Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

Роман понял, что время колебаний прошло.

«Он нас учуял!»

«Атакуем!»

Роман ударил первым, понимая, что противник у них более чем серьёзный. Отступать было некуда, да и не хотелось, и он очертя голову кинулся в атаку, исполненный отчаянной решимости, злости и надежды.

Эмиссары Поводырей не ожидали появления русских «диверсантов» в месте, исключающем какие–либо инциденты, иначе подготовились бы к встрече по полной программе. Атака застала их врасплох, что практически решило исход боя. К тому же Роман вдруг получил неожиданную энергетическую подпитку — словно в сердце засиял осколок солнца! — и достиг необычайной, не испытанной ранее глубины самоконтроля.

Примерно то же самое испытывают альпинисты, висящие над пропастью под нависающим сверху каменным уступом, левой рукой сматывая верёвку, правой держась за скобу, одной ногой отталкиваясь от скалы, а второй балансируя для сохранения равновесия.

Мессира он «отключил» первым же ментальным выпадом, посылая его в состояние грогги — нокдауна, из которого албанец выбрался не сразу.

Гловитц, он же Свисс–иллеш, главный контролёр рассыпанных по всей Земле групп «особого воздействия», отбил удар, но завяз в обороне и не смог достойно ответить противнику, равному ему по психофизическим возможностям, но превосходящему в нравственном плане.

Он вскочил, хищно растопырив руки, словно краб — клешни, метнул одну за другой невидимые глазу молнии пси–импульсов, способных погасить сознание любого неподготовленного человека. Но получил ещё две оплеухи и попятился, озадаченный натиском противника, какого не ожидал встретить в лице русского, смущённый тем, что его гипноудары, вызывающие «порчу», не проходят.

На мгновение возникла зыбкая пауза равновесия, рождённая колеблющейся, неуверенной психикой рептилоида и эмоциями остановившегося, почуявшего странную жалость к противнику Романа.

Это было ошибкой. Он не имел права останавливаться, надо было добивать гада в человеческом облике, не ведающего жалости к людям, лишить его подвижности и уверенности, захватить сознание и волю к действию. Но Роман не родился воином и жил по законам великодушия, отчего едва не поплатился. Гловитц же не знал, что такое сочувствие, и привлёк гораздо более могущественную силу — ментальный массив чёрных экстрасенсов, составляющих американскую Ассоциацию — ИСРАЭЛ, западноевропейскую — Йецих, и азиатскую — Аттах.

Неизвестно, чем закончилась бы схватка экстраформаций (Романа поддержала АНЭР — российская Ассоциация экстрасенсов во главе с Олегом Харитоновичем, он это уже понял), но до прямого — хотя и закрытого от людских глаз — боя не дошло. Исход схватки решил один–единственный выстрел Алтына.

Получив мощный удар по психике, он тем не менее не потерял сознания, сохранил волю и реакцию и отреагировал абсолютно адекватно в сложившихся условиях: выстрелил из захваченного с собой «Волка».

Девятимиллиметровая пуля ужалила Гловитца в шею.

Воспользовавшись моментом, Роман обрушил на голову противника оглушающий раппорт, а затем инстинктивно «подкорректировал» ему биофизическую программу, запустив процесс апоптоза — клеточного самоуничтожения!

И потомок неземных стегоцефалов не выдержал двойной атаки. Миг — и его не стало! О подчинённом он даже не вспомнил, спасая свою шкуру.

Роман остановился, сдерживая не сердце — вулкан в груди, качавший по артериям и венам не кровь — огненную лаву.

Мессир пошевелился в кресле, начиная приходить в себя. Он явно не понял, что произошло.

Ылтыын направил на него ствол пистолета.

Роман отвёл руку спутника, снова погрузил сознание киллера в полусонное беспамятство.

С момента атаки прошло больше двадцати секунд, и на происходящее в секторе — выстрел был негромким, так как пистолет Ылтыына имел глушитель, но всё же его услышали — обратили внимание служители отеля, а также отдыхающие в соседних павильонах. Пришлось «отводить глаза» и им.

Ылтыын повозился с рукой Мессира, снял браслет с толстой линзой.

— Теперь не сбежит. Будем допрашивать? Или заберём с собой?

— Я не уверен, что портал перенесёт нас всех сразу.

— Идите вдвоём, я догоню. — Ылтыын бросил взгляд на часы. — Хотя нет, скоро начнётся тревога, сбегутся охранники, да и Гловитц опомнится и пошлёт своих орлов.

Роман наклонился над Мессиром:

— Где моя жена?

