Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней - Мартин Монестье

Шаламель в книге «Франция и французы» пишет, что в январе 1536 года шестерых еретиков-лютеран сожгли на «малом огне» следующим образом: «В городе, на пути следования торжественной процессии возвели шесть временных алтарей. На каждой остановке одного еретика привязывали к рычагу, посредством которого его погружали в пламя, вытаскивали и снова опускали, чтобы продлить муки».

Казнь тамплиеров. Гравюра с картины Антуана Ривулона. XIX в. Частн. кол.

Мишеля Серве, испанского врача и теолога, по приказу Кальвина сожгли на «малом огне» в Женеве. Каждый житель города обязан был принести полено для поддержания огня.

На «малом огне» сожгли множество колдунов и отравительниц, в том числе знаменитую Лавуазен.

Во второй половине XVIII века людей все еще сжигали: некая Катрин Э., которая в 1777 году убила, а потом расчленила мужа, умирала в огне шесть часов.

Казнь через «сжигание заживо» могла быть дополнена другими муками. Так случилось с чесальщиком шерсти из Мо по имени Жан Клерк. Он осквернил икону, за что его подвергли отсечению ладони, вырыванию ноздрей, выламыванию рук калеными щипцами, отрезанию сосков, надели на голову три раскаленных железных обруча и только после этого бросили на угли.

На костре сжигали и мертвых. Повешенного, колесованного, обезглавленного человека могли дополнительно приговорить к сожжению после казни. Так произошло с Бренвилье.

В отдельных случаях, согласно уточнению, фигурировавшему внизу приговора, палачу предписывалось незаметно убить осужденного, чтобы избавить того от долгих мучений. Эта особая милость — retentum — держалась в тайне. Ее не оглашали, зачитывая приговор, о ней не должен был знать никто, даже осужденный.

Чтобы убить человека, привязанного к столбу на костре, палач мог действовать тремя способами. Во-первых, он мог задушить осужденного, после чего поджечь костер. Во-вторых, при подготовке кострища он мог спрятать среди вязанок хвороста большой заостренный железный крюк, направив его на грудь в районе сердца. Едва занимался огонь, как палач наносил смертельный удар. И наконец, он мог прикончить казнимого ударом по голове. Госпожа де Севинье, описывая госпоже де Гриньян казнь Лавуазен, передает разговор, состоявшийся между ее сыном и одним из судей. «Это весьма странно — сжигать на «малом огне», — удивился молодой человек. На что судья ответил: «О, господа, женскому полу делается послабление… Мы бросаем поленья ей в голову, а помощники палача отрывают ей голову железными крюками».

Однако известно немало случаев, когда палач обжигал руки и не мог осуществить удушение, предусмотренное «ретентумом».

Зададимся вопросом: в какой же момент умирал осужденный, если в вердикте не было «ретентума»? При первом типе костра, когда тело частично оставалось открытым, смерть наступала нескоро. Иногда очень медленно. При втором способе, когда осужденного с головы до пят закрывали вязанками, он погибал быстрее. И дело было не в качестве огня — ожоги, даже очень тяжелые, не могли привести к мгновенному летальному исходу, просто осужденный быстро задыхался в дыму и умирал от удушья. Вспомним, что при распятии у подножия креста нередко клали охапки влажной соломы и поджигали, чтобы ускорить смерть осужденного.

Чтобы уничтожить тело физически, требовалось большое пламя — шесть- восемь тележек дров. Жанна д’Арк, например, сгорела не полностью. Ее сердце и внутренности выбросили в Сену практически нетронутыми.

Экономика

Согласно положению, принятому в 1757 году советом провинции Артуа:

«Для сжигания на костре количество горючих материалов устанавливается в размере пяти вязанок дров по 40 ливров каждая, триста вязанок хвороста по 18 ливров за сотню и три мешка с углем по 6 ливров за мешок. Все вместе доставляется на место казни».

Церковь была не первой, кто додумался бороться с ересью огнем и каленым железом. Большинство историков считают, что казни еретиков часто происходили стихийно, в результате народных волнений.

Короли и сеньоры охотно прибегали к насилию в отношении вероотступников, во-первых, потому что их становилось все больше, как и неортодоксальных учений, весьма опасных для общественного порядка, а во-вторых, потому, что конфискация имущества еретиков преумножала их богатство.

