Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

расстояние, прикинула, как лучше с парковки выйти на дорогу, и махнула Жене, чтобы тот залезал.

Господи, пусть у нас всё получится. Помоги мне вывезти нас отсюда.

Но Женя сделал именно то, чего Катя боялась больше всего – начал поступать по-своему, зачем-то обошёл внедорожник спереди – чуть ли не богом, – открыл дверь и сказал три простых слова:

– Мы забыли Рэнджа.

* * *

Катя несколько секунд смотрела в широко раскрытые карие глаза, крепко сжимая руль, даже не осознавая этого.

– Он остался в питомнике?

Женя покачал головой. Сильный порыв ветра поднял его волосы, молния осветила покрытое кровью лицо.

– Он не в питомнике, – гром перекрыл часть слов, но Катя всё равно уловила их. – Мы с ним сбежали из питомника, а потом разъединились и договорились встретиться после того, как он отведёт своё войско.

По сведённым в домик бровям Кати Женя понял, что лишь потеряет время, если начнёт ей всё объяснять. Как они могли забыть о Рэндже? Как он – он! – мог забыть о Рэндже?! Он же наравне с Катей стал самым близким другом Жени, они виделись каждый день, болтали (Рэндж очень любил погавкать), разделяли украденные со столовой бутерброды на двоих. Так как Женя мог забыть о своём друге, чуть не оставив его брошенным? Как?! Чёрт возьми, КАК?! Он не вспомнил о нём, когда Здоровяк загнал их в лифт; даже не подумал, как Рэндж будет его искать. Не вспомнил о нём и после выстрела Влады, когда сидел рядом с Катей и думал о чём угодно, только не о Рэндже, своём друге. И почти убравшись отсюда, найдя рабочий транспорт и глядя на дорогу, которая простирается вот здесь, совсем близко, Женя еле вспомнил о том, кого сто раз гладил по голове и целовал в мокрый носик. Разве это достойный хозяин? Разве можно вот так безответственно обращаться со своим питомцем, о котором сам же поклялся заботиться?

Женя почувствовал, как жгучий стыд разливается по всему телу. Если бы лицо не скрывала размазанная кровь, оно было бы ярко-пунцовым.

– Рэндж остался в Чистилище?

Глупый вопрос, очень глупый, но Женя не стал злиться на Катю. Сегодняшний день был просто наполнен глупыми поступками, глупыми словами, одной сплошной глупостью.

– Да, он там. Я так доверился ему, тому, что он со всем справится, что не подумал о том, как он выберется. Он же не сможет вызвать лифт. Он…

Женя замолчал, уставившись в бескрайнее поле, одновременно и видя, и не видя несущиеся к ним облака. Казалось, с каждой секундой они опускались всё ниже и ниже, чтобы в конце концов раздавить землю и всех, кто на ней находится.

Выживут только жители Чистилища.

Внезапно Катя схватила Женю за руку и с силой сжала её, заставив обратить на себя внимание. Она заговорила быстро, чётко, отчеканивая каждое слово – так говорит командир в сложной ситуации, требующей экстренного решения.

– Послушай меня. Рэнджа нам сейчас никак не вернуть, даже если сейчас встанем и начнём молиться. Никак, понимаешь? Мы почти выбрались, нам ничто не мешает уехать отсюда. На заднем сидении девчонка умирает – вот кому сейчас нужна помощь. Женя… – Она ещё сильнее сжала его руку. По всему её виду было понятно, что ей так и хочется сорваться на крик, но тем не менее она заставляет себя говорить спокойно. – Прошу тебя, прими правильное решение. Давай сейчас уедем отсюда и больше никогда не вернёмся. Мне жаль Рэнджа, но нужно уметь расставлять приоритеты. Ему мы уже ничем не поможем.

И на какое-то мгновение в глазах Жени промелькнуло что-то, похожее на согласие (может, смирение), но уже через секунду он вырвал свою руку и отпрянул от внедорожника как от какой-то противной твари. Смотря на Катю, продуваемый холодным ветром, Женя отходил всё дальше и дальше – ближе к Чистилищу, дальше от свободы. Наконец он заговорил, и каждое его слово било по рёбрам Катя не хуже мужских кулаков:

– Я никуда не поеду без Рэнджа. Я обещал, что буду заботиться о нём, значит выполню обещание. Я возвращаюсь в Чистилище, а ты можешь езжать, Рэндж потом приведёт меня к тебе.

Женя развернулся, побежал туда, откуда все они пришли.

И вот здесь Катя разозлилась.

Она схватила пистолет, выскочила из машины и выстрелила в Женю. Точнее, не совсем в него. Пуля чиркнула об асфальт в нескольких сантиметрах от ноги мальчишки-мужчины, не способного уследить за своими поступками. Катю так и подмывало снести ему голову! Она вся, от макушки до ног, пылала от злости, и первые капли подступающего дождя не могли потушить её. Одна часть Кати ненавидела Женю, жаждала выдавить ему глаза как Лжецу, но другая… другая любила его всем сердцем, и от этой адской смеси всё внутри разрывалось на куски.

Несмотря на окружающий её холод, Катю бросило в жар.

– ОСТАНОВИСЬ! – Женя подчинился, но не потому, что вдруг решил послушать Катю, а потому, что его до жути напугал раздавшийся за спиной выстрел. Он медленно повернулся и поднял руки вверх. От последнего жеста у Кати защемило сердце. – Я тебя прошу в последний раз! Послушай меня! Давай сядем и свалим отсюда к херам, как и хотели! Пожалуйста, Жень, ПОЖАЛУЙСТА!

Пистолет в её руке подрагивал, нет, его носило из стороны в сторону. На парковке, забитой пустыми автомобилями, друг напротив друга стояли два силуэта – мужской и женский. Оба тяжело дышали, оба освещались каждый раз, когда вспыхивала молния, и содрогались при громах. Мужчина и женщина продолжали стоять, глядя друг другу в глаза, и тогда, когда дождь усилился. Вода хлынула на покрытую кровью кожу, и почему-то Алексей в этот момент испытал удовольствие, несмотря на ноющую боль во всём теле.

– Я сейчас без вас уеду! Слышите? – Влада пыталась кричать, но из внедорожника доносился лишь еле слышимый голос. – Мне насрать на вашего Рэкса! Садись в тачку, Катя, и увози нас отсюда!

Но она не могла уехать без Жени. Иррационально, глупо, неразумно, но так оно и было. К тридцати двум годам Катя думала, что познала чуть ли не всю жизнь, что стала намного мудрее, чем, например, год назад, но сейчас, стоя под проливным дождём и целя пистолет в любимого человека, она вновь испытывала чувства, какие могут быть только у подростка. Логичнее всего было бы сейчас сесть во внедорожник, свалить отсюда и бросить Женю, вот только она не могла. Не могла Катя бросить Женю точно так же, как он не мог бросить Рэнджа. Но и позволить ему уйти тоже не могла. Нерешаемая дилемма. И на её решение давались считанные минуты.

– В пистолете остался один патрон, – глаза застилала вода. Катя не могла понять, то