Хроники Сиалы - Алексей Пехов

Кли-кли весьма картинно хрюкнул, услышав такое словечко.

— Чего ты хрюкаешь? — не удержавшись, спросил я у него.

— Он такие новомодные словечки знает, — хмыкнул гоблин. — Прямо хоть в профессора его определяй.

Не знаю, чему он удивляется — мир не стоит на месте, науки развиваются, и вскоре обычный сиволапый крестьянин будет не только знать, что означает слово богема, но еще и напишет трактат "О филологических изысканиях нецензурной лексики, встречающейся в южных районах Валиостра".

Гномы нашли секрет пороха, разработали печатный станок, ходят слухи, что сейчас они мастерят у себя в шахтах какой-то паровой котел. Пройдет сто лет, и уже никого не удивит, что книги написаны не от руки, а набраны на печатном станке. Авось, через тысячу лет люди еще и летать научатся.

— Не хмыкай, Кли-кли, — поддел я шута. — Это не красит культурного гоблина.

— Зато ты не знаешь, что такое богема! — не остался в долгу Кли-кли.

— Представь себе, знаю, — разочаровал я его. — Библиотека моего учителя может поспорить с Королевской.

— Не очень-то я тебе и верю, образованный вор — это нонсенс.

— Угу. Как и образованный гоблин. Чего вы в Заграбе читаете, кроме книжек вашего Тре-тре?

— Великого Тре-тре, — машинально поправил меня Кли-кли. — У нас много древних книг, Гаррет-баррет. Намного больше, чем ты думаешь! Многие люди душу готовы заложить, чтобы взглянуть на них хоть одним глазом.

— Охотно верю, тайный рецепт гоблинской дряни, что затуманивает мозги, ищут многие…

— Бя-бя-бя! Мы, кажется, пришли.

Из-за деревьев показалось желтое трехэтажное здание с широкой лестницей, на которой студентов было как гномов на поле Сорна.

— Экзамены? — спросил Делер, оглядывая листающих книжки студентов.

— Да, сегодня анатомия у второго курса, — поморщился паренек. — Все сдавшие пойдут в "Солнечную каплю" праздновать. Так что пьянка вечером будет знатная!

— Ясно, — ухмыльнулся Делер, будто он сам только что сдал эту самую анатомию и уже пьянствовал — Э… друг мой Халлас! Ты чего-то побледнел. Никак сдрейфил?

— Гномы не дрейфят! — гордо сказал Халлас и на негнущихся ногах стал подниматься по лестнице.

— Как бы он в обморок не шлепнулся, — шепнул мне Кли-кли.

Гном, который первым врубился в схватку во дворце Сталкона и не испугался тварей, появившихся после волшебства слуг Неназываемого в Харьгановой пустоши, сейчас дрожал, как осиновый лист на осеннем ветру.

— Если вдруг шмякнется, его Делер поймает, — успокоил я Кли-кли.

Мы вошли в здание и, пройдя по длинному коридору, под завязку забитому волнующимися студентами, очутились в зале, где, видимо, читают лекции.

Пол зала резко уходил вниз, к кафедре, возле которой какой-то седовласый преподаватель заставлял два десятка студентов смотреть, как он кромсает некой помесью пилы и ножа лежащий на железном столе труп.

— Господин профессор! — крикнул наш провожатый. — Я привел!

Профессор оторвался от попыток распилить череп несчастного покойника и, подслеповато сощурившись, посмотрел на нас:

— Ну наконец-то! Да как их много!

— Зуб болит только у него, — поспешно сказал Делер, ткнув пальцем в сторону Халласа.

Халлас дернулся и, недобро сощурившись, посмотрел на карлика.

— Гном? Хм… Что же, это будет познавательно, — сказал профессор, откладывая пилу в сторону.

— Проходите почтенный, проходите.

— Все, други, — обреченно сказал Халлас. — Пришли за мной "рачьи сани".

— Иди, не бойся, — подтолкнул его Делер. — Гаррет, ты с нами?

— Нет, — сказал я. — Я лучше вот здесь на скамейке посижу.

— Ну и зря, такое представление пропустишь! — Кли-кли весело поскакал по лесенке вслед за Делером и Халласом.

Я сел на одну из скамеек и принялся наблюдать, как Халласа усаживают в кресло, поставленное рядом со столом, где лежал труп. Профессор помыл руки и взялся за нечто похожее на пыточный инструмент палача-садиста.

— Кто тот человек? — спросил Угорь, садясь рядом со мной.

— Ты о ком?

— О твоем друге. Басс, кажется?

— Да он мне и не друг. Теперь… — я запнулся и в свою очередь спросил: — Тебя терзает обыкновенное любопытство или есть серьезная причина интересоваться моим прошлым?

Угорь немного помолчал. Он вообще по жизни молчун, иногда за целый день рта не раскроет.

— И то и другое, если честно. Очень уж меня заботит, что неожиданно появился человек, хорошо тебя знающий.

— Думаешь, это не простое совпадение?

— Не знаю. — Угорь пожал плечами. — Ты вдруг увидел какого-то старого врага. Совпадение? Затем, буквально через несколько минут, появляется еще один твой знакомый. Опять совпадение? В последнее время я склонен с опаской относиться ко всяким совпадениям и случайностям. И, прости, не доверяю никому, кроме себя. Нас ищут, ищут те же самые неизвестные, с чьей помощью погибли первые две экспедиции к Костяным дворцам.

— Откуда ты знаешь об этих экспедициях? — удивленно спросил я.

— А это тайна? — Угорь посмотрел на меня. — Весь дворец об этом по углам только и шепчется. И этот Басс, незнамо как свалившийся на нас, начинает меня немного волновать.

Зная железный характер Угря и то, что его практически нельзя смутить никакими неожиданностями, это «немного» в его устах имеет очень большое значение.

Угорь взволнован как никогда за все время нашего знакомства.

— Поэтому меня он и заинтересовал, — между тем продолжил гарракец. Сейчас надо держать ухо востро и никому не доверять. Сторонники Неназываемого вылезают на свет как грибы после дождя.

Сторонники Неназываемого? Ха! Любезный гарракец еще не сталкивался со сторонниками Хозяина! Вот кто способен подкинуть улей неприятностей в самый неожиданный момент! Это не говоря уже о Посланнике Хозяина, упоминание о котором навевает на меня такой животный ужас, что я готов отрезать собственную руку, лишь бы больше никогда с ним не встречаться и не слышать его голоса.

Я помолчал, собираясь с мыслями, потому как не люблю разговаривать с людьми о своей жизни. Чем меньше о тебе знают другие, тем сильнее ты защищен от разных неожиданностей. Фор вбил мне эту мудрость давным-давно, и со временем я стал понимать, что мой старый учитель был абсолютно прав. Никто в Авендуме не знал о чувствах и привязанностях Гаррета-тени, и никто не мог надавить на меня, используя для этой цели моих друзей и близких. Поэтому, мало болтая и занимаясь своими делами, я не очень беспокоился о неожиданном ударе в спину.

Молчаливому гарракцу я доверял. Наверное, Угорь был одним из немногих людей, кому я не боялся раскрыть и излить душу, зная, что все, что он от меня услышит, уйдет с ним в могилу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});