Короли рая - Ричард Нелл

больше бороться.

– Так и думала, что найду тебя здесь.

Он узнал голос Ли-йен, но не мог ее видеть. Я все еще у моего дерева. Я в Нандзу и не мертв и, возможно, снова в моем теле. Он сосредоточился на дыхании, и его легкие вдохнули, как ему показалось, впервые за несколько часов. Он ощутил в воздухе влагу, и хотя его глаза почти не работали, он решил, что наступил вечер.

– Выглядишь очень серьезным, как обычно.

Он открыл глаза, и его разум показался мышцей, перенапрягшейся от слишком большой тяжести. Боль сменилась кратким приливом удовольствия, затем оба ощущения застучали вместе поочередно, как два ряда флотских весел.

На мгновение он словно забыл, как говорить, и безрезультатно шевелил пересохшими губами, пытаясь сосредоточить взгляд.

Ли-йен казалась смущенной.

– Извини, я тебя отвлекла. Как угодно, поговорим позже.

Он знал не так уж много, но точно знал, что не хочет, чтобы она уходила.

– Нет, – прохрипел он, затем сглотнул, облизал губы, поморгал и попытался оценить свое состояние. Пальцы ног шевелились, пальцы рук тоже. Хорошо. И не обоссался, превосходно.

– Мне нравится, что ты отвлекаешь меня, – сказал он, что в общем-то и хотел сказать, но это показалось немного более… блин, честным.

– Тогда буду делать это чаще. – Она, возможно, улыбнулась – по крайней мере, в размытом пятне ее лица что-то шевельнулось – и присела на траву перед Кейлом или, возможно, стаяла. Он попробовал улыбнуться в ответ и надеялся, это не выглядело так, будто у него повреждение мозга.

– Кейл, видок у тебя усталый! Ты в порядке?

Он сказал «да» – во всяком случае, подумал, что сказал. Давай-ка сменим тему.

– Будет вечеринка. В мою честь. Я собирался упомянуть об этом. – Прокляни Бог мои долбаные помутненные глаза, мне почти не видно ее лица. Он сделал паузу и подумал о свече. Но вообще-то не проклинай их, пожалуйста, Жу, я совсем не то имел в виду.

– Да, я слышала. Звучит как неплохая тусовка. – Она помолчала, ее лицо двигалось и расплывалось. – И я хотела поздравить. В смысле, это… ну, потрясающе. Присоединиться к помазанникам. Э-э, стать одним из них. Поистине, я… ну, я даже не знаю, что сказать.

– Спасибо. – Кейл попытался встать, что удалось лучше, чем он опасался. Голова кружилась и раскалывалась, а конечности словно одеревенели, но работали довольно хорошо. Затем до него дошло: – Извини, а как ты услышала о вечеринке? Я рассказал всего нескольким людям.

Лицо девушки, уже более четкое, выглядело смущенным.

– Она, э-э, сегодня вечером. И сейчас… ну, прямо сейчас к зданию Обрядов идут сотни людей…

Кейл сосредоточился и ощутил все прошедшее время в своей скованности, своем пересохшем рту и безотлагательно полном мочевом пузыре. Какого черта?

– О, – сказал он, – я, наверно, потерял счет дням. Собирался и тебя пригласить. Хочешь пойти?

Она улыбнулась.

– С удовольствием. Хорошо, что я надела вечернее платье.

Кейл прищурился, но даже с затуманенным зрением заметил ярко-красные контуры в тусклом свете солнца. Он не увидел обнаженной кожи, за исключением ее икр и плеч, но, вне всяких сомнений, выглядела Ли-йен прекрасно.

Она залилась краской и говорила «спасибо», и он осознал, что, должно быть, сказал это вслух. С тобой что-то не так. Выиграй время.

– Что ж, мне пора. Опаздываю на собственную вечеринку.

Ее глаза окинули его беглым взглядом, и она подняла бровь.

– Ты идешь в таком виде?

Он взглянул на себя и пожал плечами – или, скорее, размял их, что сопровождалось чередой потрескиваний.

– Ряса – единственная одежда, что у меня есть.

Это было правдой. В первый же день он подарил свои вещи храму для раздачи бедным – последние напоминания о дворцовой жизни, сброшенные без сожалений, как змеиная кожа.

На лице девушки промелькнуло огорченное выражение, но она сменила его улыбкой.

– Ряса так ряса. Мне идти немного позади вас, Ваша Милость, дабы ваш изможденный лик и унылый вид не контрастировали напрямую с моим блеском?

Ему потребовалось мгновение, чтобы найти это забавным. Она права, я слишком серьезен.

– Нет, возьми меня под руку. Пожалуй, они меня и вовсе не заметят.

Он наклонился к ней, как бы по-дружески, но на самом деле воспользовался Ли-йен для опоры.

42

Асна сидел на своей койке и разрезал пополам виноградину метательным ножом. Тонкая деревянная стена его комнаты, увешанная пришпиленными фруктами и заточенными клинками, была в пятнадцати футах – самое большое расстояние, доступное ему в этой крошечной дыре, которую называли «студенческие покои».

«Лучше всего убить его наповал, но достаточно будет и сильно покалечить».

Указания священника были вполне ясными, и не приходилось сомневаться в прибыльном влиянии, которое он себе купит. Если только меня взаправду поблагодарят, а не просто повесят за убийство.

Это оставалось очень крупным «если». Его единственной гарантией было знание личности нанимателя, но, разумеется, чувак может просто опровергнуть это, и кто поверит на слово кондотийскому наемнику, а не наранскому Великому Священнику? Никто. Даже не кондотиец. Особенно не кондотиец.

Асна вновь повертел рукоять очередного ножа в сухих ладонях. Ему велели обставить это как драку между студентами – разногласие, зашедшее слишком далеко. Но взамен он мог сделать свое дело тихо и смыться, а если вознаграждать его не собирались, он в этом случае хотя бы уйдет целым. Такая пустая трата и заминка. Такой суматошный закрученный муторный бардак.

И как ни крути, ему нравился этот пацан. Ему импонировали его юмор и выдержка, отстраненный облик и простодушные глаза, словно тот прикинулся наивным по собственному выбору. Асна не любил убивать людей, которые ему нравились, и ненавидел убивать кого бы то ни было на халяву. Мальчишка – принц чужой страны, богатой чужой страны, а теперь и Помазанник. Он ценен, покуда он жив. Дружба с ним могла бы оказаться полезной.

Такой довод казался удобным, но, разумеется, на этого парня точили зуб священники. По крайней мере, некоторые. А наранские священники были всяко подобны скорее разбойникам в рясах, что Асне обычно нравилось, но не когда они враждовали, и уж точно не когда опирались на него. И каким бы симпатичным ни был новый принц, тут он совершенно беззащитен – этот Кейл просто сопливая игрушка Императора без реальных друзей, телохранителей и планов; рано или поздно священники либо кто-то еще убьют его или покалечат настолько, что с тем же успехом он может быть мертвым.

Если этого не сделает Асна, они наймут других убийц. У Нарана не было недостатка в людях с ножами. Император, может, всполошится и отрубит парочку голов, чтобы показать, кто тут