Балдежный критерий - Уильям Тенн

— …не причинив вреда полезным и совместимым с нашими жизненным формам…

— А-а! — закричал смуглый плотный человек в ярко красной спортивной рубашке и таких же брюках. — Убирайтесь туда, откуда пришли!

— Вот именно! — сердито вторил ему кто-то. — Вы тут никому не нужны! Заткнись, эй! Заткнись!

— Убийцы! — дрожащим голосом сказала одна из женщин рядом со мной. — Убивать беззащитных людей, не сделавших вам ничего плохого! Вас самих убить мало!

Полковник встал на носки, грозя указательным пальцем изображению на потолке.

— Мы и без вас проживем, — начал он раздраженно, но на мгновение замолчал, задохнувшись. — Мы все делаем как надо, говорю я вам, и нам не нужны… не нужны…

Вилобородый терпеливо ждал, пока мы успокоимся.

— Взгляните на это вот с какой стороны, — вкрадчиво продолжал он. — Вы собираетесь самоуничтожиться — вы знаете об этом, мы знаем об этом, все в галактике знают об этом. Какая вам разница, как именно это произойдет? По крайней мере, наши методы позволят вам уйти из жизни с наименьшими страданиями. При этом уцелеет и на самом деле очень ценное имущество — то есть Земля, — имущество, которое станет нашим после того, как вы освободите ее. И вы умрете от оружия, гораздо более соответствующего вашим разрушительным наклонностям, чем любое, которое вы использовали до сих пор, включая атомные бомбы.

Он замолчал и распростер свои шишковатые руки навстречу нашей бессильной ненависти.

— Поразмышляйте над этим — просто поразмышляйте над этим: миллион смертей одним поворотом рычага! Есть ли другое оружие, способное на такое?

* * *

Возвращаясь на север с рыжебородым и Ирнглом, я провожал взглядом летающие блюдца, скользящие во все стороны по нежно светящемуся летнему небу.

— Все эти люди — честные, ответственные граждане. Не глупо ли рассчитывать, что они станут трезвонить о том, как можно самым эффективным способом перерезать им же глотки?

Рыжебородый пожал обтянутыми зеленой тканью плечами:

— Если бы речь шла о других расах, да. Но только не когда дело касается вас. Галактическая федерация настаивает, чтобы ваша общественность или правительство узнали об этом оружии от достаточно разумного представителя вашей же расы, полностью владеющего ситуацией и имеющего достаточно времени на обдумывание последствий такого откровения.

— И вы думаете, что мы сделаем это? Вопреки всему?

— О, да, — со спокойной уверенностью заявил карлик. — Вследствие всего. К примеру, каждый из вас был отобран с учетом того, какую личную выгоду он может извлечь из этого откровения. Раньше или позже, искушение непременно окажется настолько велико, что угрызения совести отступят; в конце концов, все вы придете к этому. Согласно Шалмру, каждый член тяготеющей к самоубийству расы способствует уничтожению всех окружающих, хотя заботливо оберегает свое личное существование. Неприятные создания — вы, люди, но, к счастью, век у вас короткий!

— Один миллион, — пробормотал я. — По чьему-то капризу. Готов поспорить, мы что-нибудь…

— В самом деле. Вы изобретательная раса. А теперь, если не возражаешь, вон она, твоя крыша. Мы с Ирнглом немного торопимся, а нам еще нужно продезинфицировать… Спасибо.

Я глядел им вслед, пока они не исчезли за облаками. Потом заметил, что одна из телеантенн завязана в петлю — наверное, отец Ирнгла ее проглядел, — и поплелся по лестнице вниз.

* * *

Я много думал об этом с августа. Сначала злился. Потом впал в мрачные раздумья. Потом начал злиться снова.

Время от времени в прессе появлялись сообщения о летающих блюдцах, но ни словом не упоминалось о сверхоружии, которое мы получим, если демонтируем свои водородные бомбы. Но если кто-то и проболтался, как я узнаю об этом?

В том-то и дело. Ладно, я писатель, если это слово применимо к тому, кто пишет научную фантастику. И у меня на руках есть история, которую можно превратить в ходкий товар. Вообще-то я не собирался использовать этот материал, но случилось так, что как раз сейчас мне позарез нужны деньги, а в голове у меня по-прежнему пусто. И почему, спрашивается, именно я должен быть крайним?

К этому моменту кто-нибудь уже наверняка проболтался. Если не здесь, у нас, то в какой-нибудь другой стране. А я писатель, и мне нужно зарабатывать себе на жизнь. И эта история выглядит, как самая что ни на есть фантастика, и кто просит вас верить ей?

Только… Только я должен подать им знак. Знак, благодаря которому правительство сможет вступить в контакт с кобольдами, сможет дать им понять, что оно заинтересовано в сделке, в получении этого оружия. И я намерен подать такой знак.

Но у меня нет удовлетворительного окончания этой истории. Она нуждается в заключительной реплике. И знак — как раз эта реплика и есть, причем, с моей точки зрения, превосходная. Ну… если уж я решился рассказать столько… почему бы и не…

Это знак, с незапамятных времен установленный между кобольдами и человеком. Все очень просто: оставьте чашку с молоком перед порогом Белого Дома.

Мост Бетельгейзе

Давай, Альварес, давай, старина, расскажи-ка им все! У тебя оно выйдет лучше, да и не по мне это — такого рода связи с общественностью. Я лишь позабочусь, чтоб не истолковали превратно, чтобы скушали микстуру до конца, со всеми втекающими-вытекающими, да чтобы все до последней капли было как на самом деле…

Если кто-то сильно огорчится — что ж, дай всплакнуть и запихивай дальше. Давай, старина, расставь им слова по порядку, как один ты это умеешь. И точки над «i» тоже расставь! Все до единой. Вперед, дружище!

Начни, пожалуй, с того самого дня, когда летающее блюдце плюхнулось прямо-таки рядом с Балтимором. Ничего себе случайность! Меня в дрожь кидает при мысли о собственной тупости, а тебя разве нет, приятель? Разбег, толчок, прыжок — и ты на Капитолийском холме, а мы еще поздравляли себя с таким сказочным везением.

Растолкуй им хорошенько, почему место посадки мы сочли столь удачным. Объясни, насколько упростило это засекречивание, расскажи, как моментально изолировали в апартаментах-люкс бедолагу-фермера, первым сообщившего об инопланетной тарелке. Как уже пару часов спустя элитные части морской пехоты превратили территорию свыше пяти квадратных миль в тщательно охраняемую резервацию, как экстренно созывали внеочередной Конгресс, какие меры принимались, чтобы избежать утечки информации.

Поведай, как добрались до старенького Троусона, моего профессора социологии. Как помигал он своими подслеповатыми глазками на все их нашивки да лампасы — и выдал гениальное решение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});