идею.

Одно из красивейших изобретений человеческого духа

Впоследствии одни из сотрудников называли напряженную работу первых месяцев существования КБ триумфальным маршем, другие — непрерывной цепью неудач.

— Это вопрос личного счастья, — лепетал Оленин, сияя от радости.

Ему удалось построить свою «Розу» — интересный прибор для измерения диаграммы напряжений в кольце резонаторов магнетрона при разных резонансных частотах, и он считал, что вообще вся работа КБ в целом идет успешно.

Во всякой большой коллективной исследовательской работе одним «выгадает счастье» получить основные ценные результаты; опыты и расчеты других приводили к заключению, что «так делать нельзя». Левенец и Капралов, которые занимались катодами, считали, что их молодость прошла бесплодно и ничего хорошего им ждать от жизни уже не приходится.

Веснин ложился спать и просыпался с мыслью о катодах. Это не было похоже на то состояние, которое владело им, когда он не мог думать ни о чем другом, кроме магнетрона. Тогда все еще было ново, неожиданно, даже неудачи чему-то учили, все воспринималось иначе, чем сейчас, когда работа переросла из стадии поисков в стадию, близкую к промышленному производству. Иначе чувствовал он себя и в то время, когда по настоянию Артюхова пошел в Институт профзаболеваний. Тогда он мог позволить себе хоть на время уйти, убежать от мыслей о магнетроне. Теперь это было невозможно. Он сейчас отвечал не только за себя. Главк утвердил программу и сроки работ вновь созданного КБ.

Старик Мухартов неожиданно обрадовал Веснина. Он принес магнетрон, в котором металл был спаян со стеклом при помощи токов высокой частоты. До этого металл со стеклом соединяли на пламени газовой горелки. Это требовало большого искусства от стеклодува. Веснин предложил Мухартову производить нагрев в индукторе, питаемом от высокочастотного генератора. Илья Федорович выполнил задание успешно и в короткий срок. Теперь это ценное новшество можно было рекомендовать другим лабораториям.

— С этой минуты благодаря вам, Илья Федорович, — сказал Веснин, — производство спаев металла со стеклом перестало быть искусством, превратилось в рядовой производственный процесс. Этот метод, конечно, будет применен и в других приборах.

Веснин решил выдать Мухартову денежную премию.

Узнав об этом решении Веснина, Илья Федорович подкрутил повыше свои бравые, подкрашенные теперь усы и произнес такую речь:

— Когда я помоложе был, это еще до революции, так тоже, бывало, стремился что-либо по своему делу толковое выдумать, усовершенствовать, значит. Ночи напролет сидишь, работаешь. И все за то же жалованье. Это теперь зарплата называется, а тогда называли жалованье, то есть, значит, жалует тебя хозяин. Ну, задумал дело и работаешь, работаешь. Но пока не получается, совести нет за свою работу просить; а когда все сделано, уже выходит, что хозяину расчета нет мне платить. И не платили.

Веснин рассмеялся:

— У меня вместо инженеров практиканты работают, фонд зарплаты экономится. Из этой экономии я со всеми и расплачусь.

— Вашими устами да мед пить, печатными пряниками закусывать, — пошутил Мухартов. — Но пока денежки не у меня в кармане, я их не считаю своими…

Веснин даже немного обиделся на старика и поторопился быстрее оформить ведомость на выплату денег и отправить ее в бухгалтерию.

Начальник КБ выписал еще несколько небольших сумм: Гошьяну — за удачную конструкцию, Чикарькову — за сверхурочную работу, Непомнящих — за чертежи, которые тот делал в выходные дни. Эти деньги были бы существенным подкреплением к скромным доходам молодых людей.

Экспансивный Гайк Гошьян заявил, что, как только получит эту премию, сейчас же закажет свой поясной портрет маслом Васе Светлицкому.

— Это у нас в крови, — объяснил он. — Моя прабабушка, выиграв по лотерейному билету тридцать рублей, тут же решила помочь двум бедным, впоследствии прославленным армянским художникам братьям Авнатанян. И теперь ее портрет их кисти висит в Ереванской художественной галерее. Как знать… возможно, мне суждено украсить собой Эрмитаж…

— Висеть вам в Эрмитаже или еще где — это зависит не от вас и не от Светлицкого, — возразил Чикарьков. — Тут вся загвоздка в третьей скрипке.

