Ферзи - Татьяна Чернявская

Такого быстрого выведения токсинов из организма целительство ещё не знавало.

Похолодевшими от осознания сложившейся ситуации пальцами Алеандр задвинула щеколду и дважды провернула ключ в замочной скважине, рассеянно прикусывая кончик одной из своих многочисленных косичек. Тут же в ближайшую раковину полетел флакон с аминорием, к двери был придвинут ближайший низкий алхимический шкафчик для пробирок и для надёжности подпёрт двумя табуретками и горшком с прокаленным песком, а сама травница сидела под столом, закрываясь обрывками собственной юбки.

— Мама родненькая, — упавшим голосом прошептала девица, слыша приближающийся топот.

Надежды на то, что её не заметят, было не больше чем на то, что хлипкая преграда надолго остановит здоровых вояк, полных нездорового желания расправиться с норовистой пленницей.

«Бум!» — раздался первый глухой удар снаружи.

— Ну же, ну же, ну же, — шептала Эл, шустро подхватив с ближайшей тумбочки коробку с кристаллами и запуская в сияющую кучу пощипывающие от чужой силы пальцы. — Пожалуйста, только находись, пожалуйста. Очень прошу!

«Бах!» — донеслось уже увереннее.

— Я больше никогда не буду обзывать артефакторов занудами, только найдись! — от волнения руки отчаянно дрожали и вожделенный камешек с знакомой всем с детства энергией всё норовил выскользнуть из пальцев, скрываясь в череде своих неизвестного свойства собратьев. — Давай же, ну дава-а-а-ай…

«Тре-е-сь!» — печально отозвалось прошитое металлом дерево.

— О-о-о!!! — не помня себя завопила Алеандр, когда заготовка под болтуна среагировала на призыв и отозвалась першением и хрипами; воистину, чудесней хрипов она не слышала в жизни.

— Кто это? — сквозь шум раздался хриплый, но такой долгожданный голос молодого боевика.

— Арн, Арни-и-и, — от избытка чувств Эл едва не разрыдалась, позорно хлюпая носом, — спаси меня-а-а!!! Тут те самые, эти, которые ещё у нас медведя покупали. У них поместье, целое поместье, даже штабище, я бы сказала. Их тут много. О-они меня схватили! А я в окно! А они издеваться. А я опять в окно. А здесь куча смесей вроде той, которой мы дом Госпожи Травницы взорвали! А я бежать! А они теперь дверь ломают! А-а-арн, мне стра-а-ашно! Спаси меня-а-а-а!!!

— Аля? — недоумённо вскрикнул чародей и, кажется, откуда-то свалился, если судить по доносившемуся дребезгу и отборному мату на заднем фоне. — Где вы сейчас? Чаронит с тобой? Можешь описать место?

— Н-не знаю! — уже не стесняясь, девушка размазывала по щекам крупные слёзы, утирая их кулачком с зажатым кристаллом, от чего абонент получал звуки уж совсем ужасающие. — Её ещё раньше спёрли, п-пока я в их штаб лазила.

— Помнишь, откуда вас увозили и когда? — деловито начал Важич. — Можешь сейчас осторожно через окно свериться по солнцу?

«Шмяк!» — вылетел из оказавшейся на проверку не такой уж и крепкой древесины замок вместе с куском наличника. Радостный вопль, донёсшийся из коридора, сотряс лабораторию, вызвав дружный перестук пробирок на стеллажах и зубов у перепуганной девушки.

