Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

Наташе пришлось выйти из укрытия и сделать вид, будто она не стояла за деревом, а шла за Светой и Лерой.

Томилин услышал звонкое Лерочкино сопрано и поднялся, чтобы поприветствовать дам. Увидев Наташу, он улыбнулся ей:

- Вы в связи с завтрашней премьерой?

- Да, - вышла из положения Наташа, - я хотела обсудить с вами пару моментов в спектакле...

- Я вас слушаю, - Вячеслав отложил тетрадку и гитару.

- Извините, что отвлекла вас, - Наташа вошла в беседку и села.

- Ничего. Я уже закончил.

- Вы бард?

- Громко сказано, - смутился молодой человек, - так, иногда на досуге пишу тексты и подбираю к ним мелодию.

В сумке Наташи зазвонил телефон. Навицкая, не глядя, шлепнула рукой по сумке, и трель оборвалась.

- Пару раз ездил на фестивали, - добавил артист.

- А о чем пишете? - Наташа понимала, что снова заходит слишком далеко в расспросах, но слова помимо ее воли рвались с языка.

- О разном, - подумав, сказал Вячеслав. - О жизни... О людях. О дружбе и взаимовыручке. О тех краях, где я побывал и которые запали в душу.

- Я слышала из аллеи фрагменты мелодии к вашим стихам, - призналась Наташа, - и мне показалось, что песня - о зимней ночи в лесу.

- А почему вы так подумали? - с интересом взглянул на нее Вячеслав.

- Мне почудились в музыке завывание северного ветра и скрип замерзших деревьев, - пояснила Наташа. - Зимой я часто езжу за город, кататься на лыжах, и в пролеске завывает и трещит точно так же, если прихватывает морозец.

- Верно, - ямочки на щеках Вячеслава заиграли ярче. - Только я, когда придумывал текст, видел перед собой окрестности Новгорода. Все время вспоминал знакомые места. Вы знаете, - признался он, - я в детстве все мечтал совершить подвиг, думал: если кто-нибудь заблудится зимой в наших лесах, я его спасу. Я несколько лет состоял в кружке скаутов-следопытов... Пионерию уже не застал, даже октябренком не был... Нас учили ориентированию на местности, правилам выживания в дикой природе. И почему-то в моих мечтах всегда фигурировала именно зимняя ночь. Вот об этом и песня, - он достал штатив, стал крепить на нем телефон. - Я ее сейчас запишу, а вечером подберу видеоряд и скомпоную. Хотите послушать? Или у вас что-то срочное?

- Охотно послушаю, - Наташа была рада новой отсрочке - может, за это время она придумает какой-нибудь уважительный предлог, объясняющий ее визит.

Вячеслав установил штатив, включил видеозапись, подкрутил колки гитары и сел на скамейку напротив телефона, взволнованно поглядывая на Наташу: понравится ли песня ей, первой слушательнице.

Наташа сидела, затаив дыхание и боясь спугнуть очарование этого момента. Хоть бы не скрипнула скамейка, не звякнула пряжка сумки, не заорал некстати телефон, разрушив своим противным визгом магию этого майского дня с его ослепительно-синим небом, головокружительным ароматом сирени и воодушевленно блестящими глазами Вячеслава напротив нее.

- Деревья пятятся назад,

Туда, где светится закат,

Где серебрятся облака,

Деревья пятятся назад, - глубоким чистым баритоном запел Томилин, и Наташа сразу представила себе ранний зимний закат над лесом, ясное небо цвета малинового сиропа с медом, сверкающий всеми цветами радуги под лучами заходящего солнца снег - и недружелюбно чернеющую на другом конце белого поля лесополосу... И бегущего к ней через поле на лыжах совсем еще юного, охваченного тревогой Славу Томилина...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- А мне - вперед, а мне - туда,

Где чернота, где темнота,

Где гневно стонут провода,

Где бродит чья-нибудь беда,

Где руки тянет человек -

А всюду только белый снег,

И не дыханье, и не смех -

Холодный льдистый белый снег...

Наташа хорошо помнила, как шесть лет назад сама была в такой же ловушке. Ее планомерно загоняли за красные флажки, и никому до этого не было дела, никто из благополучных обывателей не видел, как рядом гибнет молодая женщина. И она - пусть это и происходило летом - была, как в том самом белом, холодном, льдистом плену без надежды на спасение, не видя выхода. И, если бы не Белла, Фима, Витя и Игорь... Если бы они вот так же не поспешили "туда, где стонет чья-нибудь беда"... "Не знаю, была бы я сейчас жива..."

- Деревья пятятся назад

И приглушают голоса -

Там солнце, небо, там сады,

И что им до чужой беды!

Наташа вздохнула, чувствуя, как сжимается горло от волнения - редкое явление. Она поразилась: как Вячеслав, с которым они были едва знакомы, почти дословно несколькими песенными фразами воспроизвел то, что случилось с ней в те месяцы - в марте 2014-го и в июне 2015-го года; испытания, которые обрушились на нее, ту безвыходную ситуацию, в которой она оказалась, и друзей, готовых прийти на помощь; готовность бороться с обстоятельствами и с самим собой, побороть нерешительность, страх, мысли "как бы самому не встрять". Не отступить, философски рассуждая "если жизнь ставит тебе препоны, лучше отступить" или "А может, у него судьба такая, замерзнуть в лесу, чтобы волчица могла сытно поужинать и досыта накормить молоком своих волчат; таковы законы природы, и вообще, сейчас по телеку "Зенит - Торпедо" покажут!". И пусть благоразумные обыватели хоть висок себе пальцем прокрутят, глядя на чудака, сорвавшегося из теплого дома в ночной лес за каким-то заблудившимся рохлей: "Нам-то что? Не наша печаль; так ему, сукину сыну, пусть выбирается сам!"... Но Слава так не может. Для него нет чужой беды, и он всегда готов протянуть руку помощи.

- Тихонько отступает дуб,

А я шагаю в темноту,

И рвется из-под ног земля -

Там человек!

Такой, как я!

Там человек!

Он должен жить -

Шутить, смеяться и дружить, - голос Вячеслава напряженно зазвенел, в нем звучал не надрыв, а тот самый вызов, брошенный стихии, обстоятельствам, благоразумным обывателям у телевизоров и даже самому себе; всем препонам - ради спасения попавшего в беду.

- Шаг. Снова шаг. И три шага...

Вячеслав выдержал паузу. И в следующей музыкальной фразе зимний лес зазвучал уже иначе - уже не зловещие черные дебри, где за каждым деревом видится опасность, а простой зимний лес, залитый лунным светом и совсем не страшный. А через поле, назад к деревне, потянулись следы уже двух пар ног.