Орлы на войне - Бен Кейн

Между тем троица показала им неприличный жест и зашагала в противоположном направлении.

– С тобой всё в порядке? – спросил Вителлий.

– Все нормально, – ответил Пизон, хотя голова у него кружилась. В глазах потемнело, и он пошатнулся.

Вителлий положил одну его руку себе на плечо и крепко сжал.

– Обопрись на меня, брат. Эти ублюдки не вернутся. Мы сейчас медленно дойдем до нашей казармы, где выпьем вина. Вот увидишь, тебе сразу полегчает.

Смеяться было больно, но Пизон усмехнулся.

– Отличное предложение. Ты отправился на мои поиски?

– Да. Тебя слишком долго не было. Мы же умирали от жажды. Я сказал, что пойду поищу тебя.

– И правильно сделал. Спасибо тебе, Вителлий.

Соратник похлопал его по руке.

– Ты в моем контубернии, а я – в твоем. Мы можем кидаться друг в друга дерьмом, но мы все равно свои люди.

После этих слов боль в несчастном теле Пизона слегка отступила. Впервые он ощутил себя настоящим легионером.

Глава 5

На Ализо опустился вечер. Легионеры когорты Тулла разместились в казармах. Пока пятеро других центурионов ужинали вместе с офицерами лагеря, он и Туберон получили приглашение на ужин к префекту лагеря Цедицию и командующему размещенными в форте войсками Гранию Марциану. Ужин должен был состояться в невзрачной постройке претория. Присутствие Цедиция требовалось лишь для того, чтобы проследить за тем, что потребности армии Вара, которая во время летних маршей пройдет через лагерь по пути туда и обратно, были удовлетворены.

До сего момента Туберон вел себя безукоризненно. После нескольких кубков вина Тулл уже начал подумывать о том, что, возможно, перед ним лишь очередной горячий юный офицер, которому не терпится показать себя и произвести на всех впечатление.

Зал претория наверняка видал лучшие дни, однако каждая часть этой внушительной постройки была величественнее и прекраснее, чем жилище Тулла в Ветере. Мозаичный пол украсил бы собой дом любого римлянина всаднического сословия. Во внутреннем дворике струился фонтан, стены комнат украшали сцены из мифов, причем столь мастерски нарисованных картин Тулл не видел ни в одном лагере на Ренусе. А вот Цедиций и Марциан оказались очень даже просты в общении. В дальнем конце обеденного зала располагались ложи, на которых, по всей видимости, возлежали гости предыдущих хозяев претория, а их место занял простой стол и несколько стульев. Увидев это, Туберон с трудом скрыл свое удивление, однако промолчал. На протяжении многих лет примипил – иными словами, главный центурион Восемнадцатого легиона – Цедиций теперь был префектом лагеря. Формально Туберон находился выше его по званию, но в реальности все было иначе. Впрочем, Цедиций не заострял на этом внимания. Как хозяин, он подвел их к столу, где собственноручно налил каждому кубок вина, которые затем им вручит Марциан.

Оливки, с которых они начали, увы, не были свежайшими, что неудивительно, учитывая, как далеко отсюда Италия, подумал Тулл. А вот местный сыр – как, впрочем, и вино – были превосходны и компенсировали несвежесть оливок. Как, кстати, и кабанья нога, зажаренная на вертеле целиком и приправленная розмарином и чесноком. Все четверо дружно налегли на нее, и за столом воцарилось молчание.

Цедиций вытер куском хлеба остатки соуса и отправил его себе в рот. А проглотив, довольно вздохнул и произнес:

– О боги, воистину божественный вкус! – С этими словами он протянул руку и оторвал от кабаньей ноги кусочек шкурки. – Пальчики оближешь.

– Это верно, – поддакнул Марциан.

– Ничего вкуснее не бывает, – произнес Тулл, отрезая себе еще кусок.

– Изумительно приготовленное мясо, – промямлил Туберон.

– Оно тебе не по вкусу, трибун? – усмехнулся Цедиций.

Туберон замялся.

– Слегка жестковато, – признался он.

– Привыкай. На этом берегу реки других деликатесов не водится. Особенно сонь.

Марциан рассмеялся. Тулл попытался спрятать улыбку, поднеся к губам кубок.

– Я не привередлив, – ответил Туберон, заливаясь краской. – Обойдусь и без деликатесов. Особенно сонь.

– Рад это слышать, – ответил Цедиций. – Никогда не понимал, как можно есть грызунов. Чванство чистой воды, если хотите знать мое мнение. С тем же успехом можно приготовить крысу, на ней и то больше мяса. – Он посмотрел на Туберона. – Если тебе не нравится кабанятина, то что бы ты предпочел?

– Я люблю рыбу. Я еще не пробовал, но мне говорили, что форель в местных реках отменная.

– Вот с этим я не стану спорить, – улыбнулся Цедиций. – Угри тоже хороши… Но довольно о еде. Что нового слышно из Иллирии? Это правда, что война окончена?