— Эй, что там у тебя? Аля? Что случилось? Ты ещё на связи? А…

С другой стороны болтуна ещё раздавался взволнованный голос чародея, пытавшийся связаться с нарушительницей спокойствия, короткие приказы, отдаваемые кому-то третьему, пощёлкивания перехвата сигнала и просто хрипение недоделанного артефакта. Алеандр Валент всего этого уже не слышала. Стоило в полотне двери появиться первым щелям, в которых просматривались похитители, как девушка метнулась обратно к окну, позабыв про все страхи недавнего полёта. Лишь перекинув ногу через плотно вогнутый в подоконник кусок водосточной трубы, Эл на мгновение задумалась, что хуже: сразу разбиться или посидеть в темнице до появления Арна. Её сомнения легко разрешило лезвие топора, выбившее из двери крупную щепку. Алхимический шкаф держался из последних сил, табуреты уже давно отлетели от содрогающейся двери и только чугунный горшок стойко не покидал поста, оказавшись намертво зажатым между алхимическим шкафом и тяжёлым гранитным ларем. Разумеется, тут же было забыто о страхе, неуверенности и кристалле, выскользнувшем из рук куда-то в густую траву брошенной на произвол клумбы.

Ухватившись за остовы ставень, травница смело ступила на узкий карниз, балансируя на цыпочках подобно завзятому канатоходцу. Что и говорить, падать со второго этажа при такой высоте потолков не хотелось категорически. Декоративный элемент, по счастью, был приделан ещё при строительстве усадьбы, когда на стройках воровать не рисковали, и держался куда прочнее приделанной позже трубы. Едва дыша и мысленно молясь, на всякий случай, Алеандр протиснулась к соседнему окну, ухватившись за слегка выступающий подоконник с такой силой, что начали крошиться подпорченные лишайником края серой плиты.

— Божечки мой, Триликий и Всесильный, — тихонько, чтоб лишний раз даже не вздохнуть, шептала распластавшаяся по стене девица, пытаясь одной рукой поддеть крючок на плотных ставнях, — это же сколько мне отмолить придётся, если сейчас такая удача прёт?

Удача действительно сегодня была к своей рыжей товарке чрезвычайно благосклонна, едва не заваливая своей благодатью по самые уши, что само по себе казалось подозрительным, ввиду недавней полосы неудач. Того и гляди, в порыве небывалой щедрости настолько засыплет тебя мелкими подачками, что так вместе с ними ко дну и пойдёшь в ближайшей жизненной бочаге, пуская розовые пузыри, под радостный хохот своевольного божества. И ведь даже пожаловаться будет не на что: вроде и обласкан, и зависть у всех вызываешь, и дела спорятся, а что вот-вот земля из под ног уйдёт, так «так тебе и надо, и без того счастливчик». Нет, всё же выгоднее лишнего внимания Удачи не привлекать, пусть себе сыплется вровень со всеми.

Раньше Алеандр Валент непременно бы с этим поспорила, начиная с того, что везенье не даётся всем ровно, и заканчивая тем, что судить о тяжком бремени удачи, можно только, пожив в шкуре невезучего человека лет эдак пятнадцать-восемнадцать. Разумеется, к несчастным лишенцам она с полной уверенностью относила себя, подмечая все большие и мелкие неудачи. Сейчас же, звякнув слетевшим крючком и кулём перевалившись через край непривычно низенького подоконника, пока никто из преследователей не догадался выглянуть в окно, травница не была столь уверенна в своей позиции. Густой полумрак, едва рассеиваемый нежданно распахнувшимся окном, окутывал длинное прохладное помещение, цедясь из углов и закрывая потолочные балки. Свежий, неизбалованный ветром воздух не спешил врываться внутрь, разгоняя затхлость и тленную вонь, навязчиво напоминающую о единственном и не слишком удачном опыте эксгумации на первом году в подмастерьях. Словно поднявшийся навстречу юной беглянке пол оказался деревянным настилом, слегка пружинящим под руками и неприятно липнущим, как протухший холодец. Из-под широких щелей между досками просачивался кисловатый, удушающий своей насыщенностью запах застарелых отходов, слегка разряжающий и даже облагораживающий склепный душок, заполонивший пространство. В попытке сдержать рвотный порыв, так не вовремя настигнувший обычно весьма устойчивую к запахам травницу, Эл потянулась зажать ладонью рот, но от обволакивающей руку слизи стало только хуже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});