Буддийская классика Древней Индии - Валерий Павлович Андросов

индивидуального освобождения и не станут махаянистами. Бодхисаттвы Великой колесницы, разумеется, относятся к высшему типу.

Все они подразделяются на несколько классов. К первому относятся те бодхисаттвы, которые ещё не удалили «омрачающие» дхармо-частицы, или клеши, и не до конца поняли учение Праджня-парамиты. Истинные бодхисаттвы (второй класс) — это великосущие существа, следующие к Просветлению Великим Путём. Они излучают беспредельное сострадание, совершенствуются в добродетелях, изучают Праджня-парамиту во всех значениях этого термина (см. примеч. 47); некоторые из них становятся буддами. Третий и высший класс бодхисаттв Махаяны состоит из духовных лиц, значительно отличающихся своим поведением от обычных людей и не нуждающихся в учении, — это великосущие и просветлённые существа (бодхисаттва-махасаттва).

«Ашта-сахасрика-сутра» проповедует о двух Телах Будды. Одно из них является адептам в «цвете и форме» (рупа-кайя) во всей полноте своих отметин и признаков (см. ниже PA, II, 76-101 и ДС, LXXXIII–LXXXIV [Андросов 2000а: 552–563]). Второе — это Тело Закона (дхарма-кайя), это абсолютные истины, сообщаемые только праджня-парамитскими текстами, это чистые дхармо-частицы Просветлённого, коими познаётся пустотность (шуньята). Тело Закона — это сама пустотность, или подлинная природа мироздания. Тело Будды в «цвете и форме» живёт, умирает, хранится в реликвариях (ступах), Интуитивная Мудрость (праджня) — главное, что нужно развивать бодхисаттвам, без чего другие практики (даяния, нравственности, терпимости, решимости и сосредоточения) слепы. Учение об иллюзорности (майя-вада) также относится к важнейшим в этой сутре: «Даже нирвана подобна мареву, сновидению».

Одним из истоков учения о двух Телах Будды, по-видимому, была и раннебуддийская доктрина о двух нирванах. В одной из них, называющейся «с остатком», пребывают будды и архаты при жизни, продолжающейся после достижения ими Просветления, и вплоть до физической смерти их тел. Последняя означает их переход во «вторую нирвану» — в нирвану «без остатка». Если первая нирвана, безусловно, является характеристикой высшего духовного состояния святого существа, то вторая — это и «неописуемое место» буддийской вселенной духа, и некое состояние Единства Истинносущего, о котором тоже нельзя помыслить, и высшая точка «поля буддийской духовности» (буддха-кшетра).

Сутра предложила и новую систему ценностей, в которой помимо накопления добродетели и заслуг значимы и более конкретные вещи: благополучие, долголетие, здоровье. Сочинители «Ашта-сахасрики» расценивали проповеди, содержащиеся в сутре, в качестве инструкций по махаянским медитативным упражнениям, или психотехникам: пониманием Праджня-парамиты считалось умение «войти» в описываемое дхьяническое состояние. Кроме того, в данной сутре ясно выражена идея отказа отличной нирваны [Dayal 1932:43].

Махаянские бодхисаттвы стремятся к достижению эталонов совершенства — составной части отдела Закона о парамитах. Учение о шести парамитах (см. ниже PA, IV, 79–82, а также ДС, XVII и [Андросов 2001:230, 272–275]) претерпело здесь значительную эволюцию, а такие виды совершенствования как добродетельное даяние, моральная стойкость, терпеливость, решимость, способность к созерцательной медитации и мудрость приобрели особый смысл. Первичной парамитой объявлялась Праджня-парамита — Совершенная Мудрость, являющаяся изначальной и в то же время конечной целью духовного Пути. Именно на достижение Мудрости такого рода ориентированы и остальные парамиты, как экстремальные внутренние состояния сознания.