Тридцать четыре сожженных за раз

Во Франции стали сжигать евреев при Филиппе Красивом, который преследовал их по сугубо меркантильным соображениям. Он приказывал сжигать их в ямах, забросав поленьями, хворостом и полив смолой. Такие костры, придуманные французами, полыхали по всей средневековой Европе.

Ограбив евреев, Филипп Красивый обратил свой взор на тамплиеров, богатых, влиятельных, почитаемых Церковью. Никогда еще костры во Франции не пылали так ярко.

В 1307 году по наущению Гийома де Ногаре Великий магистр Жак де Моле и все тамплиеры Франции были арестованы по обвинению в ереси.

Чтобы получить необходимые признания, инквизиторы пытали их железом и огнем. Руководители ордена отреклись от Христа и сознались во всех приписываемых им бесчинствах. Жак де Моле заявил под пыткой, что плевал на крест. Папа хотел вмешаться, но король Франции его опередил. Он созвал Генеральные штаты, и те приговорили рыцарей к смерти. Прежде чем понтифик успел рассмотреть дело на Церковном соборе в Вене в 1312 году и издать эдикт о роспуске ордена без физического уничтожения храмовников, Филипп Красивый добился от провинциальных соборов осуждения тамплиеров, и многие из них взошли на костер.

Чтобы сжечь 160 евреев, вырыли большую яму. Гравюра на дереве. XV в. Частн. кол.

Казнь протестантов в Париже. Гравюра с картины Феликса Филиппото. XIX в. Частн. кол.

В 1310 году в Париже, на Еврейском острове близ Дворца правосудия, огромная толпа смотрела, как сжигают тамплиеров: их было тридцать четыре человека, обвиненных в ереси и наведении порчи. Четырьмя годами позже, в 1314 году, такая же толпа собралась на мысе острова Нотр-Дам, где сегодня возвышается статуя Генриха IV, посмотреть, как погибнут в пламени Великий магистр Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне.

На протяжении всей истории правители будут демонстрировать чрезмерное благочестие и сжигать врагов на костре, руководствуясь в основном своими финансовыми и политическими интересами.

Положение дел не изменится, когда кровопролитную борьбу с ересью возьмет на себя Инквизиция.

Филипп Длинный не забыл уроков своего отца Филиппа Красивого. Мишле пишет, что во времена его правления в Шиноне вырыли огромную яму, чтобы сжечь в ней сто шестьдесят мужчин, женщин и детей, обвиненных в общении с дьяволом, и прокаженных — за отравление воды в колодцах. Самые богатые смогли откупиться, внеся в казну 150 ООО ливров. Потом на том же месте сожгли прокаженных христиан, чтобы доказать их сговор с евреями.

Роберт Благочестивый, желая, видимо, оправдать свое прозвище, в 1022 году приказал сжечь в Орлеане двадцать священников, якобы «отошедших от Церкви».

Одним из первых правителей, разжегших костры в Европе, стал Фридрих II Сицилийский, страстный враг еретиков. Изданные им в 1224 году законоположения повлияли на решение Папы Григория IX создать суды инквизиции. Герцоги Тибо X Шампанский и Раймон VII Тулузский тоже отличились пристрастием к огню. На счету первого сто восемьдесят три еретика, сожженных на основании подозрений архиепископа Реймса, второй по аналогичной причине разом сжег девяносто человек неподалеку от Ажана. Присвоение имущества сыграло не последнюю роль в суровости наказания.

Сожжение бунтовщиков по велению царя Ирода. Гравюра, опубликованная в XVI веке во «Всеобщей истории». Частн. кол.

Изначальная идея огня, стирающего с лица земли следы преступления и вместе с тем очищающего душу преступника, неизбежно должна была привести на костер тех, кто покушался на устои общества. В европейских странах политические режимы основывались на христианской вере, за пять видов тяжких преступлений против веры виновных почти сразу отправляли на костер: сексуальные преступления, скотоложство, колдовство, отравление, тесно связанное с магией, и, наконец, самое серьезное из всех — ересь.

Для начала заметим, что на костер всегда посылали тех, кого хотели наказать показательно. Как правило, речь шла о самых жестоких уголовных преступлениях. Так, регулярно сжигали береговых разбойников, заманивавших корабли на рифы с целью грабежа, и матерей, совершивших не одно детоубийство.

Многочисленные уголовные дела доказывают, что костер считался одним из тягчайших наказаний. К примеру, в 1593 году два священника убили кюре де Сен-Мартена в Париже. Первого сожгли заживо, тогда как второго повесили, признав менее виновным.