Встреча с хичи. Анналы хичи - Пол Фредерик

Неудивительно, что по всей Земле возникли религиозные культы, обожествляющие хичи: ведь хичи удовлетворяют всем признакам божества. Они капризны, могущественны – и невидимы. Бывали времена, когда я сам испытывал сильное искушение – долгими ночами кишки болят, а дела идут неладно – вознести молитву Нашему Отцу, Который В Центре. Это ведь не повредило бы, верно?

Впрочем, повредило бы. Повредило бы моему самоуважению. Повредило бы всему человечеству в этой дразнящей изобильной Галактике, которую дали нам хичи, но только по капельке зараз. В такой Галактике все труднее и труднее уважать себя.

Но тогда я еще не встречался с настоящим живым хичи.

Пока не встречался, но один хичи, которому предстоит большая роль в моей будущей жизни (играть словами больше не буду), а именно Капитан, в данный момент приближался к пункту, откуда начинается обычное пространство; а тем временем на «С.Я.» Оди Уолтерс подсчитывал свои наличные и думал о том, что не стоит рассчитывать на работу на этом корабле; а тем временем…

Что ж, как всегда, было множество «тем временем», но одно из них особенно заинтересовало бы Оди Уолтерса. Тем временем его грешная жена начинала жалеть о своем прегрешении.

6. Где вращаются черные дыры

Оказывается, сбежать с сумасшедшим от мужа немногим лучше, чем скучать в Хеграмете. Совсем другое, о небо, насколько другое! Но все же отчасти просто скучно, а отчасти страшно до смерти. Корабль пятиместный, и места для них хватало – вернее, должно было бы хватать. И так как Вэн был молод, богат и даже красив, если посмотреть на него под определенным углом, путешествие должно было быть приятным. Но все оказалось не так.

И к тому же было страшно.

Если человек хоть что-то и узнал о космосе, так это то, что нужно держаться подальше от черных дыр. Но для Вэна это ничего не значило. Он их отыскивал. А потом поступал даже хуже.

Долли не знала, что это за приборы и приспособления, которыми играл на корабле Вэн. Когда она спрашивала, он не отвечал. Когда она, подлизываясь, надела на палец куклу и спросила ее ртом, Вэн нахмурился и сказал: «Если хочешь показывать представление, покажи что-нибудь забавное и грязное, а не задавай вопросы, которые тебя не касаются». Когда она попыталась выяснить, почему они ее не касаются, ей повезло больше. Прямого ответа она не получила. Но по краске и смущению Вэна она поняла, что приборы украдены.

И они имеют какое-то отношение к черным дырам. И хотя Долли была уверена, что когда-то слышала, будто ни войти в черную дыру, ни выйти из нее невозможно, ей вскоре стало ясно, что Вэн пытается найти черную дыру, а потом войти в нее. Вот это и было страшно.

А когда она не боялась так, что ее молодой рассудок готов был свихнуться, она оказывалась одинокой, потому что капитан Хуан Генриетта Сантос-Шмитц, эксцентричный юный миллионер, чьи подвиги до сих пор возбуждали любителей сплетен, оказался никуда не годной компанией. Проведя с ним три недели, Долли едва выносила его присутствие.

Впрочем, она с дрожью признавалась, что его вид гораздо менее ужасен, чем то, на что она сейчас смотрит.

А смотрела Долли на черную дыру.

Вернее, не на саму дыру, потому что на нее можно смотреть целый день и ничего не увидеть: черная дыра потому и называется черной, что ее не видно. Она видела спиральное свечение синевато-лилового цвета, неприятное для глаза, даже на экране контрольной панели. Гораздо неприятнее было бы смотреть на это непосредственно. Этот свет – только вершина айсберга, обрушивающегося на корабль. Корабль бронированный, и пока броня выдерживает, но Вэн не под защитой брони. Он в посадочном аппарате, где у него инструменты и технологии, которых она не понимает, а он отказывается ей объяснять. А она знала, что где-нибудь в другом месте, в другой ситуации она будет сидеть в корабле и ощутит легкий толчок – это отсоединится посадочный аппарат. И Вэн еще больше приблизится к этому ужасному объекту! И что тогда с ним случится? А с ней? Она, конечно, без него обойдется, это уж точно! Но если он умрет, оставит ее одну в сотнях световых лет от всего, что ей знакомо, – что тогда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она услышала его гневные восклицания и поняла, что это произойдет не сейчас. Люк открылся, и в нем показался сердитый Вэн.