Совершенствование даянием (дана-парамита), к примеру, необходимо культивировать, не учитывая внешних условий времени, места, пользы и т. д.; оно должно быть постоянным настроением адепта; бодхисаттва — это тот, кто даёт дары, невзирая на то, что бы ни происходило и где бы это ни происходило. Когда он даёт дары, пусть не опирается на объекты зрения, звука, запаха, вкуса, осязания или мышления, и меру добродетели такого бодхисаттвы невозможно измерить. Так гласит «Алмазная сутра» — она же «Ваджра-ччхедика праджня-парамита сутра», или «Сутра о Совершенной Мудрости, рассекающей [тьму невежества], как удар молнии», приводимая ниже.

В Великой колеснице практики созерцания разрабатывались в учении о дхьяна-парамите (совершенствовании созерцанием). Махаянские сутры советовали заниматься дхьяна-парамитой только монахам-бодхисаттвам (но не мирянам), которые должны странствовать или жить уединённо, укрепляясь в медитации четырёх совершенных состояний: Любви, Сострадания, Радости и Невозмутимости. В Махаяне также считается, что каждым из способов созерцания бодхисаттва должен заниматься несколько лет и, следовательно, пребывать годы в достигнутом медитативном погружении.

Со II по XI в. санскритские рукописи активно переводились на китайский язык и были собраны в единую колоссальную Трипитаку (Сань цзан или Да цзан цзин). Её современное издание энциклопедического формата занимает 85 томов, содержащих 2184 текста. С VIII в. санскритские рукописи переводились также на тибетский язык, и в XIV в. они были отредактированы и упорядочены в едином каноне, состоящем из двух собраний: Кангьюр (Слово Будды в 108 томах энциклопедического формата) и Тенгьюр (Толкования Закона индийскими мастерами в 225 томах), — всего в этих собраниях не менее 4566 текстов. Китайский и тибетский каноны, во-первых, содержательно и структурно не совпадают, во-вторых, включают в себя также отдельные сутры Хинаяны и тантры Ваджраяны (Алмазной колесницы), поскольку Махаяна осознанно признаёт бесконечное многообразие буддийских путей и способов освобождения.

Как на живом и растущем дереве первым появляется росток, затем из него — веточка, которая при известных условиях может вырасти в крепкую ветвь, так и Махаяна стала крепнуть на древе буддизма не ранее II в. И заслуга создания условий для неё всецело принадлежит Нагарджуне (II–III вв.), который не только отстаивал идеи и идеалы ранних сутр Великой колесницы в полемике с хинаянистами, но и прямо говорил: будды наставляли бодхисаттв в том, что не смогли понять сторонники Малой колесницы (шраваки, см. ниже «Драгоценные строфы» — PA, IV, 66–98, в моём переводе с санскрита, а также [Андросов 2000а: 240–250]).

Ныне Махаяна представлена монастырскими школами и народной религией Вьетнама, Китая, Кореи, Тайваня и Японии. Зачастую к Великой колеснице относят и тибето-монгольский буддизм, хотя в нём отдаётся предпочтение Ваджраяне (Алмазной колеснице), считающейся венцом Махаяны.

Итак:

I. Махаянские проповедники и мыслители предложили верующим Великий Путь спасения, не схожий с религиозными путями буддийских вероучений Малого Пути (Хинаяна). Последние, как известно, делали упор на индивидуальном освобождении от сансары посредством постепенного исчерпания кармы. Будда поставил цель и разработал способ обретения освобождения личными усилиями. Ни архаты, ни другие духовные лица Хинаяны не могли вмешаться в чужой индивидуальный процесс совершенствования, хотя их практики созерцания положительно влияли на умы окружающих, как то отметил Истинносущий палийского канона (см. выше).

II. В Махаяне понятие Срединного Пути дополнилось новыми смыслами, такими как средняя позиция между любыми противоположными точками зрения и вообще между любым «да» и любым «нет». Так, согласно мыслителям Великой колесницы, суждения «нечто есть» или «ничего нет» лишь усугубляют заблуждения, ибо мудрый не судит ни о бытии, ни о небытии; утверждать вечные начала или отрицать их — в равной мере бессмысленно. Поэтому Срединный Путь есть видение взаимозависимости и пустоты, отсутствия самосущего.

III. Махаянисты вместо идеи архатства выдвинули