За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже) - Фрэнсис Берти

Болгария делает А же, что и остальные: ждет, чтобы увидеть, какая сторона является более вероятной победительницей, и сколько можно путем обещаний вырвать у каждой из них. Если бы мне пришлось решать вопрос о линии поведения России, то я посоветовал бы отдать Бессарабию Румынии, пообещать ей Буковину, Трансильванию и от Баната столько, сколько она сможет усвоить. Судьба Константинополя, Босфора и Дарданелл должна быть решена всеми заинтересованными державами совместно, т.-е. Россией, Румынией и Болгарией, как прибрежными государствами, и Англией, Францией и Италией. Греция вела себя недостаточно хорошо, чтобы и ее привлечь к совещанию. Грецию мы можем держать в руках при помощи наших морских сил. Впрочем, Россия всегда уступает слишком поздно, когда уступки не имеют уже цены.

6 июля. Господин Мак-Кормик, совладелец и главный редактор «Чикаго Трибюн», по-видимому, не рассчитывает на то, что удастся вторгнуться в Германию и нанести ей решительное поражение, и полагает, что все бои на севере Франции и на русском фронте окончатся как бы в ничью. Что касается поставок оружия и военного снаряжения союзникам со стороны Соединенных Штатов, то он опасается, что американским немцам и нанятым ими газетчикам, быть-может, удастся добиться запрещения вывоза оружия и т. д. Поднимется агитация и крики, что безнравственно снабжать союзников средствами для убийства немцев. Я сомневаюсь, чтобы американскую публику можно было убедить отказаться от прибылей, даваемых поставками оружия и т. д. Такого рода поставки являются вполне законной торговлей для отдельных лиц, рискующих тем, что их оружие и т. д. может быть перехвачено кем-либо иным из участников войны.

8 июля. Вчера я видел одного румына, только что прибывшего из Бухареста, кузена здешнего посланника и Лаговари, вождя части консервативной партии. Он заявил себя решительным сторонником выступления Румынии совместно с нами, при условии, что последние предложения России будут гарантированы остальными союзниками; однако, Румыния не может одна противостоять удару австро-германского наступления. Россия должна быть готова принять участие во вторжении в Австрию, чего она в настоящее время, по-видимому, не в состоянии сделать. В первый период войны, когда Россия с успехом вторглась в Австрию, но в то же время нуждалась в помощи со стороны Румынии, она с пренебрежением относилась к румынским условиям, теперь, попав в тупик, она становится благоразумнее и, по-видимому, готова уступить то, что ей на деле вовсе не принадлежит, – Буковину, Трансильванию и Банат. Однако, после опыта 1877 г.[44] для Румынии были бы желательны лучшие гарантии, нежели слово России.

9 июля. Уволенный управляющий заказами военного министерства допрашивался относительно недостатка орудий; его спросили, между прочим, почему он отменил крупный заказ, данный Шнейдеру. Он ответил, что налицо было слишком много орудий, и что нет смысла снабжать ими полевую армию, так как они разрываются при употреблении! Эти показания он дал в заседании финансовой комиссии палаты. 5000 орудий были захвачены немцами.

15 июля. Сплетня, рассказанная мне сегодня одним русским, утверждает, будто герцог Гессенский отправился в Россию: предполагают, что он намерен сделать попытку отвлечь своего шурина от франко-британского согласия, что дало бы возможность заключить мир между Германией и Россией.

14 июля. Итальянцы надеются, что не будет второй зимней кампании, это довольно смешно! Они не объявили войны ни Германии, ни Турции, по причинам, известным им одним; тем временем, в виду отсутствия состояния войны с Германией, немцы ездят в Италию и обратно, сколько им угодно. Есть опасения, что австрийцы ворвутся в Италию.

17 июля. В свете ходят слухи, что отношения между Извольским и Сазоновым натянуты: говорят, что недавно Извольский указал Сазонову на целесообразность пойти на крайние требования Румынии, чтобы заручиться ее военной поддержкой. Один раз в жизни он оказался правым, но Сазонов посоветовал ему помнить, что он не является министром иностранных дел, и заниматься своим делом.

