Под позолотой — кровь - Александр Золотько

   Симоненко и Король действовали в паре – это не могло не произвести должного впечатления, и те, кто первоначально принялся трепаться только из любви к искусству, затихли, предоставив трибуну тем немногим, кто действительно что-то мог знать.

   Больше всего надежд возлагалось на показания единственной установленной свидетельницы происшедшего. В большей части надежды так и остались надеждами. В ходе трехчасовой беседы свидетельницы со следователем выяснилось, что зовут ее Азалия Семеновна, фамилия Амосова, и приехала она вчера из Курска.

   Эта бесценная информация была, пожалуй, единственной достоверной на все сто процентов информацией и то только благодаря тому, что Азалия Семеновна предъявила паспорт. Все остальное терялось в тумане.

   Азалия Семеновна принципиально не умела делать больше одного дела за раз. Девиз «когда я ем…» подходил к ней полностью. Только свободно видоизменялся. Она становилась глуха и нема в процессе любого занятия. Если она решала что-либо рассмотреть, то ничто не могло отвлечь ее от этого занятия.

   Когда она вслушивалась во что-то – перед ее глазами могло происходить все, что угодно, от заката солнца до убийства. Накануне она прибыла со своей дочкой на пляж чтобы позагорать, и никакие намеки соседей по пляжу не смогли ее заставить пересмотреть свои планы на день.

   Назавтра она вместе с дочкой, после использования всех мыслимых средств от ожогов, отправилась в кафе, чтобы отвлечься. И в кафе она полностью посвятила себя мороженому. Не сразу. Это даже вселило поначалу в следователя слабую надежду. Но потом оказалось, что вначале Азалия Семеновна выбирала столик. Потом она размещала на стульях вокруг выбранного столика себя, дочь Маргариту и свою сумку. Потом ждала пока этот ленивый хам-официант соизволит принять заказ, потом долго объясняла официанту что, собственно, ей хочется и только после того, как он ушел выполнять заказ у Азалии Семеновны возникла мысль осмотреться.

   В этом месте ее показаний следователь оживился, но оказалось – несколько преждевременно.

   Вначале Азалия Семеновна открыла свою сумку, достала сумочку, закрыла сумку, открыла сумочку, достала косметичку, закрыла сумочку, открыла косметичку, достала кошелек, закрыла косметичку, открыла кошелек, достала деньги, закрыла кошелек, открыла косметичку, положила туда кошелек, закрыла косметичку… В этом месте показаний следователь предложил свидетельнице чего-нибудь попить, но она вначале довела историю до того момента, как положила свою сумочку в сумку, сообщила, что после этого решила оглядеть кафе…

   И вспомнила, что следователь предлагал ей чего-то попить. Следователь молча взвыл, вышел из кабинета, поймал кого-то в коридоре и отправил его за водой. Сам быстро вернулся в кабинет и попытался услышать продолжение захватывающей истории. Но Азалия Семеновна ждала прохладительных напитков и все свое внимание посвятила именно этому. Следователь ломал себе пальцы под столом, но все его попытки вернуться к обсуждению происходившего в кафе наталкивались на сосредоточенное ожидание Азалии Семеновны. Наконец принесли воду, и свидетельница приступила к ее принятию вовнутрь.

   Некоторое время она подозрительно смотрела на свет сквозь предложенный ей стакан. Прозрачность его Азалию Семеновну не устроила, и Азалия Семеновна открыла свою сумку, извлекла из нее сумочку, закрыла сумку, из сумочки достала… В общем, носовой платок оказался в косметичке под кошельком. Азалия Семеновна тщательно вытерла стакан, внимательно осмотрела результат своих трудов, положила носовой платок на место, налила себе газированной воды и, не торопясь, выпила. Задумчиво посмотрела на пустой стакан и вспомнила, что дочке ее тоже нужно попить.

   Следователь напрягся, ожидая повторения операции с носовым платком и вторым стаканом, но Азалия Семеновна налила Маргарите воду в свой стакан. Следователь немного расслабился, но оказалось – напрасно. Маргарита умудрилась пролить немного воды и заботливая мама достала свой носовой платок (сумка-сумочка-косметичка-сумочка-сумка) тщательно вытерла свою дочь и спрятала носовой платок (сумка-сумочка-косметичка-сумочка-сумка). После чего доброжелательно улыбнулась следователю, поблагодарила его за газированную воду, хотя лично она предпочитает боржоми, потому, что ей говорил врач, что именно боржоми нужно для ее организма, но все равно большое спасибо, хотя боржоми было бы намного лучше, или, в крайнем случае ессентуки, но этой воды она давно не видела, да и врач ничего ей об ессентуках не говорил. «Так о чем это мы с вами говорили?» – спросила Азалия Семеновна.

