Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона (СИ) - Дельвейс Вера

— Где-то здесь, — кивнула я, прохаживаясь туда и сюда, морща лоб с видом человека, который отчаянно пытается вспомнить. Вот я уже была в пяти шагах от Инора и раздвигала деревья. — Пожалуй, надо ис…

Не договорив, скользнув между толстыми стволами, я кинулась бежать изо всех сил.

Как бы не так! Инор, казалось, только этого и ждал. С молниеносной быстротой его рука поймала меня за платье и потянула назад. Ткань затрещала… но увы, не порвалась!

Меня швырнули на землю, я больно ударилась головой о пенёк, росший посреди поляны, и застонала.

— Глупая девчонка, — насмешливо бросил дракон, возвышаясь надо мной. — Думала, меня можно так легко обмануть? А ну-ка говори, ты придумала эту историю про сокровища или в ней есть хотя бы немного правды?

От бессилия и злости у меня на глаза навернулись слёзы, но даже сквозь прозрачную пелену я заметила, что небо как-то странно посветлело.

— Ну так что, будем говорить или нет? — Инор щёлкнул пальцами, подзывая свои огоньки, и те подлетели чуть ли не к моему лицу. — А может, стоило сразу тебя поджарить, чтобы стала посговорчивее?

В небе сделалось ещё светлее, я увидела и там отсветы пламени. Что же это?!

Инор отвлёкся от меня, поднял голову. И мы оба разглядели в вышине… дракона. Белого дракона! Нить во мне запела, и я закричала во весь голос, звонко и отчаянно:

— Дэйн!

Огоньки едва не ужалили меня, но я выставила ладони перед собой, желая лишь одного: защититься. Пламя замерло… и пропало.

— Что происходит?! — Ошеломлённый Инор отпрянул, а белый ящер с неба, словно услышав мой призыв, устремился вниз.

Затрещали деревья, сшибаемые драконьими крыльями — Инор тоже принял свой истинный облик! И полетел навстречу брату. Они бросились друг на друга так, словно давно мечтали подраться. Приподнявшись на локтях, я зачарованно наблюдала за битвой — Дэйну удалось нанести противнику несколько метких ударов лапами и хвостом по туловищу. Я медленно поднялась на ноги и снова обратила взгляд к небу. Инор как мог отбивался от явно разъярённого брата, но тот был очевидно сильнее. Ещё немного, и мой похититель, испустив громкий вопль, попытался улететь.

Конечно, Дэйн не дал ему этого сделать! Он схватил Инора и швырнул прямо на деревья. Я невольно закрыла глаза руками… Треск, дикий вой раненого зверя, переходящий в громкие человеческие стоны…

— Роника! — Это был Дэйн, его встревоженный голос, его тень, накрывшая поляну. От огромных снежных крыльев поднялся ветер, бросивший мне волосы в лицо, и дрожащей рукой я отвела их. А когда открыла глаза, дракон уже приземлился, шагнул ко мне, приняв человеческую форму, и коснулся моего плеча. В полумраке было не так легко рассмотреть выражение лица Дэйна, но в интонациях не ошибиться:

— Роника, всё хорошо?

Вместо ответа я зарыдала и бросилась в его объятия. Прошлые обиды сгинули, растворились в ночи, важно было лишь то, что Дэйн пришёл ко мне на помощь.

Дракон успокаивал меня, гладил по голове, заверял, что больше ничего плохого не случится. Я всхлипывала, уткнувшись в его широкую грудь, и думала, что зря, конечно же, зря боялась, что он причинит мне вред. Не был он способен на такое, сколько ни пугал.

А затем раздался стон Инора, и я отстранилась от Дэйна.

— Ваш брат… он жив?

— Жив, — сухо откликнулся дракон, оглянувшись в сторону поломанных деревьев. Где-то там лежал избитый, наверняка весь в крови Инор, и честно говоря, мне совсем не хотелось на него смотреть, но я вспомнила кое о чём.

— Дэйн… Дэйнхар, у него артефакт, в который он заточил Эллейн. Зеркальце, — торопливо объяснила я. — Нужно, чтобы Инор отдал его.

— Вряд ли он взял его с собой, — мрачно произнёс дракон, — насколько я помню, Инор хранит свои драгоценные артефакты в особой комнате, ключ от которой есть только у него. Мне придётся слетать за артефактом в замок Илль. Но сначала я верну тебя домой… в твою комнату.

