Есть что скрывать - Элизабет Джордж

Монифа. – И вчера нельзя было. Они позвонили мне и сказали, что готовы меня принять, но я не должна никому говорить, даже тебе.

Первой догадалась Дебора:

– Вы нашли безопасное убежище, миссис Банколе?

После паузы – вероятно, телефон передавали из рук в руки – вновь послышался незнакомый женский голос:

– Меня зовут Доркас. Фамилию назвать не могу. Монифа и ее дочь со мной, и с ними все хорошо. Это убежище для женщин, подвергшихся насилию. Пожалуйста, не спрашивайте меня название и адрес – я все равно вам этого не скажу.

– Я хочу поговорить с сестрой, – сказал Тани. – Убедиться, что она в безопасности.

– Конечно, – ответила Доркас, и через секунду Тани услышал голос Сими:

– Тани! Тани! Я хотела позвонить тебе сразу, как только мы сюда приехали, но мне не разрешили. Не в первый день. Доркас говорит, так надо.

– Тебя никто не обижает?

– К тебе никто не прикасался, Сими? – спросила Дебора.

– Только мама, – ответила Сими. – Поправила мне прическу.

– Надеюсь, я ее не сильно испортила, – сказала Дебора.

– Ну… нет. Просто у вас волосы не такие, как у меня. Ваши толще. А мои… – Послышался чей-то приглушенный голос, и Симисола принялась объяснять тому, кто стоял рядом: – Она хочет знать, не испортила ли она мне волосы… Понимаете, у нее не было нужных средств… – Потом снова в телефон: – В общем, мама все исправила, и больше до меня никто не дотрагивался, Тани.

– Это хорошо.

Снова пауза – видимо, Сими передавала кому-то телефон, – а затем голос Монифы:

– Я уничтожила паспорта: Симисолы, свой и отца. Твой остался у сержанта Нкаты. Ты должен закончить все, что требуется для охранного ордера. Остатки паспортов у меня есть. Их будет достаточно.

– Но что ты… Почему ты… – Тани не знал, что спросить.

Это за него сделала Софи:

– Миссис Банколе, вы уходите от отца Тани? Он хочет это знать, только не знает, как спросить.

– Когда все уладится, у нас будет новая жизнь, Тани, – сказала его мать. – У нас троих. Настоящая жизнь. А ты окончишь колледж и поступишь в университет.

– Нет, – возразил он. – Теперь мне нужно работать, мама. Зарабатывать. И я буду работать. И, мама… Я знаю…

Но Монифа не дала ему договорить. Она сказала, что Тани не несет ответственности ни за нее, ни за Симисолу, ни за решение расстаться с его отцом. Она покончила со всем, что связывает ее с Абео. У него есть Ларк, есть другая семья, и теперь он будет обеспечивать только их. Что касается самой Монифы, ее ждет работа в кафе в Брикстоне, где днем она будет готовить нигерийские блюда, а по вечерам вести кулинарные курсы. Она останется в убежище для женщин, пока не найдет деньги на аренду квартиры. Ей помогут соплеменники. Когда она снимет квартиру, они снова будут вместе.

– Это семейные деньги, мама, – сказал Тани. – Он должен отдать тебе половину. С этими деньгами ты найдешь квартиру. Хоть сегодня.

– Я так не хочу, – ответила Монифа.

– Нет, мама. Это неправильно, что деньги останутся у него.

– Для меня – правильно. А это… Все изменилось, Тани, и я надеюсь, ты когда-нибудь это поймешь.

Она сказала, что хочет, чтобы их несчастья закончились как можно скорее. Лучше бы прямо сейчас. Но потребуется какое-то время, не очень долгое, и потом они будут одной маленькой семьей.

– Тани может остаться у нас, миссис Банколе, – сказала Дебора. – То есть пока вы не заберете его к себе. Клянусь не прикасаться к его волосам.

– Или жить с нами, – сказала Софи. – Мама и папа его знают. Это было бы здорово.

– Пусть Тани сам решает, – сказала Монифа. – Спасибо вам обеим.

Потом из телефона снова послышался голос Доркас. Она хотела знать, у кого охранный ордер, кто подавал заявку и какой полицейский участок предъявит его отцу Симисолы. Все это, заверила она Тани, будет сделано как можно быстрее. А пока он должен держаться как можно дальше от отца. Может ли он это обещать?

– Легче легкого, – ответил Тани. – Обещаю.

Челси Юго-запад Лондона

– Я реагирую на тон, – сказала Дебора мужу. – Честное слово, Саймон, я знаю, что у тебя самые лучшие намерения, но когда ты говоришь со мной таким тоном – как во время того инцидента с Болу и ее родителями, – создается впечатление, что мне семь лет и ты меня заставляешь вести себя так, как тебе кажется правильным. А потом я просто впадаю в ярость.

– Я не специально, – ответил Саймон. – Я имею в виду менторский тон.

– А я и не говорю, что специально. Но в любом случае ты выходишь из роли мужа и берешь на себя роль отца, и… понимаешь… мне просто хочется ударить тебя, когда ты это делаешь.

– Я рад, что тебе удается сдерживаться.

– Я не шучу, Саймон.

– Я тоже.

Они сидели в саду. Был уже вечер, и они захватили с собой кувшин крюшона. Отец Деборы повел собаку на последнюю сегодняшнюю прогулку. Дебора подумала, что прогулка может включать посещение «Королевской головы» или «Восьми колоколов», где собака будет деловито обследовать пол, выясняя, не упало ли туда чего-нибудь съедобного, а отец, скорее всего, выпьет пинту сидра. И крюшон, и сидр помогали переносить жару.

Она рассказала мужу обо всем, что произошло в его отсутствие. Закончив свой рассказ разговором Монифы и Тани и отъездом Тани с Софи, почувствовала какую-то неловкость и поняла, что им с Саймоном нужно кое-что обсудить – кое-что давно назревшее. И завела этот разговор.

– Я понимаю, как это происходит. Ты с раннего детства считал себя кем-то вроде отца, хотя и очень юного. Тебе не приходилось решать, как вести себя с семилетней девочкой. Но, понимаешь, я никогда не видела в тебе отца. Да, я называла тебя мистером Сент-Джеймсом, потому что меня так учили. Но здесь, – она похлопала себя по груди, – ты всегда был для меня Саймоном. В целом ты меня не замечал, и это было логично, учитывая разницу в возрасте. Но я всегда наблюдала за тобой.

Она взяла свой напиток. Саймон опустил в свой бокал еще одну дольку огурца, поскольку первую уже съел. Дебора смотрела на его руку, обхватившую чашку с огурцами, и ей захотелось сказать, как ей нравятся его руки и, скорее всего, именно из-за них она влюбилась в него. Но Дебора решила пояснить свою мысль.

– Саймон, у меня уже есть отец. Второй мне не нужен. Однако если мне все же суждено иметь второго, я не хочу, чтобы им был человек, с которым я сплю.

Саймон внимательно посмотрел на жену. В вечернем свете его глаза потемнели.

– Надеюсь, мне не следует воспринимать это как угрозу.

– Конечно, нет, – сказала она. – Угрозы на тебя не подействуют. Но, мне кажется, это может сделать любовь. Бог свидетель, я тебя люблю, даже когда ты сводишь меня с ума.

Он улыбнулся.

– Это