Интерпол - Иосиф Дайчман

В 1967 Ливанская делегация предложила ввести посты четырех заместителей генерального секретаря и установить избрание каждого от различных континентов. Инициатива была отклонена, но обсуждение (достаточно бурное) этого вопроса произошло. Во всяком случае, в итоговом документе Генеральной ассамблеи содержалось высказывание в том смысле, что Интерпол должен предоставлять "равные возможности" для представителей большего количества наций, представленных в его штате.

Обычная практика прежнего Интерпола: признать, что проблема существует, сказать в общем-то правильные и в то же время ничего не обязывающие слова по её поводу... и решать постепенно, иногда со значительным запаздыванием. Всякая организация консервативна, а уж полицейская - тем более.

Интерпол и соцлагерь

Встреча в Вашингтоне, казалось, была началом новой эры в истории Интерпола.

В течение следующих десяти лет Генеральная Ассамблея проходила пять раз в неевропейских столицах, дважды в Азии.

На первый взгляд это лишь кажется адекватным отражением мирового процесса, когда даже самые маленькие государства стремятся войти в Интерпол - к сожалению, потому что во всем мире происходит и общий рост преступности, и её интернационализация (а в последующие десятилетия - и глобализация). Но в то же время, некоторые большие, мощные нации оставались в стороне от деятельности Интерпола. Речь идет прежде всего о странах, как это называлось в прошлые десятилетия, "Восточного блока", за единственным исключением Югославии.

Никто из тех, кто когда-либо в прошлые годы писал об Интерполе, не обошел молчанием вопрос более чем полувекового неучастия СССР, а затем и стран социалистического лагеря, в работе этой организации (за исключением не слишком активных, но все-таки действий в рамках Женевского соглашения по борьбе с подделыванием валюты).

Трактовок этого встречалось достаточно много, иногда выдержанных откровенно в духе холодной войны, иногда с попытками определенного анализа - как в нижеприведенной цитате.

Как это казалось тогда

...Причиной для самоисключения Советского Союза, Польши, Чехословакии, и других стран Восточной Европы заключена, конечно, не в отсутствии преступной деятельности в пределах их границ, поскольку и в этих странах совершаются преступления. Причина здесь в вопросе принципа. Интерпол настаивает, чтобы преступление и политика не смешивались; но растратчик, например, в Советском Союзе обвиняется, осуждается и наказывается, как если бы он совершил преступление против государства, едва ли не государственную измену. Правоохранительные органы Восточного блока, как можно было ожидать, не проводят различия между тем, что устав Интерпола определяет как обычные преступления перед законом, и политические преступления.

Интерпол соблюдает Всеобщую Декларацию Прав человека, которая является определенной контрмерой против секретных и политических полицейских традиций Восточной Европы.

Аполитичное объявление - оказание помощи в осуществлении криминального и только криминального правосудия, - не выглядит идеально в некоторых странах, но кажется важным, что такая влиятельная мировая организация, как Интерпол, должна быть защитником главных принципов прав человека...

Здесь совершенно верно подмечена принципиальная особенность советского уголовного законодательства (и законодательств стран Восточного блока, не скопированных, но близких по духу к советскому), восходящего к сталинско-большевистскому "правосудию". Действительно, и в УК СССР, и в практике его применения содержалась ощутимая разница между преступлениями, совершенными против частных лиц и их имущества, и преступлениями против государственной собственности. Даже если не брать совсем чудовищные искажения, когда, скажем, за десяток колосков, унесенных с "государственного" или колхозного поля, можно было получить срок как за убийство без отягчающих обстоятельств, все равно эта разница была весьма значительной.

Но это далеко не все. Существовали целый ряд статей, причисляющих к преступлениям то, что таковыми не считалось во всем остальном мире (ну хотя бы тунеядство, хранение инвалюты, извлечение "нетрудовых доходов" и т. д).

В то же время некоторые виды преступности как бы "выпадали" из законодательства - их якобы не существовало. Конечно же, всякие попытки "совмещения" советских законов с принятыми в большинстве других стран, вызвал бы немалые трудности и недоразумения.

Но ещё больше для советской системы было неприемлемо то, что Интерпол опирался на систему записанного, принципиально аполитичного законодательства, а отправление правосудия в советском блоке в немалой степени опиралось на неписаные правила, подзаконные акты и в известной мере на внезаконные методы воздействия, которые назывались в разные времена по-разному - например, "телефонным правом".

