Собрание сочинений, том 5. Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона. - Томас Рид

Люсьен рассуждал так.

Ястребы, хотя и очень быстро летают и в состоянии совершать большие перелеты, не могут оставаться в воздухе долго. Они скоро устают и должны время от времени отдыхать, садясь на какое-нибудь дерево. Можно заметить, что ястребы часто выбирают засохшие деревья, стоящие на открытых местах. Они делают это, чтобы листья не мешали им осматривать окрестность и выслеживать добычу. Но даже этого им недостаточно, и, чтобы лучше обнаружить ее, им часто приходится подниматься в воздух.

Коршуны же всегда, или почти всегда, находятся в воздухе. Они фактически живут в небесных просторах: даже пищу свою они поедают на лету, держа ее в когтях. Таким образом, они имеют гораздо больше возможностей увидеть свою добычу, чем их собратья из породы ястребов. Если бы коршуны обладали способностью кидаться на добычу с такой же уверенностью, как ястребы, у них было бы большое преимущество перед последними: отсутствие же этой способности уравновешивает их. Как я уже сказал, Люсьен видел в этом известное «равновесие сил», которое часто наблюдают те, кто изучает природу.

Эти мысли промелькнули в голове Люсьена за те несколько секунд, которые прошли с момента, когда мальчики впервые заметили коршуна, парящего в воздухе, до того, как он пролетел над самыми кустами - так низко, что они могли различить красную радужную оболочку его блестящих глаз.

Тут только змея впервые заметила коршуна. До сих пор она была слишком занята добычей, которую наконец заглотала. Тень больших крыльев упала на освещенную солнцем траву, прямо перед глазами змеи. Она взглянула наверх и увидела своего страшного врага. Все ее длинное тело содрогнулось, и красный цвет вдруг поблек. Змея спрятала голову в траву, стараясь укрыться, но было поздно. Коршун снизился плавно и бесшумно, выпустив когти, и на мгновение замер в воздухе прямо над змеей... Когда он снова взмыл вверх, змея уже извивалась в его когтях.

Несколько взмахов сильных крыльев подняли коршуна выше самых высоких деревьев, но заметно было, что лететь ему тяжело. Он поднялся еще выше, и взмахи его крыльев стали более частыми и неровными. Очевидно, что-то затрудняло его полет. Змея больше уж не висела в когтях коршуна - она обвилась вокруг его тела. Блестящие кольца змеи, наполовину скрытые в белом оперении птицы, выделялись точно красные ленты.

Вдруг коршун беспорядочно замахал крыльями, затем одно из его крыльев исчезло из виду, и, несмотря на судорожные взмахи другого крыла, оба они - и птица и змея - тяжело упали на землю.

Они упали близко от того места, где поднялись. Ни тот, ни другая не были убиты при падении - казалось, они даже не ушиблись, так как, едва коснувшись земли, начали яростную борьбу. Птица стремилась высвободиться из обвивавших ее колец, а змея старалась удержать ее. Змея словно знала, что в этом ее единственная надежда: если бы она отпустила коршуна и попыталась уползти, тот опять схватил бы ее. Только потому, что змея спрятала голову в траву, коршуну не удалось схватить ее за шею и прикончить сразу. Возможно, что в данный момент ее противник был бы рад свести борьбу «на ничью», так как находился в еще худшем положении. При создавшейся обстановке змея бесспорно имела преимущество.

Борьба обещала быть длительной. Змея изо всех сил извивалась на земле, а птица все билась одним крылом, которое было еще свободно, и в положении сражающихся долго не было заметно никаких изменений. Они останавливались, чтобы передохнуть, через каждые две-три минуты.

Как же суждено было кончиться поединку?

Коршун не мог убить змею, так как ему не удавалось достать до нее ни клювом, ни когтями. Свою первоначальную хватку он утерял при падении и теперь уже не был в состоянии возобновить ее, так как змея очень плотно обвилась вокруг его тела.

С другой стороны, змея не могла убить коршуна, потому что, хотя и обладала известной силой для того, чтобы сжать своими кольцами птицу, силы этой было все же недостаточно. Ее хватало, чтобы удержать и до некоторой степени сжать своего врага, но не хватало, чтобы раздавить и задушить его.

В этот момент оба врага хотели бы находиться как можно дальше друг от друга, но не могли разойтись, не подвергаясь каждый большой опасности.

Коршун не мог вырваться, а змея не решалась выпустить его.

Как же суждено было этому кончиться, если не вмешается какая-нибудь третья сила? Этот вопрос задавали себе наши любители приключений, с интересом наблюдая за происходящим. Они строили следующие предположения.

Борьба кончится, когда кто-нибудь из двоих умрет с голоду. По кто погибнет первым? Хорошо известно, что коршун может прожить без пищи несколько дней. Но и змея тоже. Больше того: пресмыкающееся может прожить без пищи в десять раз дольше, чем птица, а змея только что пообедала - великолепно пообедала ящерицей-скорпионом, которая сейчас находилась еще не переваренная в ее желудке. Коршун же, очевидно, давно ничего не ел и был очень голоден, если решил попытаться съесть кроваво-красную змею в четыре фута длиной, так как его обычной пищей являются саранча, аноли и маленькие зеленые змейки. Следовательно, со всех точек зрения, у змеи было преимущество перед птицей и змея оказалась бы победительницей. Так бы и кончилось все происшествие, если бы противники были предоставлены самим себе.

К такому заключению пришли юные охотники и, понаблюдав борьбу и удовлетворив свое любопытство, хотели уже выйти из кустов и положить ей конец, когда новые действия сражающихся заставили мальчиков снова притаиться.

Коршуну удалось приблизить свою голову к голове змеи, и он ударял по ней открытым клювом, стараясь схватить ее за челюсти. Коршун лежал на спине - эти птицы лучше всего сражаются в таком положении. Змея изо всех сил старалась укусить врага и время от времени открывала пасть, обнажая двойной ряд острых конусообразных зубов. В один из таких моментов коршун нанес ей сильный удар и захватил в клюв нижнюю челюсть змеи. Та сейчас же закрыла пасть, но острые змеиные зубы не могли повредить твердый клюв, и птица не обращала на это внимания.

Коршун продолжал крепко держать змею своим мощным клювом. Теперь он завоевал преимущественное положение. Он не собирался медлить и хотел использовать свое превосходство. Быстро перевернувшись при помощи крыла, он впился в землю когтями одной лапы и стал подтягивать голову змеи поближе к себе, пока она наконец не оказалась в пределах досягаемости другой его лапы. Затем одним яростным ударом он захватил горло врага когтями и стал сжимать его, точно тисками.

Это положило конец борьбе. Красные кольца ослабли и соскользнули. Змея еще слегка шевелилась, но это были уже предсмертные судороги. Через несколько мгновений тело ее лежало, вытянувшись на траве, без сил и без движения.