— Подземелье отменяется? — я неловко усмехнулась, глядя мимо него на белевшие в траве цветы.

— Да, отменяется. Роника, — Дэйн помедлил, — послушай, будет лучше, если мы поговорим обо всём утром. А сейчас и тебе, и мне надо отдохнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я взглянула ему в лицо, пытаясь хоть что-то выудить из этого сердитого дракона:

— Вы больше не подозреваете меня в сговоре с какими-то людьми?

— Я же сказал, мы поговорим об этом потом, — Дэйн начинал раздражаться, а я слишком устала, чтобы настаивать на своём.

— Потом так потом. Вы понесёте меня обратно в когтях, как добычу? — Мне очень не хотелось повторять все ощущения полёта с Инором, и Дэйн, видимо, это понял.

— Нет, — он как-то смущённо усмехнулся. — Ты, пожалуй, единственный человек, которому я позволю сесть себе на спину.

— И со временем — на шею, — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как хочется улыбнуться. Несмотря на всё, что произошло.

— Не беспокойтесь, — это я сказала громко, — я никому не расскажу. А сама буду гордиться такой честью до конца жизни!

Но Дэйн был по-прежнему серьёзен и хмур.

— Скажи, Роника, с тобой точно всё в порядке? Инор не причинил тебе… непоправимого вреда? Я могу ему ещё добавить!

— Нет-нет, всё хорошо, — поняв, что он имеет в виду, я испытала желание снова обнять Дэйна. — Лучше давайте улетим отсюда!

Дракон не возражал. Уже садясь к нему на спину — с трепетом и предвкушением чего-то необыкновенного, — я вспомнила, что забыла задать самый важный вопрос.

— Дэйнхар, а как вы узнали, что мы здесь?

— А вот за это следует поблагодарить второго моего братца, Кирена, — хмыкнул дракон, расправляя крылья. — Он, оказывается, следил за вами. А я заметил его и полетел за ним… Мы побеседовали, я отослал Кирена в замок Илль, сказал, чтобы больше не попадался на моём пути. И с тех пор преследовал вас один. На какое-то время даже потерял из виду, но потом нить стала звенеть громче, ты крикнула, и я вас увидел… Надеюсь, твоё любопытство удовлетворено, волшебница Роника?

— Вполне, — кивнула я, держась за гребень на спине дракона, пока мы поднимались вверх. От волнения у меня аж дух захватило, и я еле сумела выговорить: — А теперь счастливого нам пути!

XVII

Я проснулась оттого, что дверь комнаты тихонько скрипнула, и, приподнявшись на локтях, увидела мышь-смотрительницу. На сей раз это была настоящая Эллейн; её ожерелье, в котором я насчитала десяток золотых бусин, её внимательный взгляд блестящих чёрных глазок и её учтивое:

— Доброе утро, волшебница. Как вам спалось?

Я зевнула и села, сбрасывая с себя одеяло. За окном кто-то весело щебетал, и на миг я насторожилась: не та ли птичка явилась опять с письмом? Но время шло, а у меня не появлялось сильного желания распахнуть окно, да и никто в него клювом не стучал.

— Хорошо спалось, Эллейн. А вам? — Только произнеся эти слова, я сообразила, какую глупость ляпнула. Ну какие сны могут быть у иллюзии?!

Мышь не стала смеяться или недоумевать. Она вежливо поддержала мою, как она, вероятно, решила, игру:

— Неплохо, волшебница. Умывайтесь, господин Дэйнхар ждёт вас внизу.

— Эллейн, — я пристально посмотрела на неё, — а твоя копия? Что случилось с ней?

Ответ смотрительницы был предсказуемым: Дэйн распылил копию иллюзии после того, как поменял мышей местами, а зеркальце оставил при себе.

Я вздохнула о судьбе копии и слезла с постели. Создавая лохань с водой для умывания, Замок-Артефакт тоже пожелал мне доброго утра и признался:

— Хорошо, что ты больше не в подземелье, негодница. Я соскучился по твоим проделкам. Интересно, что ты в следующий раз придумаешь?

Я фыркнула, набирая воды в ладони, чтобы протереть ею лицо.

— Не сомневайся, что-нибудь очень занятное!

Умывалась я долго, платье себе выбирала тоже долго, не обращая внимания на Эллейн, то и дело повторявшую: «Господин Дэйнхар не любит ждать». Мало ли что он там не любит. У меня внутри всё сжималось от волнения при мысли о нашем грядущем разговоре.