Города в поднебесье (СИ) - Сухов Лео

— Нас обязательно вытащат… — сказала она неожиданно. — К шахтам уходил дирижабль. Он должен завтра-послезавтра вернуться. И тогда нас подберут…

Видел я этот дирижабль — старая развалюха. Мэр давно обещал сконструировать новый, который позволит добывать больше железа, но это когда ещё будет!.. Часть деталей купили, а всё остальное — так и осталось в далёких планах и несбыточных мечтах.

— На верхнем плато должны были остаться люди, — продолжила Нанна. — И в городе, может быть, кто-то выжил… Фант, нас заберут?

— Заберут, — кивнул я, искренне надеясь, что именно так и будет.

— Ты не уверен? — удивилась девочка.

— Я не знаю, Нанна, — честно признался я. — Я в этом мире живу меньше твоего. Я ведь «подобрыш» и до сих пор многого не знаю.

— А я-то всё думала, почему ты ещё не привязался на других скалах… — вздохнула Нанна. — Поэтому до сих пор и не освоил пневму, да?

— Знаешь, я полгода пытаюсь… Иногда кажется, что вот-вот — и сейчас получится… — я развёл руками. — Старый Татри не слишком помогает.

— Татри и сам двадцать лет этому учился! — засмеялась Нанна. — Он вообще не умеет объяснять. И совсем плохо понимает пневму. Мне кажется, тебя обманули… Есть же хорошие наставники!

— Они, наверно, не очень бесплатные? — уточнил я, прикидывая в уме стоимость уроков у действительно хорошего наставника.

— Да, они все платные, — кивнула Нанна. — Смотри, а ведь я могу тебя обучать, пока мы ждём дирижабля! Правда-правда!..

— Давай попробуем, — улыбнулся я. — А теперь спи! Я пока посижу и послежу за огнём. Ближе к утру тоже вздремну.

Девочка улеглась и накрылась трофейной шубой. А потом снова приподнялась — видимо, хотела что-то сказать, но всё-таки смолчала. И, наконец, уснула.

Ветер выл всю ночь, зато в нашем новом убежище было тепло. Конечно, не так тепло, как в моей съёмной комнате в трущобах Старого Экори. И всё же для этой холодной ночи над разрушенным и обезлюдевшим городом было вполне неплохо!.. До утра я, конечно, не досидел — начал задрёмывать и просыпался только для того, чтобы подбросить дров. А утром, когда проснулась Нанна, улёгся спать уже всерьёз — хотя бы на три-четыре часа…

Проснулся я поздним утром. Нанна куда-то вышла, но костерок горел бодро — видно было, что дрова в него подбросили совсем недавно. Спросонья очень хотелось пить, но пить было нечего — и вот это была насущная проблема, потому что без воды мы долго не протянем. Я взял из мешка сухарей и принялся их жевать. За этим безрадостным занятием меня и застала девочка.

— Фант! Помоги, расплескаю! — попросила она ещё от входа.

Как выяснилось, Нанна отыскала среди обломков металлический уголок, в который откуда-то набрала воды. Пить такую воду я бы не решился, но её можно было прокипятить.

— Где ты её взяла? — удивился я.

— Это роса! — радостно призналась Нанна. — Стряхнула с ткани, которую ты повесил! Ну и вокруг тоже есть с чего собрать…

Я покачал головой.

— Удивлён? — гордо спросила девочка.

— Есть такое! А я вот как-то не додумался… — признался я.

— Вот только нам этого будет мало! А роса при сильном ветре быстро испаряется… — вздохнула Нанна, глядя, как я пристраиваю уголок на очаг.

— Ничего, скоро пойдёт снег, — успокоил я её. — Будем его топить. Да и вообще, если скоро прилетит дирижабль, нам тут долго сидеть и не придётся.

После завтрака и распития своей крохотной доли воды я выбрался наружу и отправился собирать дрова, а Нанна принялась добывать остатки влаги, откуда получится. Дров я натаскал на несколько дней — все окрестные кусты оборвал. Был ещё запас в дальней части трещины, но его я оставил на крайний случай.

День тянулся медленно, я бы даже сказал — невыносимо медленно. Я честно нарвал какого-то мха и постарался законопатить дырки между досками нашего убежища. Потом перетаскал всё, что нашлось в трещине, и рассортировал по кучкам. Вот только бочку трогать пока не стал — не было особой необходимости.