Все тотчас посмотрели на Туберона – и, наверное, пристальнее всех Тулл, отслуживший в тех краях более года.

– Да, спустя три года. Известие об этом дошло до столицы, когда я уезжал, – ответил Туберон, довольный всеобщим вниманием к своей персоне. – Два месяца назад Тиберий и Германик подавили последние очаги мятежа.

– Прекрасная новость! – заявил Цедиций, поднимая кубок. – За императора!

Тулл подхватил его тост, правда, слегка расстроенный тем, что не стал свидетелем этой победы. С другой стороны, он был рад тому, что остался жив. После ранения центурион выздоравливал целых полгода, после чего вместе со своим легионом оказался здесь, в Ветере.

Все четверо пригубили вино.

– Говорят, что Август в восторге, – продолжал Туберон. – Он даже не взял себе титул императора, а разрешает пользоваться им Тиберию. Кстати, последнего по возвращении в Рим ждет триумф.

– Да, времена меняются, – негромко отозвался Цедиций и подмигнул Марциану и Туллу.

Марциан скрыл улыбку, правда, не слишком удачно. Тулл тоже улыбнулся, но про себя, а перед Тубероном сохранил непроницаемое лицо. У него не было оснований полагать, что трибун подослан Римом, чтобы шпионить за ними, но когда речь заходит об императорском семействе, то лучше держать язык за зубами. На всякий случай лучше не упоминать вслух нелюбовь Августа к своему приемному сыну Тиберию. Однажды, проклиная своего нынешнего наследника, император произнес известные слова: «Горе народу Рима – его перемелют челюсти, которые жуют медленно».

Что касается самого Тулла, то Тиберий был ему симпатичен. Хотя и не из тех, с кем приятно выпить в одной компании, он был основателен и надежен и, что самое главное, как генерал, заботился о солдатах.

– Замечательно, что Август отметил его заслуги, – произнес Тулл. – Тиберий – талантливый полководец. – Заметив пустой взгляд Туберона, он поспешил добавить: – Четыре года назад, вскоре после того, как Август усыновил его, он служил наместником в Германии и во время двух кампаний водил наши легионы по ту сторону Ренуса.

После этих слов Туберон смутился.

– Да-да, конечно, я помню.

– Тогда мы дошли до реки Альбис и даже провели в Германии зиму, – пояснил Тулл. – На следующий год мы точно разбили бы Маробода, но наши планы сорвал мятеж в Паннонии.

– Если не ошибаюсь, Тиберий тогда собрал десять легионов? – спросил Туберон с азартным блеском в глазах.

– Совершенно верно. Четыре из них – в этой провинции. Вот это было зрелище так зрелище! – воскликнул Тулл и посмотрел на Цедиция. – Ты помнишь, префект?

– Да, при одном их виде в жилах бурлила кровь, – проворчал Цедиций. – Как обидно, что эта кампания так и не состоялась… Причем за пять дней до своего начала!

– А какие планы у Вара на это лето? – поинтересовался у Цедиция Туберон. – Как ты думаешь, мы дойдем до Альбиса?

– Это вряд ли. Тулл, говорят, вы встанете лагерем у Порта Вестфалика?

– Да, префект, я тоже слышал такое.

– Разве тамошние племена неспокойны? – Туберон сначала посмотрел на Цедиция, затем на Тулла и Марциана и снова на Цедиция. – И нам предстоят сражения?

– Ну, ты, я смотрю, у нас львенок! – рассмеялся Цедиций.

– Я постоянно только об этом слышу с того момента, как мы покинули лагерь. Ему не терпится в бой, – сказал Тулл, дипломатично добавив: – Хороший знак для начинающего офицера.

– Это верно, – согласился Цедиций. Туберон буквально расцвел, однако префект тотчас остудил его пыл: – Смею, однако, разочаровать тебя, трибун. Насколько мне известно, племена, обитающие между Ренусом и Визургисом, настроены мирно. Основная задача нашей армии – сбор налогов. А тем временем Вар будет улаживать мелкие споры.

Похоже, вино помогло Туберону превозмочь скованность.

– Я не затем прибыл в Германию, чтобы выслушивать тяжбы спорщиков!

Ах ты, заносчивый сопляк, подумал про себя Тулл.

– При всем моем уважении к тебе, старший трибун, скажу: ты будешь делать то, что тебе приказано! – рявкнул Цедиций, в котором тотчас проснулся примипил. – Независимо от того, что это будет.

– Разумеется, – покраснев, поспешил загладить оплошность Туберон. – Прими мои извинения.

Цедиций, похоже, смягчился:

– В армии я твердо усвоил одно: всегда ожидай неожиданного. Всегда будь готов сражаться, если никаким сражением даже не пахнет. Потому что, если им запахнет – а такое случается часто, – ты должен быть к нему готов.