Эпидемия - Евгений Юрьевич Лукин

Подумаешь, паспорт! Если рыло себе новое смог заказать, то уж паспорт-то…

— Дядя, ты кто?

В голосе Тиша звучала угроза, и Антон поспешил спрятать документ, освободив таким образом руки — глядишь, понадобятся вот-вот.

— Антон Треплев, — произнес он как можно более спокойно.

— Может, псих? — жалобно молвил Тихоня и снова повернулся к испытуемому. — Ну ты хоть бы головой своей, дядя, подумал! Сколько лет Антону Треплеву?

— Мне? Сорок один!

— Да? А как же мы на той неделе твое шестидесятилетие отметили? Всю могилу цветами забросали…

— Могилу?! Какую могилу?..

Тихуша почему-то растерялся.

— Н-ну… не ту с обелиском… а в третьей резервации…

— Ни хрена себе! — вырвалось у Антона. — А сколько вообще могил?

— Девять, — сказал Тиш — и вдруг заржал.

Глядя на него, захихикали и остальные.

— Восемь, — ухмыляясь, поправил Тихоня. — Девятую признали поддельной…

* * *

И тут шандарахнуло. Да как!.. Пульсирующий грохот не просто ударил по перепонкам — он обжал голову, плечи, бедра, отдался дрожью в паху, стал почти осязаем.

— Облава!.. — отчаянно выкрикнула Громовица. Антон скорее прочел это по губам, нежели расслышал.

Подлесок зашевелился, из листвы проступили многочисленные камуфляжные прикиды, сноровисто рассыпались цепью и пошли на захваченных врасплох тихушников. В руках наступающих имелись динамики, а у некоторых — толстые короткие трубы. Акустические пушки, надо полагать.

Странно. Если отшибленные, по словам Громовицы, с трудом переносят тишину и жизнеспособны лишь при определенном количестве децибелов, то каким же образом они смогли столько времени усидеть в рощице, не подавая признаков жизни?

Впрочем, удивляться было некогда. Побледневший Тихоня закатил глаза и начал оседать наземь. К нему кинулись, подхватили под руки, но тот, кажется, был без сознания. Треплев отнял у подростков обмякшее тело, вскинул на плечо (благо вес, по боксерским меркам, наилегчайший) — и тихушники пустились наутек.

Преследователи шага не ускорили, продолжая неспешно оттеснять беглецов в сторону города. Отсекают от резервации, сообразил Антон.

— К оврагу!.. — еле слышно вопил Тихуша. — Быстрей!..

Но в овраге, как выяснилось, их ждала еще одна засада, правда малочисленная. Трое камуфлированных сопляков в черных балаклавах выскочили навстречу и навели в упор раструбы акустических пушек. Звук был такой мощи, что чуть с ног не сшибло.

И Треплевым овладело бешенство. Сбросив Тихоню на руки Тихуше, кинулся он к наглецам, кстати, мгновенно сообразившим, как себя в данном случае вести: выронили трубы и метнулись кто куда. Больно уж грозен был злобно ощеренный дядечка.

Обернулся. Тихоня по-прежнему пребывал в обмороке, да и остальные выглядели неважно. Одна Громовица смотрелась получше других.

— Куда теперь? — крикнул он ей.

Та махнула гаджетом в сторону оврага. Хватаясь за кусты, сверзились на дно ложбины и очутились в дебрях. Вдобавок с каждой минутой делалось все темнее, единственная тропинка петляла, норовя раствориться в сумерках. Вой и улюлюканье динамиков если и притихли, то самую малость. Впрочем, Тихоне этого оказалось достаточно — слава богу, начал приходить в себя. Его уже вели, а не тащили.

Затем стежка раздвоилась, и преследуемые устремились вправо по тесному овражному ответвлению. Вот теперь действительно стало тише. Сквозь долбеж проступили голоса.

— Ты мне лучше вот что, Тихоня, скажи… Ты почему такой тяжелый, когда отрубишься?..

