Властелин Хаоса - Роберт Джордан

Он пробудился в кромешной тьме, в холодном поту. Его колотило.

Виденные им сны были снами Льюса Тэрина. Прежде такого не случалось, чего-чего, а чужих снов Ранд не видывал. Проснувшись, он лежал навзничь, уставясь в никуда, страшась закрыть глаза и продолжая держаться за саидин, будто Сила могла помочь ему совладать с мертвецом. Но Льюс Тэрин хранил молчание.

Когда наконец забрезжил рассвет, в комнату неслышно проскользнул гай'шайн с прикрытым тканью серебряным подносом. Приметив, что Ранд не спит, он молча поклонился и так же бесшумно вышел. Будучи наполненным Силой, Ранд чувствовал запах вина с пряностями, теплого хлеба, масла, меда и горячей каши, которую айильцы непременно едят по утрам, чувствовал так, словно приник носом к подносу. Отпустив Истинный Источник, он оделся и опоясался мечом, но к прикрывавшей поднос ткани так и не прикоснулся. Аппетита у него не было. Держа Драконов скипетр на локтевом сгибе, Ранд открыл дверь и ступил за порог своих покоев.

В широком коридоре его дожидались Девы во главе с Сулин и Уриен с его Красными Щитами, но не они одни. Коридор был забит людьми, толпившимися за спинами айильской стражи, а кое-кто находился и внутри кольца охраны. Авиенда, а также целая делегация Хранительниц Мудрости — Эмис, Бэйр, Мелэйн, конечно же, Сорилея, Челин из Дымного Ручья, из Миагома, с проблесками седины в темно-рыжих волосах, и Эдарра из Недер Шианде, выглядевшая немногим старше самого Ранда, хотя и успела уже приобрести непоколебимо спокойный взгляд и горделивую, под стать остальным осанку. С ними была и Берелейн, а вот Руарк отсутствовал, как, впрочем, и другие вожди кланов. Но ежели нет вождей, то зачем сюда заявились Хранительницы? И Берелейн? Зеленый с белым наряд Первенствующей подчеркивал красоту ее более чем привлекательной груди.

За спинами айильцев стояли кайриэнцы, лорды и леди. Колавир была на удивление хороша для своих лет. Голову ее украшала искусно сооруженная из темных кудрей башенка, а платье — множество горизонтальных цветных разрезов, начинавшихся от высокого, шитого золотом ворота. Разрезов было гораздо больше, чем у любого из присутствующих. Тут же был и Добрэйн, крепкий, плотный мужчина в вытертом стальными латами кафтане, с выбритой на солдатский манер головой, и прямой, словно клинок, Марингил. Этот головы не брил, и его седые волосы ниспадали на плечи. Темный шелковый кафтан Марингила, имевший цветных полос не меньше, чем у Добрэйна, в самый раз подходил для придворного бала. Позади сгрудились мужчины и женщины помоложе

— мало у кого имелся хотя бы один разрез ниже пояса.

— Да пребудет Благодать с Лордом Драконом! — восклицали они, приседая и кланяясь. — Лицезреть Лорда Дракона — великая честь для нас.

Тут же собрались и Тайренцы, все сплошь Благородные Лорды и Леди в островерхих бархатных шляпах и атласных камзолах с пышными рукавами и брыжами.

— Да осияет Свет Лорда Дракона! — приветствовали они Ранда.

Впереди, разумеется, стоял Мейлан — суровый худощавый мужчина с непроницаемым лицом и седой остроконечной бородкой. Строгое выражение лица и стальной взгляд почему-то отнюдь не умаляли красоты стоявшей рядом Фионды, тогда как жеманные улыбочки Анайеллы не добавляли ей прелести. А вот ни голубоглазый Мараконн, ни Араком, казавшийся еще стройнее рядом с грузным лысым Гуамом, не улыбались. Они — и Мейлан — были связаны с Геарном и Симааном. Вчера Ранд не упомянул об измене этих двоих, даже не назвал их имен, однако он не сомневался, что и само его молчание было замечено и истолковано каждым по-своему. Сегодня утром многие смотрели на Ранда так, будто в любой момент ожидали услышать приказ о взятии их под стражу. И по правде говоря, почти все пристально наблюдали друг за другом. Кое-кто поглядывал на айильцев, не всегда успешно пытаясь скрыть страх или враждебность. Иные чуть ли не столь же пристально таращились на Берелейн — Ранд не мог не подивиться тому, что во взглядах многих мужчин, даже тирских лордов, сквозило не одно только вожделение. Но большинство взоров безусловно было обращено к самому Ранду, ибо он являлся тем, кем являлся. Холодные глаза Колавир перебегали с него на Авиенду, а при виде последней в них разгорался огонь. Дело пахло открытой враждой, хотя Авиенда, похоже, давно выбросила случившееся из головы. Но не Колавир — можно было поручиться, что та не забудет заданную ей Авиендой трепку, когда айилка обнаружила ее в Рандовых покоях. И уж конечно, не простит того, что весть об этом происшествии разнеслась повсюду. Мейлан и Марингил достаточно ясно давали понять, что осознают взаимное присутствие, нарочито не глядя друг на друга, ибо именно друг друга считали главным препятствием на пути к вожделенному кайриэнскому трону. Добрэйн — с чего бы это? — следил за Мейланом и Марингилом. Мелэйн не сводила глаз с Ранда, Сорилея уставилась на Мелэйн, а Авиенда хмуро вперилась в пол.

Одна кайриэнка, большеглазая молодая женщина, вместо обычной у здешних дам замысловатой прически распустила остриженные до плеч волосы, а темное платье для верховой езды, всего с шестью цветными разрезами, перехватила поясом, к которому был подвешен меч. Посматривая на нее, многие и не пытались скрыть презрительных усмешек, но женщина, кажется, того не замечала. На Дев она взирала с неподдельным восхищением, а на Ранда со столь же неподдельным страхом. Селанда, вспомнил Ранд ее имя. Одна из тех красоток, с помощью которых Колавир рассчитывала сделать Ранда исполнителем своих замыслов. Он убедил ее в беспочвенности подобных надежд, но, к сожалению, не без некоторой помощи Авиенды. Хотелось верить, что страх перед ним. Возрожденным Драконом, заставит Колавир отказаться от попыток отомстить Авиенде, но заодно он был бы не прочь убедить Селанду в нелепости ее страхов.

На всех не угодишь, учила Морейн. Как ни старайся, каждому люб не будешь. Суровые слова. Суровые, как и сама Айз Седай.

Ну а в довершение ко всему айильцы, понятное дело, следили за каждым из собравшихся, исключая только Хранительниц Мудрости и — решительно непонятно почему — Берелейн. Они с подозрением относились ко всем мокроземцам, но к ней чуть ли не как к одной из Хранительниц.

— Рад слышать ваши приветствия! — возгласил Ранд, надеясь, что слова его прозвучат не слишком сухо. Опять этот проклятый парад. И где, хотелось бы знать, Эгвейн? Не иначе как до сих пор нежится в постели. Он подумал было о том, чтобы найти ее и попытаться в последний раз… Но нет, ее все едино с места не сдвинешь, ничего она не скажет. Вроде бы он та'верен и все такое прочее, но почему-то это вовсе не действует тогда, когда больше всего требуется. — К сожалению, я не могу продолжить нашу приятную беседу, ибо должен вернуться в Кэймлин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});