Мэрилин Монро - Дональд Спото

Когда смотришь этот фильм в первый или же в двадцатый раз, трудно даже вообразить, сколько препятствий встретило на своем пути производство «Принца и хористки». Элси в исполнении Мэрилин — это великолепный портрет живого человека: девушки, поочередно угодливой и независимой, но которую нельзя купить икрой и шампанским, умной даже на взгляд плейбоев, носящих в глазу монокль, и способной предотвратить международный кризис. На экране не видны замечания посторонних, которые рассеивают и отвлекают внимание актрисы, не различимы дрожащие от внутреннего напряжения губы и подбородок — Мэрилин полностью контролирует свое исполнение. Например, в одной из начальных сцен, разыгрывающихся во время ужина, когда Оливье, занятый вопросами государственной важности, не обращает на нее внимания, Мэрилин съедает позднюю трапезу и выпивает несколько бокалов вина, легко оттянув из-под патрицианского носа Оливье все внимание на себя. Утомившись невниманием принца, она медленно напивается; вся эта сцена — жемчужина импровизации, живо передающая комедийный талант Мэрилин, которым она напоминает Билли Бурк (в «Обеде в восемь») или Мириам Хопкинс (в «Золотых силках»).

Улизнув, чтобы избежать в посольстве встречи с лакеями и камердинерами, Мэрилин продемонстрировала прямо-таки обезьянью верткость, в которой нет ни тени перебора; когда она отдает себе отчет в том, что влюблена, на ее лице рисуется целая буря чувств; убивая время ожидания спесивого регента репетированием шажков и па из своего водевиля, она сама превосходно веселится — ведь для счастливой и полной жизни девушки танец столь же естествен, как и ходьба. Она смотрится словно Джельсомина из «Дороги» или Кабирия из «Ночей Кабирии» Федерико Феллини в исполнении Джульетты Мазины, являя собой идеальное сочетание актрисы и киногероини, умеющей так радостно наслаждаться жизнью.

Существует определенная информация и о том, что делалось за рамками кадра. Последний эпизод, отснятый в ноябре этого года, представлял собой вторую сцену Мэрилин в картине, когда она, стоя в строю хористок, оказывается представленной принцу-Оливье. От Элси требовалось вежливо поклониться, и Мэрилин вместе с Оливье, словно желая помириться в свой последний день на съемочной площадке, — придумали ситуацию, в точности дублирующую их первое совместное выступление: тонюсенькая бретелька ее платья лопается, и актриса вскрикивает: «Ах, не беспокойтесь, пожалуйста, я пристегну булавкой».

С этого момента Мэрилин играет уверенно, а в заключительном кадре, когда прощается с принцем, она по-настоящему трогательна — печальная и мудрая Золушка, которая побывала на балу по случаю коронации монарха, но сейчас знает, что мужчина ее мечты так и останется навсегда в одних лишь мечтах. Этот тончайший и полный сладости — с горчинкой — эпилог выявляет в конце ленты значение длинной сцены литургического характера, разыгравшейся ранее в Вестминстерском аббатстве. Здесь Оливье весьма разумно велел Джеку Кардиффу снимать не детали церковного обряда, а полную пиетета реакцию хористки, обладающей прекрасным в своей чистоте сердцем. Здесь наличие «неосознанной мудрости» столь же зримо, как свет, пробивающийся сквозь витражи храма, а когда хор поет радостные гимны, глаза Мэрилин полны удовлетворенного облегчения. В этой сцене режиссер и актриса невольно преодолели все препятствия, все болезненные разногласия, делившие их более четырех месяцев. В конечном итоге, ведь им обоим хотелось одного и того же: добиться наилучшего результата. Элси в исполнении Мэрилин и Шери, сыгранная ею в «Автобусной остановке», — самые лучшие актерские работы в карьере Монро, два самых больших ее достижения в этом трудном и полном сложностей году.

22 ноября супруги Миллер вернулись в Нью-Йорк. По данным бухгалтерии студии «Уорнер бразерс», Мэрилин отработала пятьдесят четыре дня, а Оливье — всего на двенадцать больше; однако сплетни, циркулировавшие тогда и в последующие годы, привели к тому, что сложилось следующее впечатление: Мэрилин была безответственной и нашпигованной наркотиками актрисой, которая функционировала с трудом. «Принц и хористка» убедительно опровергает подобные мнения; стоит подчеркнуть и еще один факт, ушедший от внимания прессы: фильм был отснят без превышения предусмотренной сметы расходов и потребовалось всего два дополнительных съемочных дня на повторение нескольких сцен."

К концу года утомленная, встревоженная, не уверенная в своем браке, своей кинокомпании, своих друзьях и своем будущем Мэрилин попросила Артура отправиться на зимние каникулы — и так они и поступили. Новый год эта пара встречала и приветствовала в солнечной приморской деревеньке, метко названной Мутпойнт (что означает «место встреч») и расположенной на северном побережье Ямайки.

Глава семнадцатая. 1957—1959 годы

1957 год явился началом второго длительного перерыва в кинематографической карьере Мэрилин Монро. Оставив в 1954 году Голливуд после съемок «Зуда седьмого года», она вернулась туда только весной 1956 года для участия в картине «Автобусная остановка»; вслед за ее завершением актриса совершила четырехмесячную вылазку в Лондон, где создавался фильм «Принц и хористка». И вот после того, как на прошлогоднем лицевом счете Мэрилин появились две необычные для нее работы, она попробовала вести спокойную, сугубо частную жизнь — и взяться за совершенно иную роль. Будучи женой драматурга с мировой славой, но на сегодняшний день странным образом вялого и тяжелого на подъем, Мэрилин хотела сыграть роль супруги нью-йоркского еврея, но эта роль оказалась для нее столь же неподходящей и неприятной, как и в двух предшествующих попытках брака.

Сама она полагала, что у нее нет выбора. В поисках собственной идентичности Мэрилин еще раз постаралась быть лояльной спутницей жизни, которая по-хозяйски ведет семейный дом. И хотя предпринимаемые ею старания справиться с возложенными на себя обязанностями иногда даже трогают, она потерпела в этом деле поражение, поскольку ее рвение было и нереальным, и неискренним; подобное самоунижение представляло собой для нее скорее отступление, нежели шаг вперед.

Такого рода возврат к функциям домашней хозяйки, столь противоречащим ее натуре, был тем более проблематичен, что окружение восприняло это как выбор актрисы, совершенный в тот момент, когда кинокомпании ММП — ее единственной надежде на обретение независимости и самостоятельное определение своей судьбы — грозил крах. Может быть, как раз поэтому Мэрилин столь отчаянно уцепилась за свою новую роль, с удовольствием воспринятую другими, но губительную для нее самой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});