Да и девочка старалась без дела не сидеть, но с учётом её возраста — работы ей находилось не так уж и много. В итоге под вечер она совсем заскучала и вспомнила про своё обещание поучить меня работе с источником пневмы. Пришлось бросать дела и садиться с ней в убежище. Огонь в очаге днём мы не поддерживали, так что он успел погаснуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У нас тоже гра Татри вёл занятия! — заметила девочка, когда я приготовился. — Он всегда заставлял тянуться к своему семечку, но мы быстро поняли, что так не получится. И старшие девочки из приюта подсказали, что делать. Надо не тянуться к источнику — сначала его надо опознать!

— Опознать? — я вспомнил, как мне что-то подобное говорила Лара. — Но как? Я могу опознать только вещь, которая лежит передо мной…

— Так ведь и твоё семечко перед тобой! Разве ты его не видишь? — удивилась Нанна.

— Вижу, — кивнул я. — Но оно же не… не материальное… Невещественное!..

— А какая разница? Оно есть — и прямо у тебя перед глазами. Вот и опознай его! — девочка засмеялась над моей недогадливостью.

А я и не мог быть догадливым в этом вопросе… Я ведь никогда ни с чем подобным не сталкивался. Хотя вообще правильно она говорит — если что-то есть перед глазами, можно и присмотреться повнимательнее…

И я стал пытаться. Причём, Нанна периодически спрашивала меня, что я ощущаю, и давала советы — и даже иногда полезные. И вот тут явно в моём ощущении семечка пневмы наметился прогресс… Если на занятиях со старым Татри чувствовался лишь слабый намёк на ощущение, то к концу второго часа урока Нанны я начал видеть дрожание полупрозрачной сферы — и, что удивительно, оно явственно откликалось в моей груди…

А потом мы внезапно услышали шум, и занятие само собой прервалось. Потому что это был шум лопастей винтов дирижабля!.. Со всех ног мы выскочили из укрытия и задрали головы, пытаясь понять, откуда идёт звук — но его источник от нас надёжно скрывала скала. Впрочем, мы были не одни такие — в городе тоже наметилось осторожное движение. Отдельные фигурки людей пробирались по наиболее освещённым улицам в сторону причальных мачт.

— Может, и нам тоже туда пойти? — спросила Нанна, но я отрицательно помотал головой.

— Слишком опасно… Да и время потеряем много — а вечер уже! — вздохнул я. — Мы им посигналим, когда они полетят мимо. Тогда они скинут нам верёвку и заберут отсюда. Нужен огонь!..

Мы успели. Я нашёл тонкую доску, обмотал её мхом и той прошлогодней травой, которая с трудом умудрялась расти здесь на склоне. Нанна развела огонь в очаге, а я спешно запалил всю эту неказистую конструкцию. И когда сверху над нами нависла туша дирижабля, сразу принялся махать своим импровизированным факелом. Заметили нас, к счастью, сразу. Под гондолой, на длинном тросе, болталась большая плетёная корзина, в которой сидел пожилой матрос.

Увидев нас, он вытащил фонарик и посигналил наверх, а потом показал рукой. Ему посигналили в ответ. Всё происходило в полном молчании, что никак не мешало передавать сообщения. Вскоре матрос привлёк моё внимание, пару раз моргнув фонарём — хотя, если честно, я и так с него глаз не спускал. Он указал нам на дирижабль, затем на порт и причальные мачты, где скапливались выжившие — а потом снова на дирижабль и на нас с Нанной. И даже руками показал, как будто тянет канат. Я поднял факел в знак того, что всё понял — ждём здесь.

Сердце радостно забилось. Вся эта жестикуляция говорила о том, что нас с девочкой скоро заберут. Обязательно заберут!..

— Что он показывал? — с тревогой спросила Нанна.

— Сначала они заберут людей с причальных матч, а потом нас… — ответил я, передавая ей факел. — Стой здесь, я захвачу рюкзак и… шубу, может? Ведь её можно продать, да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наверно, да, — кивнула Нанна. — Вообще-то так не принято, но вряд ли тебя обвинят в краже…

Выверты местных законов… У нас если хозяин умер, а наследников не видно — то бери и пользуйся, особенно если от этого зависит твоя жизнь. У них, наоборот, если хозяин умер — не вздумай трогать! Возможно, он ещё вернётся за своими вещами. Хотя лично у меня вообще были большие сомнения, что Экори в ближайшее время начнут восстанавливать. И всё-таки надо попробовать!.. Я скатал шубу в тугой тубус, аккуратно просунул под рюкзак, чтобы даже разглядеть было нельзя, и выскочил назад.