Албанец поднял на него мутные глаза.

— Вот?

Роман понял: киллер по–английски задал вопрос: что?

— Где жена русского экстрасенса Волкова?!

По губе Мессира скользнула струйка слюны, уголок губ отогнулся, изображая кривую полуулыбку.

— Вам… никогда… её… не найти…

По–видимому, он всё–таки узнал его.

Однако Роману и не требовалось словесное указание места, где держали Юну. В голове Мессира помимо воли собралась нужная комбинация мыслей, и Роман мгновенно выяснил всё, что хотел.

— Спи!

Голова Мессира упала на грудь.

— Спи, — пробормотал Ылтыын. — Его убить мало!

— Я не палач, пусть живёт… если сможет. Я знаю, куда отправили Юну.

— Надеюсь, не на Луну? — пошутил эскимос.

— Она в европейском отделении Интерпола, в Брюсселе.

— Гловитц, наверно, как раз туда и направился.

— Я иду за ним.

— В осиное гнездо?

— У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, надо лишь найти его. Ты не представляешь, какая это мощная и страшная машина — АПГ! Позвони Харитонычу.

Роман вспомнил о полученной энергетической поддержке, мысленно вызвал координатора.

«Внимательно слушаю, Рома», — тотчас же ответил Малахов.

«Мы в Сингапуре».

«Я уже понял».

«Мессир… тот, кто напал в Москве…»

«Я понимаю, о ком идёт речь».

«Он сбежал в Сингапур, в отель «Марина Бей Сэндс».

«Не отвлекайся на мелочи».

«Мессир встречался с Гловитцем, это заместитель…»

«Знаю».

«Гловитц сбежал в Брюссель, в штаб–квартиру Интерпола».

«Понятно».

«Юна там!»

Несколько секунд через голову Романа плыла тишина.

«Что собираешься делать?»

«Я иду туда! — Роман помедлил. — Только не отговаривайте, пожалуйста. Они могут… убить её!»

«Сохранить ей жизнь — это их единственный шанс договориться с тобой. Они должны понимать. Предлагаю обсудить варианты, возвращайся».

«Нет! Не хочу рисковать! Идти надо сейчас, пока они не опомнились!»

Снова канал неяслуха превратился в поток тишины, которую через несколько мгновений нарушил мысленный голос Олега Харитоновича:

«Это решение окончательное?»

«Да! Простите…»

«Дело не во мне. Ты сам должен знать, что делаешь».

«Прошу только об одном…»

«Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Когда–то я тоже просил своего учителя помочь мне. Он ответил мне: «Я просил у жизни сил, а она дала мне трудности, чтобы сделать меня сильным. Я просил мудрости, а жизнь дала мне проблемы для их преодоления. Я просил благ, а жизнь дала мне возможности. Я ничего не получил из того, что просил. Но я получил больше, чем мне было нужно».

«Я… я… понял».

«Настоящее понимание придёт позже. Алтын с тобой?»

«Мы идём туда вместе».

«Возвращайтесь живыми! У нас ещё много работы».

Голос координатора потерялся в шелестящей тишине пространства.

Роман встретил взгляд Ылтыына.

— Ты говорил с Харитонычем? — спросил эскимос понимающе.

— Говорил.

— Что он сказал?

— Ты со мной?

— Что за вопрос?

— Наш путь лежит в Брюссель.

— Да хоть к чёрту на кулички!

Роман протянул руку и встретил ладонь друга.

Декабрь 2010 г.

Шанс на независимость

Пытка ожидания

1

Роман никогда не был в Брюсселе и ориентироваться в нём не мог. К счастью, Ылтыын напомнил ему об этом ещё до старта с крыши отеля «Марина Бей Сэндс», и Волкову хватило терпения не мчаться в неизвестность сломя голову, а сначала изучить предполагаемое место действия. Хотя душа рвалась, звала любимую и ждать не хотела.

Необходимую информацию они получили по Интернету: в сумке запасливого шамана Юри нашёлся работающий айпод. Устроившись после боя с Мессиром и Гловитцем в одном из пустующих модулей отдыха на крыше отеля, нашли сведения о Брюсселе, затем об Интерполе и несколько минут переваривали прочитанное.

— Селение на болоте, — хмыкнул эскимос, имея в виду, что именно так название столицы Бельгии звучало в переводе с нидерландского.

Роман пропустил слова друга мимо ушей. Его занимал один вопрос: где в Брюсселе искать Юну. Данные о возникновении города и его история мало интересовали. Хотя в другое время он не без удовольствия изучил бы достопримечательности нидерландской столицы.