* * *

Вопрос инженера Цветовского относительно порядка нумерации скрипок в оркестре был задан на заводском юбилейном вечере слесарю Косте Мухартову совершенно конфиденциально. И хотя Костя, всецело поглощенный исследованием разбитой радиолы, не успел в тот вечер ни с кем и словом перемолвиться о музыкальных воззрениях инженера Цветовского, через день уже весь завод называл главбуха Павла Ивановича Бельговского третьей скрипкой… И чем больше протекало дней со времени юбилейного вечера, тем прочнее входило в обиход это ставшее известным и за пределами завода прозвание.

Костя Мухартов успел уйти с завода и поступить в лётную школу. Многие вновь принятые за это время на завод работники ничего не знали о юбилейном вечере. Большинство старых сотрудников не помнили глубокомысленного вопроса Цветовского, но легенда о третьей скрипке жила, обрастая всё новыми деталями, всё более интересными подробностями.

* * *

Веснин получил командировочное удостоверение для поездки в Харьков, Томск и Саратов; практикант Гошьян вызвался пойти в бухгалтерию, чтобы оформить авансовый отчет, по которому командируемый должен был получить командировочные деньги. Гошьян имел тайную мысль разведать попутно также причину оттяжки с выплатой давно выписанных премиальных сумм.

Из бухгалтерии Гошьян вернулся смущенный и на вопрос Веснина об авансовом отчете ответил:

— Владимир Сергеевич, вас третья скрипка к себе вызывает.

За короткое время пребывания на посту начальника КБ Веснин успел невзлюбить бледное, длинноносое, узкое лицо главного бухгалтера, его старомодные овальные очки в золотой оправе, скрипучий голос, косой пробор, прямые, гладко зализанные рыжие волосы, сквозь которые просвечивала блестящая, словно отполированная, лысина. Веснин старался возможно реже общаться с Павлом Ивановичем. Но кто из сотрудников предприятия может остаться равнодушным к приглашению зайти, если это приглашение исходит от главного бухгалтера? Выслушав Гайка, Веснин тут же побежал в заводоуправление.

Бельговский-старший улыбнулся весьма любезно, попросил Веснина присесть и спросил:

— Как там у вас процветает мое чадо? Мой всадник без головы? Кажется, и мой Юрочка уже умудрился получить от вас не только моральное поощрение, но и обещание материальных наград?

Веснин увидел на столе главбуха свой список на премирование сотрудников КБ-217.

— Мы уже подсчитали, — сказал Веснин, глядя на эту бумагу: — никаких перерасходов по фонду зарплаты не будет.

— Вы никуда не спешите, Владимир Сергеевич? — поинтересовался Бельговский. — В таком случае, позволю себе задать вам вопрос: доводилось ли вам, в ваших научных изысканиях, встречать имя Луки Пачиолли?.. Жаль, очень жаль! Это один из творцов современной бухгалтерии. Он действовал в конце пятнадцатого века нашей эры…

— Значит, у меня составлено что-нибудь не по форме? — перебил Веснин.

— Напротив, документ, о котором пойдет речь, на этот раз составлен по всей форме. Но я хотел бы побеседовать с вами о сути дела. Не всякий составленный по форме документ я могу и имею право утвердить.

В дверь постучали, и в комнату вошла сотрудница бухгалтерии. Она положила на стол узкий бланк.

Бельговский внимательно прочитал бумагу и поставил на ней иероглиф, который должен был обозначать его подпись.

— Вот видите, — снова начал он, когда сотрудница вышла, — это требование в банк — на сто тысяч рублей я подписал. Относительно этого документа я не имел никаких возражений. Но если я, предположим, не подписываю какого-либо денежного документа, то у директора завода существует право второй подписи, то есть, получив из бухгалтерии бумагу, не утвержденную мною, директор завода может ее вторично подписать, и с двумя такими подписями документ может быть оплачен без моего согласия. К вашему счастью, у вас, по вашей должности, еще нет такого права. У товарища Жукова оно есть, но он им никогда — заметьте: никогда! — не пользовался. А вот был у нас директор, товарищ Шестериков Тихон Гаврилович, который стенные часы хотел выпускать вне очереди и в ущерб всем другим работам, так тот, бывало, право второй подписи применял на практике. Чем это для него кончилось, вам, хотя вы и молодой работник, вероятно, все же известно. Хорошо для вас, очень хорошо, что вы не можете поставить вторую подпись вот на этих денежных документах, которые я не утвердил.