Иисус, не знавший Христа - Вадим Черный

В своей теологии Павел отказался от множества основополагающих аспектов иудаизма. Практически все тезисы Павла ближе к той или иной из языческих религий, чем к иудейской. Трудно назвать, что Павел сохранил от иудаизма. В некоторых случаях, оставляя схожие термины или концепции, он полностью меняет их содержание.

Павел, похоже, порвал связи с Иудеей и тамошними христианами. Обращение к язычникам он считал настолько отдельной миссией, что фактически не признавал единства своей и иерусалимской церквей. У них было различное руководство, тексты, теология, вера и практика.

Совершенно некорректно считать Павла ортодоксальным иудеем, хотя, безусловно, он был знаком с иудаизмом. Epiphanius в Heresies упоминает представление эбионитов о Павле: он был сыном прозелитов, не фарисеем. Уже взрослым он отправился в Иерусалим, служил у первосвященника, а потом искал славы созданием новой религии.

В нескольких местах Деяний и Посланий Павел называет себя фарисеем и послушным Закону иудеем, но это отнюдь не гарантирует достоверности данного тезиса, прежде всего в силу низкой надежности самого текста Деяний. К тому же, в тот период Павлу достаточно было родиться иудеем, чтобы так себя называть. Это отнюдь не означает его реальной приверженности иудаизму как религии. На самом деле, Павел как раз отрицал Закон.

Знание Павлом иудаизма также было совершенно минимальным. Он цитирует Писание с многочисленными ошибками и, зачастую, откровенно не понимая смысла. Явной ложью выглядит Гал1:14: "Я продвинулся в изучении иудаизма далее многих моих ровесников".

Представляется очевидным, что Павел, будучи иудеем, вырос в греческой культуре Тарса, и его религиозно-философские взгляды представляли собой смесь греческой философии, мистицизма и восточных культов. Для того периода это было вполне естественно: распространение знаний о других религиях, легкая ассимиляция чужих культов в рамках языческого пантеона, довольно универсальная трактовка различных религий греческими философами привели к созданию в неподготовленных умах религиозного коктейля. Именно эту смесь принял в качестве своей веры и стал проповедовать Павел.

Интересно, что, вероятно, Павел в своем незнании Торы контрастировал с жителями Иудеи. При Саломее была введена система всеобщего образования иудейских мальчиков. По разным сведениям, они начинали учить Писание в 5, 7 или, по крайней мере, не позднее 13 лет.

Павел же родился в Тарсе Киликийском, и вполне мог такого образования не получить (хотя был наслышан об эллинских концепциях — Тарс был одним из центров греческой культуры). Поэтому ему трудно было бы проповедовать искаженные выдержки из Септуагинты жителям Иудеи. Даже если для языческой аудитории требовался греческий перевод (хотя Павел употреблял его и при обращении к иудеям), Павел не мог не видеть его существенные расхождения с оригиналом. Наиболее естественное объяснение заключается в том, что Павел не читал Писания на иврите.

Представляется совершенно невероятным утверждение Деяния о близости Павла к первосвященнику (хотя он мог быть одним из многочисленных работников). Например, Павел практически не знаком с иудаизмом, цитирует Писание, искаженное даже в сравнении с греческим переводом. Почти наверняка автор стремился представить Павла высокопоставленным у оппонента лицом. Если даже он принимают новую веру, то тем более это должны делать рядовые граждане. Такой прием для поднятия авторитета довольно распространен и встречается, например, в Талмуде, где раввины часто дают советы римским императорам.

Действительно, Павел был в общих чертах знаком с методами раввинистического доказательства. Так, в обоснование своего права жить на средства, собираемые общинами, Павел цитирует Втор25:4: "Не заграждай рта у вола молотящего". Такая аналогия едва ли применялась греческими философами, поскольку, в отличие от иудеев, у них не было абсолютно авторитетного текста большого объема, из которого они могли бы "выуживать" необходимые цитаты.

Знакомство с этим приемом ничего не говорит об образованности Павла. Во-первых, это один из нескольких основных способов доказательства в иудаизме. Павел его не мог не знать даже при минимальном общении с раввинами. Наверняка этот способ в дискуссиях применяли против него самого. Во-вторых, даже его Павел применяет редко и, зачастую, на ошибочном греческом переводе. В-третьих, он апеллирует к Второзаконию довольно неквалифицированно. Любой раввин тут же противопоставил бы ему одну из нескольких цитат, регламентирующих получение средств священнослужителями (десятина, часть пожертвований), запрещающих требовать сверх определенного Торой, обязывающих всех, непосредственно не занятых службой в Храме, трудиться для пропитания. В силу этих причин раввины в древности, согласно традиции, сами работали, а не получали средства от общин.