– Еще одна пустая! – рявкнул он, словно считал виноватой в этом ее.

Конечно, считал. Она постаралась выглядеть сочувствующей, а не испуганной.

– Ах, милый, какая жалость! Значит, уже три.

– Три! Ха! С тобой три, хочешь ты сказать. А всего гораздо больше! – Говорил он презрительным тоном, но она старалась не замечать этого. Страх сменился чувством необыкновенного облегчения. Долли незаметно отодвинулась как можно дальше от контрольной панели – недалеко, ведь все пространство внутри корабля размером с гостиную. Он сел и стал справляться у своих электронных ораторов, а она молчала.

Разговаривая с Мертвецами, Вэн никогда не приглашал Долли принимать участие. Если он говорил, она, по крайней мере, слышала его слова. Если печатал на клавиатуре, у нее и этого не было. Но на этот раз она понимала, о чем идет речь. Он набрал вопрос, выслушал в микрофон, что сказал Мертвец, внес поправку и принялся набирать курс. Потом снял наушники, нахмурился, потянулся и повернулся к Долли.

– Ну, ладно, – сказал он, – иди сюда, можешь показать представление, чтобы внести еще часть платы за проезд.

– Хорошо, милый, – послушно сказала она, хотя было бы гораздо лучше, если бы он не напоминал ей об этом постоянно. Но настроение ее улучшилось, она ощутила легкий толчок; значит, корабль снова в пути, и действительно – сине-фиолетовый ужас на экране уже начал уменьшаться.

Конечно, это значит только, что они на пути к другой черной дыре.

– Покажи хичи, – приказал Вэн, – и еще… дай-ка подумать. Да, Робинетта Броудхеда.

– Хорошо, Вэн, – сказала Долли, доставая из угла, куда их закинул Вэн, своих кукол и надевая их на пальцы. Хичи, конечно, не похож на настоящего хичи; кстати, кукла Робинетта Броудхеда тоже выглядела карикатурно. Но они забавляли Вэна. А для Долли именно это было важно, так как счет оплачивал он. В первый же день после отлета из порта Хеграмет он хвастливо показал Долли свой банковский счет. Шесть миллионов долларов автоматически пополняли его ежемесячно! Это число поразило Долли. Это очень много. И из этого водопада денег рано или поздно она сумеет урвать для себя несколько капель. В такой мысли Долли не видела ничего аморального. Возможно, в прежние времена американцы назвали бы ее охотницей за богатством. Но большая часть человечества во всей его истории просто назвала бы ее бедной.

Она кормила его и спала с ним. Когда он бывал в плохом настроении, старалась стать невидимой, а когда он хотел развлечений, пыталась его развлечь.

– Здравствуйте, мистер хичи, – сказала голова Броудхеда, рука Долли согнула ее, чтобы голова улыбалась, голос Долли звучал хрипло. – Очень рад с вами познакомиться.

В голосе Долли зазвучало змеиное шипение:

– Здравствуй, опрометчивый землянин. Ты как раз вовремя для обеда.

– Вот здорово! – воскликнула голова Броудхеда, улыбка ее стала шире. – Я голоден. А что на обед?

– Аргх! – закричала голова хичи, пальцы скривились когтями, рот раскрылся. – Ты! – И правая рука сомкнулась на кукле с левой руки.

– Хо! Хо! Хо! – смеялся Вэн. – Очень хорошо! Хотя на хичи не похоже. Ты не знаешь, как выглядит хичи.

– А ты знаешь? – своим голосом спросила Долли.

– Почти. Во всяком случае, лучше тебя.

И Долли, улыбаясь, подняла руку с хичи.

– Но вы ошибаетесь, мистер Вэн, – послышался шелковый, змеиный голос хичи. – Вот как я выгляжу, и я жду вас в следующей черной дыре!

Вэн вскочил со стула, отбросив его с треском.

– Это не забавно! – закричал он, и Долли удивилась, увидев, что он дрожит. – Приготовь мне поесть! – приказал он и, что-то бормоча, отправился в свой посадочный аппарат.