Нежный свет. Невеста для архимага - Татьяна Кошкина

тащат невест домой и сразу начинают плодить детей?

Торн сдерживает смех. Правильно делает, потому что именно так я и думаю. Заплатил, женился, сразу на брачное ложе и потом десять детей в ряд, а что там чувствует женщина, никого не волнует.

– Вы демонизируете наш мир, – посмеивается маг. – Мы ценим Нежный Свет. Так что после свадьбы, если чувства не вспыхнули при знакомстве, идет долгий период притирки. Встречи, свидания, общение.

– А что бывает, если после всех этих притирок, – пытаюсь сдержать сарказм, но он так и льется, – у пары не возникают чувства?

– Вы будете удивлены, но магия совмещения не ошибается, Вера. Обычно люди, которых она сводит, влюбляются, когда узнают друг друга получше. На моей памяти, а живу я достаточно долго, разводов было всего три.

– Разводы?

Вот это уже интересно. Кажется, я не против погулять с Торнтоном подольше, если он продолжит мне выдавать пачками такую интересную информацию. Значит, у Нежного Света есть хоть какие-то права. Я поражена.

– Да. Ваш кулон, – кивает на зеленый амулет, который выдала нам Нимирь, – останется с вами надолго. С его помощью Нежный Свет может подать сигнал Ковену магов. Если инспекция приедет и установит, что с девушкой плохо обращались, то ее освобождают от мужа. А его ждет наказание, вплоть до смертной казни.

– Я не хочу знать, что нужно сделать с женщиной, чтобы заслужить смертную казнь. – Морщусь. Знаем такое, видели. Придут, посмотрят, моргнут на все и уедут. В нашем мире все проверки делались именно так. С чего я должна верить в то, что маги лучше?

Торн смотрит на меня пристально и задумчиво, будто обращается к цветам, что сейчас покрывают все стены лабиринта:

– Интересно, что нужно сделать с женщиной, чтобы она настолько не доверяла людям?

Ловит мою руку и прижимает к губам. Это ошибка. Торн, почему вы все испортили? Я ведь могла еще неделю верить, что вы мне подходите, а сейчас понимаю – нет. Прикосновение рук и губ к коже не вызывает ничего, в сердце как будто сломался моторчик, и оно не хочет разгоняться, когда кто-то выжимает педаль газа. Чертов архимаг, ты все сломал! Превысил лимит моих сердцебиений.

– Предать ее пару раз. Этого достаточно. – Аккуратно освобождаю свою руку.

– Вы поэтому не надели мой подарок? – Все так же мирно улыбается Торн. Теперь под его взглядом чувствую себя лабораторной зверушкой. Он изучает меня, и это бесит. Сама не могу объяснить такую перемену настроения.

– Если честно, просто не успела. – Достаю из кармана странно потеплевшую каплю черного оникса. – И носить две подвески в моем мире считается плохим вкусом.

– Вы правы, об этом я не подумал. Простите мое невежество.

Маг протягивает открытую ладонь и касается подвески. Я во все глаза смотрю на чудо. Черный оникс превращается из камня в податливую жидкость, солнечные блики на темной поверхности завораживают, и, погрузившись в эту магию, не сразу понимаю, что задумал Торн.

Повинуясь движению его пальцев, мягкий оникс превращается в изящный тонкий браслет с серебряной застежкой в виде двух драконьих морд.

– Вы же любите драконов? – подмигивает мне Торн, явно наслаждаясь восхищенным взглядом.

– Заочно люблю. – Улыбаюсь и позволяю мужчине застегнуть браслет у себя на запястье, рядом с переговорным. Браслеты удивительно хорошо гармонируют друг с другом.

Некоторое время идем молча. С каждым шагом мое удивление все растет. Кажется, я оживила не только ту поляну, теперь благоухает весь лабиринт. Интересно, а он большой? Долго нам плутать здесь вдвоем или мы скоро найдем выход? Удивительно, рядом с Ричардом я об этом не думала.

Внезапно Торн прерывает молчание:

– Завтра после обеда время для свиданий. Надеюсь, вы не откажетесь познакомиться с Эстер?

– С удовольствием.

Собираюсь с силами и пытаюсь поверить в то, что магия совмещения не ошибается. Если я узнаю Торна получше, то мое сердце снова начнет биться. Просто сейчас оно в глубоком нокауте после вероломного удара архимага. Завтра сердце очнется и начнет реагировать на другого избранника магии.

* * *

На поляне толпятся люди. Девушки, которые вместе со своими кавалерами нашли выход из лабиринта раньше нас, и о чем-то перешептывающиеся свободные женихи. Между ними бешеным колобком лавирует Нимирь, как будто кого-то ищет.

Я тут же выцепляю взглядом архимага и стоящую рядом с ним Клару. Обожгло. Только не говорите, что ее он выбрал в качестве невесты! Ни за что не поверю.

– Звезда, ты не видела Зефирку? – подкатывается к нам Нимирь. – Все вышли из лабиринта, кроме них. Это уже ни в какие ворота. Там же принц!

– Может, они просто не хотят выходить из лабиринта? – колю ее сарказмом.

Была слабой феечкой пять минут, а яда скопилось, как за целую вечность. Мне противопоказано сдерживаться.

– Что значит не хотят?! Их надо найти. Магистр Торнтон, поможете мне?

– Конечно, это моя работа – присматривать за принцем.

И обращаясь ко мне:

– Простите, Вера. Я должен убедиться, что мой подопечный в порядке.

Киваю и с трудом сдерживаю новую волну язвительности. Что может случиться с принцем наедине с Зефиркой? Этот олененок Бемби сожрет его, что ли, или обесчестит? Посмеиваясь, иду к архимагу и Кларе.

Он может быть сколько угодно гадом, но мне нужно узнать больше о своем даре. Спросить про легенду о сильном источнике, ведь если это правда, с его помощью я смогу вернуться в свой мир. В общем, мне снова нужна информация, которая есть только у Ричарда.

Надеюсь, хоть ее-то ты не зажмешь, жадный архимаг. На твое сердце, так и быть, я больше не претендую. Женись на ком хочешь, придурок. Хоть гарем себе заведи, мне все равно.

Едва успеваю пересечь половину поляны, как на нас опускается мрак. Что-то огромное закрывает солнце, отбрасывая исполинскую тень. Поднимаю взгляд и понимаю, что кричу. Не своим, совершенно чужим голосом.

А вы бы не закричали, если бы на вас, вытянув огромные кожистые лапы с сияющими алмазными когтями, как коршун перед захватом добычи, летел дракон? Согласна, проще сразу шлепнуться в обморок, но я не такая.

Дернуться не успеваю, как оказываюсь в огромных лапах и взмываю в воздух. Крик обрывается, горло саднит, и я только хриплю, болтая ногами и руками в воздухе, как младенец в тазе с водой.

Как могу, зову на помощь, но все на поляне застыли подобно статуям. Они смотрят, как меня уносят, и ничего не делают. Совсем ничего.

Нет. Ричард. Он перебрасывает трость из одной руки в другую и громко командует:

– Тим, кондо!

Рев. Грохот. Мне с высоты видно, как распахивается