Важно и другое. В контексте современного критического анализа доводы (ссылки) Павла не могут восприниматься серьезно, это больше похоже на жонглирование словами. С сегодняшней точки зрения, важные положения его учения становятся совершенно не обоснованными.

Для Павла характерно специфическое отношение к Закону: он устарел и не обеспечивает спасения, которое достигается только верой. Несколько курьезно, Schweitzer протестует против такого толкования. По его мнению, общность с Иисусом достигается обрядом крещения, во время которого обращаемый проходит через смерть и воскрешение вместе с Иисусом. Эвхарист, кстати, трактуется как обещание участия в царстве небесном после прихода Мессии. При всей очевидной необоснованности, этот подход выявляет тенденцию приписывать Павлу весьма изощренные теологические построения вместо признания сумбурности его тезисов.

Нам представляются необоснованными попытки апологетов связать спасение верой с иудейскими апокалиптическими тезисами, в первую очередь 2Ездра. Например, 2Ездра9:36–37: "Ибо мы, которые получили Закон и согрешили, пропадем… но Закон не прейдет, а останется в своей славе". Это типичный тезис. Естественно, речь о том, что получение Закона не обещает спасения, но спасение обеспечивается только следованием ему.

Павел же заимствует пессимизм о крайней редкости безгрешного соблюдения Закона. И отсюда уже квантовым скачком переходит к выводу о бесполезности Закона для спасения. А затем — о возможности спасения другим путем (не Закона, а веры). Никаких оснований для последних двух тезисов в самой сомнительной иудейской мифологии нет. Тексты типа 4Ездра трудно отнести даже к малоавторитетным, но и они не называют Закон устаревшим.

Отрицая Закон (проповедь которого отвернула бы от Павла язычников), Павел вынужден хоть как-то регулировать конгрегации. Как видно из Посланий, в них процветают все возможные нарушения обычной морали, которых он перечисляет не менее двух десятков. Соответственно, вместо Закона Павел пытается ввести новые ограничения: разврата, поедания языческих жертв, гомосексуализма, воровства, сплетен и многих других. Эти этические правила не подкреплены авторитетом, ссылками на Писание и вообще никак не обоснованы, даже не связаны со спасением. Они прямо противоречат даже позиции апостолов в лояльной к Павлу части Деяний, 15:20.

Павел вряд ли осознал, что невозможно оставить массы людей без авторитетных (или принудительных) правил. Тот факт, что некоторые люди сами являются носителями норм морали, никак не влияет на необходимость их формализации для большинства.

"Закон Христа" является всего лишь переопределением термина, не имеющим ничего общего с halakot (которые, действительно, составлялась несколько по разному теми или иными раввинами). Этот "закон" не содержит многих практических норм морали, включает в себя ряд традиционных иудейских этических норм — и все. Он не может регулировать поведение. То есть, он не является законом в нормальном понимании этого слова. Более того, этого "закона" никто не знает: Павел и все евангелисты приводят его в изрядно различных редакциях, и уже в момент возникновения этих редакций не было известно, что в них (если вообще что-то) является аутентичным.

В раввинистическом иудаизме, действительно, существует концепция натуральных норм морали, применимых и для язычников. Но Павел не заимствовал оттуда. Во-первых, самые ранние датировки derek 'eretz восходят, по-видимому, не ранее чем к концу 1 в. Вероятно, это связано с победой фарисеев и попыткой увеличить обращение в иудаизм. Во-вторых, технически, те, кто исполняет эти нормы, не становятся иудеями (входя в институт богобоязненных). В-третьих, основной нормой был запрет идолопоклонства (в том числе неучастие в языческих обрядах) — весьма вялый у Павла. Также у Павла отсутствуют раввинистические указания о чистоте, личной жизни и др. Структура изложения Павла, различие перечня грехов в разных местах, отсутствие специфичных для иудаизма грехов делают сомнительными попытки установить связь его норм морали с derek 'eretz. Перечень этических норм Павла мог быть легко придуман им самим, в нем нет ничего настолько сложного или необычного, что могло бы быть заимствованием.