Физрук - Валерий Александрович Гуров

на среду, каникулы начинались 30-го, так что первый день следующей недели (29-е) был еще на сто процентов рабочим, без всяких послаблений, как для учащихся, так и для учителей. Правда, Пал Палыч сделал исключение для первых четырех классов. В воскресение малышне устроили новогодний утренник и распустили по домам до окончания каникул.

Совет педагогического коллектива был назначен на понедельник. В пять вечера все учителя собрались в актовом зале. Начальство решило придать последнему педсовету года торжественное звучание. В президиуме сидели директор, завуч, представитель гороно и парторг школы. Все четверо выступили по очереди. Разуваев подвел общие школьные итоги первого полугодия. За ним толкнул речь наш парторг, которым был учитель истории Трошин. Рассказал о партийной и комсомольской работе, проделанной коллективом за первые четыре месяца учебного года.

За Трошиным на трибуну воздвигся Карпенко из городского отдела народного образования. Он поздравил коллектив школы номер 22 с окончанием второй четверти и с наступающим Новым годом, долго и витиевато рассуждал о задачах по воспитанию подрастающего поколения, поставленных родной коммунистической партией и лично дорогим товарищем Брежневым. Не знаю, как другие, а лично я довольно быстро утратил нить его рассуждений. Сидел и откровенно зевал.

Сонливость с меня как рукой сняло, когда место на трибуне заняла Царева. Все присутствующие заметно напряглись, а представитель гороно так и вовсе слинял. Надвигалась гроза. Я посмотрел на своих коллег. На всех лицах было уныние и немой вопрос: ну чего она еще придумала? Сама Эвелина Ардалионовна не спешила поделиться с нами своими откровениями. Она попыталась поудобнее устроиться за трибуной, то опиралась в ее края ладонями, то выкладывала локти на полочку, где стоял графин со стаканом. Наконец, Шапокляк приняла позу, которая ей понравилась.

— Я понимаю, товарищи, — заговорила она елейным голоском, в котором звучали нотки торжества, — что у всех предпраздничное настроение, хочется поскорее завершить все дела и окунуться в приятную суету новогодних приготовлений. Товарищи Разуваев, Трошин и, к сожалению, покинувший нас Карпенко, много говорили о достижениях нашей школы, но прискорбно мало — о допущенных ошибках и, не побоюсь этого слова — провалах!.. Первой и главной неудачей, постигшей наше, прежде, образцовое учебное учреждение, в этом году, стало, несомненно, распределение к нам молодого преподавателя физкультуры Александра Сергеевича Данилова!

Последние слова она почти выкрикнула, только что пальцем на меня не указала. По актовому залу прокатился возмущенный ропот, но завучиху это не смутило. Она продолжала по-нарастающей:

— Не скрою, у нас были большие ожидания, относительно этого молодого специалиста. Нас впечатлили его анкетные данные. Еще бы! Красный диплом! Бригадир бригады ударников в студенческом строительном отряде! Участник Олимпийских игр, пусть и не в основной программе! А кого же мы увидели на самом деле?.. Грубого, склонного к необдуманным поступкам, ведущего аморальный образ жизни, слабо разбирающегося в профессии, нахального юнца! Чего только стоят эти его затеи с киносъемками и якобы спортивной секцией, на занятиях которой он обучает учащихся драться! Однако это еще полбеды. До меня дошли сведения о том, что на нашего коллегу заведено уголовное дело, связанное с хищениями социалистической собственности!

В актовом зале повисла гробовая тишина. Лишь трудовик сохранял спокойствие. Все остальные были поражены. Хорошо хоть не шарахнулись от меня, как от чумного. Карл, наоборот, демонстративно похлопал меня по плечу. Насладившись моментом, Шапокляк заговорила вновь:

— Можем ли мы, как коллектив, остаться в стороне и проигнорировать столь вопиющие факты?.. Нет, товарищи! Мы обязаны всячески осудить поступки нашего, пока еще коллеги, и принять все зависящие от нас меры для того, чтобы оградить подрастающее поколение от влияния столь аморального типа. Полагаю, вы, Пал Палыч, подготовите соответствующий приказ, а вы, Петр Николаевич, проведете экстренное собрание партийного и комсомольского актива, на котором осудите поведение Данилова и дадите его деятельности необходимую политическую оценку.

Последние слова Царева почти провизжала.

— Прежде, чем издавать приказы и давать оценки, товарищ заведующая учебной частью, может стоит выслушать Александра Сергеевича? — проворчал директор. — Кстати, откуда у вас сведения об уголовном деле?.. Лично я таких сведений не имею.

— Уж поверьте — из надежных источников! — заявила Царева.

— По крайней мере, покуда я не получу официального уведомления, никаких оргвыводов делать не буду, — упрямо произнес Разуваев. — А вы что скажете, товарищ Данилов?

Я поднялся и повернулся к залу лицом, а к завучихе и прочему президиуму… Ну, скажем — спиной.

— Товарищи! — сказал я, чувствуя лопатками жгучий взгляд Шапокляк. — Я действительно проходил, в качестве свидетеля, по одному уголовному делу, но сейчас оно прекращено, так как следствие не обнаружило достаточных улик… Это во-первых… А во-вторых, что касается нашей любительской киностудии, то вы знаете, что снятый ребятами фильм рассматривается оргкомитетом всесоюзного фестиваля любительских фильмов, который пройдет в Москве летом будущего года… Секция по самбо организована с ведома и одобрения не только нашей дирекции, но и инспектора по делам несовершеннолетних второго отделения милиции, товарища Красавиной… И думаю, нам будет с чем выступить на городской весенней спартакиаде… Что касается, моей педагогической деятельности и уровня профессионализма, то об этом можно судить по оценкам, которые получают мои ученики в последнее время.

Гул одобрения, с которым встретили мое выступление коллеги, был перекрыт визгливым выкриком завучихи, которая все еще торчала за трибуной:

— Один из ваших учеников скоро получит срок за воровство!

Этого я уж точно спустить не мог. Резко развернулся к ней лицом и сказал:

— Зимин поступил как настоящий мужчина! Он пошел на риск, ради больной матери. И не вам его судить, Эвелина Ардалионовна!

— Конечно — не мне, а народному суду! — издевательски парировала она.

— Это не вам решать…

Зал гудел.

— Товарищи, давайте успокоимся! — потребовал Пал Палыч. — Если у вас — все, вернитесь на свои места.

Пожав плечами, я вернулся к своему креслу, между Курбатовым и Рунге. Они по очереди пожали мне руку. Царева, бухая по деревянному настилу сцены каблуками, тоже вернулся к своему стулу.

— Подвожу итоги педсовета, — продолжал директор. — В целом первое полугодие мы прошли неплохо. ЧП у нас только одно — с упомянутым учащимся Зиминым. Мы ходатайствовали перед следствием о передаче его дела на комиссию по делам несовершеннолетних, без привлечения мальчика к уголовной отвественности. Остальные проблемы будем решать в рабочем порядке. В заключение хочу сказать о порядке празднования Нового года. Тридцатого у нас утренник для классов с пятого по восьмой, тридцать первого — для старшеклассников. Мы