Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

а австрийцы только-только обживались в Венеции, которую Наполеон передал им как конфетку. Расчеты Павла не соответствовали реальности, и он с размаху предложил императору Священной Римской империи выбор между Венецией и Низкими странами, воображая, как он разделит послереволюционную Европу между неохотно идущими на контакт с Наполеоном союзниками.43

Насколько амбиции Павла были далеки от реальности, стало ясно после того, как Ушаков обнаружил, что не может отправить свой разлагающийся флот в восточное Средиземноморье, и был вынужден зимовать на Корфу. Русские бессильно просидели в осаде Мальты англичанами, лишь в июле 1800 года выйдя из Корфу в Черное море. Наполеон не надеялся удержать Мальту и, чтобы "бросить яблоко раздора среди моих врагов", предложил ее в подарок Павлу; царь попал в ловушку, приняв предложение, но в ноябре 1800 года узнал, что она была захвачена англичанами за пару месяцев до этого.44 Англичане решили забыть о том, что их заветным намерением было восстановление рыцарей, и не потрудились поднять флаги союзников при захвате Валлетты: ни флаг царя-великого магистра, ни флаг ордена Святого Иоанна, ни флаг короля Неаполя, древнего владыки Мальты. Министерство иностранных дел в Лондоне, в лучшем стиле МИДа, роптало по поводу нарушения правил и выражало робкие опасения по поводу оскорбления, нанесенного царю как "признанному Великому магистру" (преувеличение). Но британские армия и флот, находившиеся на Мальте, не желали ничего подобного.45 Именно британский флаг будет развеваться над Мальтой на протяжении более чем полутора веков. Наполеон мог только мечтать о том, что произошло дальше: царь создал "Вооруженный нейтралитет Севера" с помощью Дании, Швеции и Пруссии и ввел эмбарго на британские корабли. Затем сон Наполеона превратился в кошмар. Начались конфликты на Балтике и в Северном море; Нельсон, хотя формально он был лишь вторым командиром, снова вышел блестящим победителем в битве при Копенгагене в апреле 1801 года, когда датский флот был разбит наголову.46 Примерно за неделю до этого недовольные русские офицеры ворвались в опочивальню царя и задушили его. Англичане с облегчением узнали о судьбе этого непредсказуемого союзника; Наполеон, распознав в нем очередного маньяка, был глубоко тронут и решил, что за убийством стоит британский заговор. Но Павел был сам себе злейшим врагом.

 

IV

 

Преемник Павла, Александр I, начал свое правление более осторожно. Когда после общеевропейских мирных переговоров с Францией в 1801 году Россия была предложена в качестве гаранта автономии Мальты при восстановленном рыцарском правительстве, царь вежливо отказался: кто еще, кроме короля Обеих Сицилий, должен гарантировать Мальту в качестве сюзерена острова?47 С другой стороны, Александр стремился возродить интерес России к Ионическим островам, тем более что Османская империя, похоже, начала пошатываться (и это было бы долго). Имперский советник Чарторыйский называл Турцию "гнилой и гангренозной в ее главных и жизненно важных частях".48 В случае распада Османской империи Чарторыйский предусматривал раздел Турции в Европе между Романовыми и Габсбургами, с долями Великобритании и Франции в Эгейском море, Малой Азии и Северной Африке, а также независимость для греков. Габсбурги получали Далматинское побережье, включая Дубровник, а Россия - Котор и Корфу, а также, разумеется, Константинополь. Были предприняты практические действия: усилена оборона Ионических островов перед лицом французской угрозы с юга Италии, а в такие города, как Котор, были направлены консулы в надежде привлечь их на сторону русских симпатий.49 Но Амьенский мир, заключенный с Францией, распался в 1803 году (отчасти из-за отказа Британии сдать Мальту), и Наполеон, вскоре ставший самопровозглашенным императором Франции, снова начал натягивать свои мускулы на материке.50 Эти события убедили Александра вернуть свои корабли в Средиземноморье. Задача была облегчена "славной победой", одержанной лордом Нельсоном при Трафальгаре, недалеко от Средиземного моря, 21 октября 1805 года.51 Средиземное море стало более безопасным для антифранцузского флота, но погибший герой Нельсон больше не мог предостеречь от ненадежных русских, которые, на самом деле, упорно работали над улучшением мореходных качеств своего флота.

При Александре, как и при его предшественниках, интерес России к Средиземноморью был тесно связан с ее симпатией к православным славянам, над которыми царь стремился распространить свою защиту. Именно по этой причине русские отправили корабли в Которский залив, который открывал доступ к горному православному княжеству Черногория - региону, который турки так и не удосужились полностью подчинить своей власти. Важность Черногории для русских была идеологической, а не практической, хотя в Которе, по слухам, находилось 400 торговых судов, хотя в их число наверняка входили и те, что были не больше ялика.52 Религиозный вопрос также вышел на первый план в отношениях России с Дубровником. Опасаясь сербов, рагузаны традиционно не поощряли православную церковь в своих узких владениях, а в 1803 году сенат даже закрыл часовню российского консульства. К марту 1806 года французская армия продвигалась вдоль далматинского побережья, и рагузанское правительство неохотно согласилось позволить русским солдатам занять оборону Дубровника, если и когда французы прибудут. Но в конце мая, когда французы вступили на территорию Рагузы, сенат решил, что французские католики предпочтительнее русских православных, что вызвало борьбу между французскими и русскими войсками, которым помогали черногорские славяне. Хотя русским удалось на некоторое время распространить свое влияние на побережье Далмации, Дубровник оставался французской базой, и в 1808 году его республиканское правительство пошло по пути Венецианской республики, почти не издавая хрипов. Представитель французского командующего Мармона заявил: "Милорды, республика Рагуза и ее правительство распущены, и установлена новая администрация". Дубровник перешел под власть сначала наполеоновской Италии, а затем новой провинции Иллирия. Мармон был награжден романским титулом герцога де Рагуза.53 Крах был не только политическим, поскольку, хотя в 1806 году в Дубровнике было 277 парусных кораблей, в 1810 году в эксплуатации оставалось только сорок девять.54 Республика оказалась втянута в войны, которые не могли служить ее интересам. Угасание могущества Османской империи оставило рагузанцев без традиционной турецкой гарантии нейтралитета и безопасности; попытки заручиться турецкой поддержкой оказались бесплодными, поскольку на данном этапе Османы в значительной степени подчинялись французам.55 Это был бесславный конец республики, которая оптимистично провозгласила своим девизом LIBERTAS.

Это также стало началом конца русской интервенции в Средиземноморье. Русским по-прежнему было трудно контролировать операции вдали от Санкт-Петербурга. Операции были осложнены крахом русско-турецкой антанты в конце 1806 года после глубоких разногласий с турками по поводу дел в Валахии (современная Румыния). Русские и турки были удивлены, обнаружив, что находятся в состоянии войны. С опаской Великобритания оказала некоторую поддержку русским, но именно русский флот в конце июня - начале июля 1807 года провел одно из величайших морских сражений Наполеоновских войн у горы Афон, надеясь