   А говорили они о том, что же все-таки из происходившего в кафе отложилось в памяти Азалии Семеновны. И оказалось, что в голове у Азалии Семеновны отложилось («как сейчас перед глазами весь этот кошмар») много разного.

   Оказалось, что официант двигался медленно, мороженое вместо клубничного он принес малиновое, сок был недостаточно охлажден, дико ревела эта ужасная музыка, а потом еще эти выстрелы, эти кошмарные брызги крови, эта совершенно дикая разлетающаяся голова, эта ужасная женщина…

   Следователь встрепенулся:

   – Какая женщина?

   – С пистолетом.

   – Вы можете ее описать?

   – Ну, естественно.

   – Пожалуйста, подробнее…

   – Ну, такая кошмарная женщина с громадным пистолетом в руках.

   – Как она выглядела?

   – Ну, у нее был этот жуткий пистолет.

   – Хорошо, а что она делала?

   Азалия Семеновна ошеломленно уставилась на следователя. Странный молодой человек! Ведь ему совершенно ясно было сказано, что женщина стреляла. Что она еще могла делать с пистолетом в руках? Вообще не в привычках Азалии Семеновны рассматривать посторонних людей сидя в кафе. И пистолет Азалия Семеновна заметила только потому, что как раз закончила есть свою порцию мороженого и посмотрела на вход в павильон в ожидании появления этого ленивого официанта (он умудрился, представьте себе, потратить на то, чтобы выполнить пустяковый заказ целых пятнадцать минут). Азалия Семеновна собиралась как раз заказать еще порцию мороженого, когда этот молодой человек в дверях вдруг упал, а женщина вскочила, а из-за угла появился мужчина…

   – Какой мужчина?

   – С сумкой.

   – С какой сумкой?

   – С большой.

   – Какого цвета сумка?

   – Я была слишком потрясена, чтобы замечать такие мелочи, если вы меня понимаете.

   – Во что был одет мужчина?

   – ?!

   – Ну, как он выглядел?

   – Совершенно кошмарный тип, у него в сумке оказался автомат…

   – У мужчины были какие-нибудь приметы?

   – Автомат.

   – Что-нибудь еще?

   – Сумка.

   Следователь помолчал, задумчиво глядя в потолок и бесшумно шевеля губами.

   – По-видимому, у вас что-то болит, – неожиданно проявила наблюдательность Азалия Семеновна.

   – Ничего, спасибо, – со стоном ответил следователь. – Вам ничего не показалось странным.

   – В убийстве? – скептически осведомилась Азалия Семеновна.

   – В поведении, во внешности…

   – Если вы считаете, что стрелять из пистолета в кафе это недостаточно необычно… – Азалия Семеновна всем своим видом продемонстрировала, что до этого момента она была лучшего мнения о милиции и милиционерах.

   – Вам ничего такого не показалось странным…

   – Стойте, – Азалия Семеновна даже подскочила на месте. – Вы знаете, я заметила.

   – Ну-ну…

   – Мне показалось тогда. Только показалось…

   – Ну…

   – А сейчас я в этом просто уверена, после некоторых размышлений. Вы наверняка сами знаете как это бывает, будто бы ничего особенно не происходит и вдруг – пришла в голову мысль, и ты сразу же понимаешь, что так оно и было на самом деле. У меня был случай, когда я потеряла кольцо, а потом вдруг вот так в беседе вдруг вспомнила, где я его оставила.

   – И что же вам показалось.

   – Не показалось, я точно вспомнила.

   – Что вы точно вспомнили?

   – Кольцо я оставила на краю раковины в умывальнике у приятельницы…

   – Да нет…

   – Что значит «нет»? Совершенно точно я нашла потом кольцо возле мыльницы…

   – Вы сказали, что вспомнили нечто очень важное о кафе.

   – Кафе?

   – Ну да, кафе!

   – А, действительно, так вот, тот мужчина и та женщина с пистолетом, по-моему, они… Да нет, не по-моему, а совершенно точно, я просто в этом уверена.

   – Ну?..

   – Они были знакомы друг с другом.

   В этом месте допроса следователь сдался. Он поблагодарил Азалию Семеновну за помощь и даже проводил ее и двенадцатилетнюю дочь Маргариту к выходу из управления. Следователь допустил ошибку. Впрочем, внешнее сходство мамы и дочери вводило в заблуждение не его одного. Раз они так похожи внешне, то и все остальное в них похоже. И никому не приходило в голову, что дочка может отличаться от матери.