Забастовка углекопов в Уэльсе[45] приобретает очень серьезный характер. Что может сделать правительство и что оно сделает? Как покрыть крупный ежедневный убыток? Нельзя же засадить в тюрьму тысячи людей, даже в том случае, если бы невыработка каралась тюремным заключением, и в то же время вы не можете заставить людей работать. Если бы углекопы из соседних округов захотели бы работать в Южном Уэльсе, что мне представляется очень сомнительным, то дело, вероятно, дошло бы до сопротивления и кровопролития. Смогло ли бы правительство справиться с такой ситуацией, приказать солдатам стрелять по забастовщикам? Я в этом сомневаюсь.

21 июля. Русские, подобно Бурбонам, ничего не забыли и ничему не научились; они продолжают до сих пор говорить: «Этого мы не хотим, то нам нужно, этого мы не позволим и т. д.». Несколько месяцев тому назад они относились к Румынии с пренебрежением, а теперь румыны не хотят сдвинуться с места. Когда русские возобновят наступление, румыны с удовольствием присоединятся к ним, пока же они будут выжидать.

22 июля. Падение Варшавы представляется почти неизбежным, и, в лучшем случае, можно надеяться на то, что русская армия не будет окружена немцами. Извольский очень угнетен.

26 июля. Донэ, член одной из комиссий сената по иностранным делам, сказал вчера Ли, что единственной причиной отсрочки подписания соглашения с Румынией является неуверенность относительно возможных событий в России. Имеются сведения о том, что движение в пользу мира растет в России; здесь, несомненно, есть беспокойство о судьбе русской армии на фронте, а также о событиях внутри России, где, как предполагают, разрастается революционное настроение. Но смыслу соглашения, подписанного 4 или 5 сентября, Россия не может заключить мира отдельно от союзников, но некоторые думают, что Россия может отнестись к этому соглашению «по-немецки», как к клочку бумаги.

26 июля. Британский офицер, возвращающийся домой с Дарданелл, говорит, что мы сможем форсировать их в сентябре месяце, если нам удастся приостановить провоз оружия и т. д. в Турцию через Румынию и Болгарию.

Мне передают, что большое количество оружия и снаряжения прибыло в Россию. Однако, если не считать германского сообщения сполна ложным, то оказывается, что русские потеряли и продолжают терять огромные количества запасов во время отступления под давлением германских армий. Французы не верят в возможность русского наступления через несколько месяцев, и они также угнетены и разочарованы медленными успехами под Дарданеллами. Я не могу поверить, чтобы Америка стала воевать против кого-либо. Вильсон будет писать высоко-моральные ноты, одинаково неприятные для Германии и для Англии; однако, он должен быть в хороших отношениях с гражданами, заинтересованными в хлопке, и если бы мы объявили хлопок абсолютной контрабандой, мы нанесли бы ущерб интересам хлопководов, и Вильсон смог бы отплатить нам приостановкой вывоза оружия и снаряжения – под предлогом, что они нужны Америке для собственного употребления. Мы не можем установить действительной блокады Германии из-за германского подводного флота, а американцы утверждают, что поскольку продолжаются торговые отношения между Скандинавией и Германией, фактически блокада Германии не существует, и что мы не имели права препятствовать торговле между двумя или несколькими нейтральными государствами, т.-е. между Америкой, Норвегией, Данией и Швецией, даже в том случае, если товары, выгруженные в одном из этих нейтральных государств предназначены к отправке в Германию. Правда заключается в том, что Америка ведет превосходную торговлю одной частью товаров и сокращенную – другой, и она хочет вести превосходную торговлю всеми товарами так, чтобы одна отрасль торговли не имела преимущества за счет другой: она хочет иметь свой пирог и кушать его спокойно. Быть-может, нам следует сделать какие-нибудь приготовления для скупки части будущего урожая хлопка; затруднения заключались бы в установлении количества и цен, так как потребление хлопка, за исключением военного, уменьшается во всех странах, ведущих войну. Взять ли нам хлопок в размере нормального потребления Германии и Австрии или весь американский излишек? Они говорят много вздора по поводу свободы морей; между тем, во время войны между Северными и Южными Штатами, Север объявил южный хлопок контрабандой. Была объявлена блокада побережья на протяжении около 3000 миль. Недовольство нами, господствующее в части Французской публики, о котором сообщают некоторые люди, и которое распространяется сплетниками, преимущественно женщинами и бездельниками-мужчинами, не обосновано; но здесь считают, что мы могли бы занимать большую часть фронта во Фландрии, что мы делаем хорошие торговые дела, тогда как у французов дела идут плохо: козел отпущения – превосходное животное и оно особенно излюблено французами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});