За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже) - Фрэнсис Берти

21 февраля. Меня тревожит, что наши офицеры и солдаты ведут себя слишком непринужденно в занимаемых ими квартирах. В замке Жоштра в Па-де-Кале офицеры индийских полков выпили все вина и старую водку, а погреб у Жоннара был превосходный; они даже приглашали его самого обедать и пить свои собственные вина! а их ординарцы вбивали гвозди в тонкую деревянную обшивку стен, чтобы вешать одежду своих господ. Жоннар не жаловался, но эти акты возмутительны; мы называем немцев, которые так поступают, разбойниками и бандитами, и мне становится стыдно.

22 февраля. Морской атташе вернулся из Средиземного моря; моряк в восторге от перспективы разгрома дарданелльских фортов и занятия Константинополя. Если это случится, то произойдут большие изменения. Болгария, Греция и Румыния, как голодные волки, бросятся на умирающего турка, чтобы отхватить себе клочок, а турки повернут фронт и предадут своих друзей-гуннов. Я надеюсь, что общественное мнение в Англии и за границей заставит державы отвергнуть в принципе русскую точку зрения о правах москвичей в отношении Константинополя и проливов между Черным и Средиземным морями. Боюсь, что Грей в этом вопросе не занимает такой твердой позиции, какой я желал бы; я имею в виду интернационализацию по принципам режима Суэцкого канала: это не удовлетворило бы Извольского и его хозяина. Наше новейшее и крупнейшее судно «Королева Елизавета» в Дарданеллах; у нас там очень крупные силы.

Сюда занесена из Лондона сплетня о происходившем недавно «избиении» адмиралов, среди которых некоторые, но не все, невиновны; по этому поводу много ворчат.

24 февраля. Я давно подозревал поползновения Франции на Рейн, как границу с Германией, а также вожделения ее по части Сирии. Все это было подтверждено Делькассе в академической беседе сегодня вечером: Франция займет Майнц, Кобленц, Кёльн; Бельгия – Аахен. Сирия не представляет ценности, заявил он. Когда я спросил, почему же стремятся ею завладеть, он ответил, что здесь играют роль сантименты. Я не думаю, чтобы он знал о размерах русских претензий в отношении Константинополя и проливов.

Он высказал предположение, что мы, как всегда, захотим все взять себе, и спросил, что я готов предоставить Франции. Я ответил – Эльзас-Лотарингию и все, что не понадобится нам самим!

Он согласен, что было бы безрассудно оставить Гельголанд в руках Германии. Сегодня вечером я виделся с Титтони. Я заметил, что если Италия не выступит в ближайшем же будущем, то для нее может не оказаться добычи; он ответил, что имеются трудности, которые предстоит преодолеть, и он надеется, что это удастся. Трудности заключаются в недостатке вооружения и внутренних разногласиях. Делькассе говорит, что Италия располагает армией в 700 000 солдат, и что, как только Франция, Англия и Россия приблизятся к Константинополю, Болгария, Румыния и Италия захотят быть с нами, как с побеждающей стороной.

26 февраля. По нынешним временам ни о чем нельзя говорить. В дебете» только и говорят, что о балканской военной экспедиции Франции и Англии. Поговаривают о присоединении кападских и египетских войск к французской армии. Если это так, то следовало бы сделать это поскорее, чтобы форсировать выступление Болгарии и Румынии. Здесь все больше возрастает подозрительность касательно намерений России в отношении Константинополя. Считают целесообразным, чтобы Англия и Франция (в этом вопросе Англия ставится впереди Франции) заняли Константинополь раньше России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решать вопрос о будущем этого города и проливов – Дарданелл и Босфора.

Глава восьмая

Март 1915 года.

2 марта. Делькассе сказал мне сегодня утром, что Германия делает энергичные попытки оторвать Россию от ее союзников; он говорит, что это ей не удастся. Однако, я отмечаю некоторую нервность, которая усилится, если Россия будет недовольна позицией Франции и Англии по константинопольскому вопросу.

5 марта. Я встретил Извольского, ожидая на приеме у Делькассе. У Извольского и его хозяина закружились головы – надутые головы, надутые ноги, все надутое. Общественное мнение будет выдвигаться в России в качестве оправдания всякого рода нелепых требовании, что восстановит против России Румынию, Болгарию, Грецию, Италию и, как мне думается, общественное мнение в Англии и Франции.

6 марта. Известия о Дарданеллах благоприятны. Комичное зрелище – небольшое русское судно в Средиземном море, присоединившееся к крупным бомбардирующим судам Англии и Франции только для того, чтобы засвидетельствовать свое присутствие.

12 марта. Мне передают, что некоторые из наших высокостоящих военных сомневаются в успехе нашей атаки на Дарданеллы, если она не будет поддержана крупными сухопутными силами.

14 марта. Во время продолжительной вечерней прогулки в Во я имел беседу с Мёррей-оф-Элибанком. По его сведениям, делаются подозрительные шаги к организации партии, которая будет настаивать на заключении мира раньше, чем война будет доведена до конца; в состав ее войдут пацифисты, германофилы, квакеры и часть рабочей партии; член парламента Томас[40] используется правительством для противодействия этому движению.

20 марта. Дела под Дарданеллами идут не так хорошо, как мы надеялись: течение очень сильно, и плавучие мины, пускаемые немцами, представляют новую опасность, против которой еще не найдено надлежащее средство.

27 марта. Делькассе сделал в комиссии палаты по иностранным делам сообщение по вопросу о Константипополе и проливах; ничто не держится здесь в тайне так же, как и в Лондоне. О дарданелльской экспедиции было известно только узкому кругу лиц, но Луп Малле услышал о ней во время обеда от Луи де-Ротшильда, узнавшего эту новость от Альфреда де-Ротшильда, который, в свою очередь, мог подцепить ее во время ежедневных своих визитов к Китченеру в военном министерстве на Даунинг-Стрит 10. Секретов сейчас не существует. Я знаю только одну женщину, которая не болтает.

28 марта. Мне сообщили подробности о разъяснениях, сделанных в комиссии по иностранным делам. Более чем неделю тому назад Делькассе сообщил комиссии, что Франция «приняла формальные обязательства» по отношению к России и ее желания касательно Константинополя. Комиссия высказала признаки серьезного недовольства. Два члена комиссии, из них один – Дени Кошен, заявили решительный протест – последний, быть-может, отчасти с точки зрения католика – против того, чтобы св.София оказалась в руках православных. Делькассе указал тогда, что Франция получит Александретту! Грею приписывают следующие слова, якобы сказанные им Камбопу, когда вопрос этот обсуждался между ними: «Но вы, ведь, не станете требовать от меня признания Александретты за часть Сирии?». Осенью Делькассе говорил депутатам о Палестине, но в последний раз он не упоминал о ней; из этого депутаты заключили, что Россия ставит препятствия в этом пункте. Предполагают, что во время посещения президентом республики Петербурга, в июле 1914 г., русскому правительству дана была надежда, и, быть-может, больше чем надежда, что французское правительство не будет возражать против передачи Константинополя во владение России. Многие французские общественные деятели ожидают, что Англия станет возражать против того, чтобы британские и французские силы заняли Константипополь раньше русских, для гарантии хорошего поведения России. Здесь существует авторитетное мнение, что имея, Россию на Кавказе, на Босфоре и на северном конце Багдадской железной дороги, Англия окажется выданной на произвол России в Месопотамии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});