Ты будешь моим - Кэти Эванс

ран, и по мере того, как бой продолжался, он пропустил еще пару ударов.

Я ненавижу, ненавижу, ненавижу, когда ему причиняют вред, хотя это моя работа – помогать ему восстанавливаться после боя и тренировок. А он только смеялся и сплевывал кровь, как будто ему это нравилось.

Кошмарный последний бой прошлого сезона что-то сломал внутри меня, и теперь вид получающего удары Реми убивал меня снова и снова.

Этот страх давно рос и терзал меня, а сегодня вечером он стал просто непреодолимым. На мгновение у меня закружилась голова, и в то же время я была уверена, что адреналин не даст мне отключиться, поддержит мое тело в должном состоянии, чтобы я была готова защищать его.

Между тем Мясник уже поднялся на ноги и сразу бросился в атаку, проведя серию сильных ударов, один из которых его противник пропустил. Голова Ремингтона откинулась, но сам он остался твердо стоять на ногах. Мое дерево несокрушимо, как всегда. Его ответный хук в челюсть был хорош. Боксеры сцепились в клинче, затем отскочили друг от друга, и на этот раз Ремингтон пошел в атаку, не обращая внимания на кровь, струящуюся по лицу. Бах-бах-бах!

Серия его быстрых точных ударов заставила Мясника отшатнуться, а затем и вовсе отлететь на канаты, но он продолжал держаться на ногах. Реми загнал его в угол, я видела, как перекатываются его мышцы под блестящей от пота кожей, когда он наносил удары по корпусу и по голове.

У меня перехватило дыхание. Страх терзал мои внутренности, смешиваясь с другими, противоположными, но не менее сильными ощущениями, такими как невероятное возбуждение и восторг, которые всегда захватывали меня при виде моего сражающегося льва. Он просто потрясающий. Внутренняя сила, бьющая через край, великолепно вылепленное тело, завораживающая красота движений, идеальная работа каждой мышцы. Ремингтон использовал в борьбе не только силу, но также разум и инстинкт. Казалось, он рассчитывает, строит план, а затем просто отпускает себя и работает на инстинкте, но самое главное, он, кажется, живет этим боем. Он по-настоящему любит сражаться.

Его лицо сосредоточенно, он весь собран, и мне понятно, что наступил решающий момент боя. Виртуозная комбинация ударов – и вот уже Мясник лежит у его ног. В буквальном смысле – лицом на ботинках Реми.

С широкой довольной улыбкой Реми отступил в сторону от поверженного врага и развернулся всем телом в мою сторону.

– РИП! – ликующе выкрикнул комментатор, когда рука победителя поднялась высоко в воздух, а его взгляд, наконец-то, выловил из толпы меня.

Сердце мое замерло, и я перестала слышать, что происходит вокруг. Глупо, но я так нуждаюсь в этом: когда он наконец с жестом победителя повернулся в мою сторону и отчаянный, злой взгляд его голубых глаз остановился на мне, я вся подалась вперед, едва не вскочив со своего места.

В его взгляде помимо ярости ясно читалось «Ты моя!», а я, закусив губу, смотрела, как капельки крови скатываются на веко из рассеченной брови, как кровь капает с носа и губы.

К рингу подошел директор клуба, о чем-то спросил тренера, затем они обратились к Реми, тот согласно кивнул, и комментатор объявил, что на ринг вызывают другого бойца, чтобы сразиться с Ремингтоном.

– Ну да, теперь ему придется сжечь свою ярость, – пробормотал себе под нос Пит.

Новый вихрь эмоций скрутил мои нервы в тугой жгут, когда до меня дошел смысл его слов. Клянусь, если бы я не знала, как обстоят дела на самом деле, я бы решила, что Ремингтон все это делает только для того, чтобы мучить и наказывать меня. Бешеный выброс эндорфинов не позволит ему почувствовать боль. Он и в самом деле настолько горд и устремлен к победе, что неустанно тренирует свое тело принимать все эти удары. Он постоянно доводит себя до предела, я даже думаю, что его болевой порог может оказаться выше, чем у любого другого спортсмена, которого я когда-либо встречала в своей жизни, вот только сама я была не способна выдержать то, с чем придется столкнуться этим вечером.

Между тем Ремингтон атаковал своего нового противника великолепной комбинацией ударов, но я могла смотреть лишь на его лицо – несмотря на то, что Райли попытался подлечить его во время перерыва, кровь все еще продолжала течь.

Оба бойца обменялись несколькими сильными ударами, и в следующую секунду ринг превратился в бурлящий водоворот движущихся тел и мелькающих кулаков. Руки Реми я могла отследить только благодаря обвивающим его бицепсы татуировкам и видела, как он применил особую серию коротких быстрых движений, которую Райли называл «ударным пучком». Молниеносный удар по ребрам, затем в челюсть и в конце правый хук, его самый мощный коронный прием.

Его противник покачнулся, споткнулся и рухнул, распластавшись по полу. Толпа взвыла.

– РРРРРРИИИИИП! Дамы и господа, ваш победитель! И снова это Риииип!

Я буквально растеклась по креслу, превратилась в нечто желеобразное и ничего не соображающее.

– РИПТИИИАЙД!

Кажется, прошла вечность, но на самом деле, чтобы собраться, покинуть зал и дойти на дрожащих, подгибающихся ногах до длинного лимузина, который должен был отвезти нас в отель, потребовалось всего около двадцати минут. Все мои чувства кричали, что необходимо позаботиться о моем мужчине, когда он буквально упал на сиденье напротив меня, в то время как моя зловредная часть все еще хотела надавать ему пинков, потому что… да что, черт возьми, там произошло?

– Парень, какого хрена ты там это творил? – спросил Райли, садясь в машину, в его голосе прозвучало то же самое недоумение, что мучило и меня.

– Вот, держи, Рем. – Пит протянул ему упаковку охлаждающего геля. – Приложи к челюсти. И ссадину на брови, думаю, нужно зашить.

– И как ты себя чувствуешь? Было приятно, когда тебя колотили как грушу? – вопросил полный негодования тренер со своего места впереди нас. – Где, черт возьми, была твоя игра?

Ремингтон взял упаковку геля, отложил ее в сторону и посмотрел прямо на меня, неподвижно сидящую перед ним.

В своих серых спортивных штанах и удобной красной толстовке с надвинутым на голову капюшоном, чтобы не переохладиться после боя, он выглядел очень мирно, как-то даже по-домашнему. Он раскинулся на сиденье, большой и спокойный, но из