Важнейшим же, все-таки, являлся "железный занавес", система принудительной изоляции "социалистического лагеря" (впрочем, началось это, когда никакого "лагеря" ещё не было, а имелось только "первое в мире государство рабочих и крестьян"), при котором международный аспект преступности весьма мало затрагивал интересы СССР и сателлитов. Не существовало свободного движения через границы, въезд и выезд хоть в СССР, хоть в, скажем, Венгрию были настолько сложными и контролировались настолько жестко, что практически исключали перемещение "обычных" преступников. Чрезвычайно, если сопоставлять с другими странами, невысок был процент, да и абсолютные величины туристского обмена, а деловые, научно-технические и культурные контакты находились под жестким контролем политической полиции (КГБ), так что любые отклонения (даже не регламентируемые криминальным законодательством), воспринимались как событие и иногда становились даже предметом газетных сенсаций.

Исключением была Югославия с её гораздо более мягким режимом въезда-выезда, затем с миграцией рабочей силы, деловым и научно-техническим сотрудничеством с Западом - но именно Югославия и была тем самым исключением из "правила неучастия", и систематически сотрудничала с Интерполом.

О причинах, почему государственно-коммунистические, большевистские или партократические режимы устанавливали жестко изоляционистские системы, здесь говорить не место. Хотелось бы только отметить одно явление, которое стало известным широкой общественности уже после краха коммунистических режимов. Речь идет о систематических и достаточно крупных преступлениях, от контрабанды всевозможных, в том числе исторических и культурных ценностей, до незаконной торговли золотовалютными ценностями, которые совершались представителями и ставленниками компартийной элиты. Совершенно логично, что конкретные лица, в своей совокупности оказывающие большое, если не решающее влияние на внешнюю политику стран соцлагеря и их взаимоотношения с международными организациями, были крайне не заинтересованы в сотрудничестве с Интерполом.

Ситуация принципиально изменилась в девяностые годы, но об этом ещё немало будет сказано в последующих разделах.

Интерпол в Действии

Эта организация за всю свою историю едва ли насчитает пару недель, которые не были бы посвящены непосредственной, практической работе. Непрерывно с первых месяцев существования МОУП работает связь - сначала это были обычные или специальные телефонные линии и телеграфы - как в обычных национальных полицейских агентствах того времени, затем они были существенно дополнены радиосвязью, затем появились телетайпы, факсимильные аппараты и электронная цифровая связь.

В каждый период были свои определенные приоритеты в работе; о нескольких приоритетных направлениях, не претендуя на полноту охвата, мы ещё расскажем. Сейчас же ситуация такова. В частности, сейчас по европейскому региону Интерпол должен, как было сказано на недавней Генеральной ассамблее, сосредоточиться на таких направлениях:

- незаконный оборот наркотиков;

- экономические преступления;

- нелегальная иммиграция;

- преступления, связанные с автотранспортом;

- подделка денег и документов;

- торговля людьми;

- организованные преступные группы;

- "отмывание" денег;

- контрабанда.

Несколько слов об "отмывании" денег.

Из того, что стало особенно тревожным и актуальным для мирового сообщества, в последние десятилетия особенно "на слуху" проблема "отмывания" грязных денег или, иными словами, легализации средств, полученных незаконным путем. Размах этой проблемы на сегодняшний день впечатляет. По мнению МВФ, в различных финансовых системах мира "очищается" от 500 миллиардов до 1. 5 триллиона долларов в год, что равно 1, 5 - 5 % ВНП всех стран мира.

Сама по себе процедура легализации средств, естественно, далеко не нова. Какова бы ни была форма правления, всегда вызывал определенный интерес источник происхождения и величина сумм, оказавшихся у частного лица, клана или организации. Не нов и сам термин "отмывание денег" - он восходит к тридцатым годам прошлого века и связан с деятельностью американских бандитов. Они основали сеть механизированных прачечных и сдавали в банки деньги, полученные от бутлегерства, рэкета, проституции и игрового бизнеса, как выручку от популярного бытового новшества. Деньги как бы "отстирывались", "отмывались". Хорошим способом "отмывания", "очищения" стали также сеть пиццерий, в великом множестве разбросанных по Соединенным Штатам и западному миру. Проследить соответствие реальных доходов, полученных пиццериями, и денежных сумм, которые ими сдаются на депозиты (и потом перечисляются под всякими легальными предлогами истинным владельцам) - задача практически непосильная. Кроме маленьких пиццерий, используются и большие рестораны - они, по собственным бухгалтерским книгам, приносят солидные доходы, с которых выплачиваются налоги. Но рестораны эти либо совершенно пустуют ("все заказано, мест нет"), либо обслуживают несколько "своих" - возможно, что истинных хозяев "ресторанной прибыли".