— Да нарочно прикидывается… чтоб несли его…

Тихоня жалобно улыбался в ответ.

— Может, нам лучше спрятаться где-нибудь? — предложил Антон.

Спутники решительно замотали головами.

— Найдут, — сказала Громовица.

— В темноте-то?

— У них наверняка очки с собой инфракрасные… Да нам тут немного осталось — метров двести…

Метров двести — до чего? Насколько мог судить Антон Треплев, от ближайшей резервации они были отрезаны и двигались прямиком в направлении города. К черту в пасть. Тем не менее от дальнейших вопросов он решил воздержаться — просто последовал за коренастым Тишем, возглавившим их маленький отряд.

Добравшись до конца бокового овражка, вылезли наверх. Стало светлее и громче. Преследователи, надо полагать, остановились на том краю ложбины и прикидывали теперь, как поступить дальше.

— А хорошо ты их, дядечка, пуганул! — уважительно заметил Тиш.

— Можешь звать меня просто Антоном, — буркнул Треплев. — Племянничек…

Тиш фыркнул — не то с сомнением, не то с досадой.

Глава 3

Теракт

Через некоторое время померещилось, будто навстречу им движется другая цепь загонщиков — пока еще невидимая, но столь же громкая. Взяли в кольцо? Однако юные лица спутников, если не обманывал вечерний полусвет, испуга не выразили. Ладно, будем считать, что ничего страшного.

Стена выросла из сумерек внезапно — возникла ниоткуда и затмила полнеба. Судя по всему, она-то и отражала звуки, создавая иллюзию встречной толпы. Двадцать лет назад подобными жестяными экранами отгораживались от особо шумных шоссе.

Треплев тронул металлическую облицовку. Прогибается. И как прикажете одолевать такое препятствие? Обогнуть? Стена была высока, и такое впечатление, что бесконечна в обе стороны. Перелезть? Проломить?..

Пока он так размышлял, Тихуша припал к темной жестяной поверхности, с чем-то там поколдовал и вскоре отомкнул узкую, в рост человека дверцу, через которую они и проникли один за другим на ту сторону, после чего калитка тут же была заперта.

Пульсирующий грохот остался за стеной. Сверху, правда, что-то еще раздавалось. Слух восстановился не сразу, и какое-то время они продолжали говорить на повышенных тонах.

— Где мы? — крикнул Антон.

— На даче, — ответили ему.

Ничего себе дача! Впереди тонула в полумраке обширная равнина, способная вместить целый дачный поселок, и лишь вдалеке гнездились прозрачные желтоватые огоньки — вероятно, окошки.

— Между прочим, незаконное проникновение на частную территорию, — холодно произнесла Громовица. — Ключ откуда?

— На принтере скопировал, — беспечно отозвался Тихуша. — Так и так проникать…

— Но, я надеюсь, вы же не собираетесь прямо сейчас…

— Почему бы и нет, если случай представился?

— Ненормальные! — выпалила она и замолчала.

Они отдалились от стены шагов на двадцать, не больше, когда долбеж начал и впрямь утихать. Загонщики глушили динамики.

— Все… — выдохнул вконец измочаленный Тихоня. — Ушли в режим погружения…

Он был счастлив.

— Кто ушел? — не понял Антон.

— Ну не мы же! Они…

— А… режим погружения — куда?

— Ты, дяденька, в лесу, что ли, рос?

— В лесу! — яростно подтвердил дяденька.

— Н-ну… — смешался Тихоня. — Под стеной динамики врубать нельзя… перешли на плееры. Уши заткнул, громкость на полную — и вперед…

Вот и объяснилось, каким способом отшибленным удалось подобраться к ним беззвучно. Мог бы, кстати, и сам догадаться.

— То есть плееры у них — вроде аквалангов?

— Ну да…

Треплев посмотрел на Громовицу. Сумрак еще не загустел — и затычки в ушах девушки были вполне различимы. В правой руке — гаджет.

— А вам-то, Громовица, вся эта механика зачем? Вы что, отшибленной