Роковой сон - Джорджетт Хейер

Генрих на мгновение прикоснулся к одежде герцога, пощупав богатую материю.

— Мы должны поговорить об этом подробнее, кузен, — вымолвил он наконец. — После обеда.

В комнате для аудиенций, расположенной над залом, всю вторую половину дня длился совет. Воля герцога сметала все на своем пути, он сумел заразить французскую знать своей энергией, и король слишком поздно обнаружил, что совет попал под влияние молодого вассала, а его самого неумолимо ведут туда, куда ему не очень-то хочется идти. К концу совета порешили, что Генрих войдет в Нормандию во главе французской армии, чтобы в назначенный день встретиться с Вильгельмом, который постарается собрать все свои войска, какие только сможет.

Через день герцог отбыл так же внезапно, как и появился. Король наблюдал за его отъездом через окно, задумчиво поглаживая оттопыренную верхнюю губу. Стоящий рядом Юдас, смеясь, заметил:

— Клянусь святым воинством, этот бастард — настоящий мужчина, сир!

— Да-а, — медленно протянул Генрих, — но его надо покрепче связать со мной.

— Поэтому мы и выступаем, чтобы помочь ему справиться с мятежниками, братец. Ведь так?

— Может быть, может быть, — пробормотал Генрих. — Думаю, он нам пригодится. Да, у меня найдется работенка для Бастарда.

Глава 4

Кавалькада герцога въехала в Руан, заполненный толпами вооруженных людей. На улицах слышалось бесконечное бряцание стали, солнце ярко играло на кольчугах и полированных щитах рыцарей. Верные Вильгельму вассалы собирались в город, услышав известие о подготовке к войне. День за днем они шли и шли из Ко и Брая, из Эвресана и Вексена, из Ромуа и Левьена; все время прибывали и посланцы с известиями, что к началу похода герцога на запад к нему присоединятся Перш и Уш, Йесм и Оже.

Большой отряд рыцарей встречал Вильгельма при въезде в город. Рауль заметил лорда Роже де Бомона и подумал, что отец, а может быть, и оба брата находятся тут же, в его свите. Были там и другие сеньоры, среди них выделялся высокий мужчина, граф Роберт Ю, которого герцог при встрече крепко обнял. Графа сопровождали его брат Вильгельм, прозванный Бюзаком, и многочисленная свита.

Знать заполняла дворец. Приехали со своими приближенными бывалый солдат де Гурне вместе с весельчаком Вальтером Жиффаром, сухопарый лорд Лонгевиль, молодой де Монфор, сенешаль герцога Вильгельм Фицосборн, лорды Кревекура, Эстутевиля, Брибека, Мортемара и Румара, все злые, сильные, готовые встретить опасность лицом к лицу. День за днем они стекались в Руан, словно собаки, которых тянули за поводок, — поводок, который крепко держала рука молодого герцога.

— Неплохо, неплохо, — подытожил Юбер д'Аркур, наблюдая, как в город входит Вильгельм де Варенн во главе своих людей. — Но на одного нашего человека у виконта Котантена двое. — Он, нахмурясь, покачал головой. — Где лорды Мойона и Маньевиля? Где Дрогон де Мансо или Жильбер Монфике? Где лорды Канье и Аньери? Почему ничего не слышно из Турнье? Где Сен-Совер? Где Вальтер де Лейси? В назначенный день нам придется выставить против них все наши силы, а до тех пор, ручаюсь собственной головой, мы их не увидим!..

Небывалое возмущение вызывала у всех мысль о предательстве Гримбальда де Плесси. Преданные рыцари, сопровождавшие герцога в Валонь, горя жаждой мести, теперь присоединились к нему в Руане.

Вильгельмом, казалось, овладел демон энергии. Он постоянно во всем опережал своих советников, графа Роберта и Хью де Гурне. Они не поспевали за мыслью герцога, его изобретательностью и быстротой реакции. Рауль же в это время постоянно охранял его. Мальчишка следовал за мальчишкой в прямом смысле этого слова. В ту памятную ночь, ночь бешеной скачки, удивительные узы дружбы связали герцога и самого младшего из его рыцарей. Рауль скакал за Вильгельмом, спал у его дверей, присутствовал на всех советах, даже помогал нести знамя, когда герцог проезжал вдоль выстроившихся войск. Иные военные поднимали бровь, кто-то саркастически ухмылялся, кто-то глядел с ревностью, но юноша не обращал на все это никакого внимания, а герцог не менее дюжины раз в день звал своим повелительным голосом: «Рауль!»

Юбера д'Аркура распирало от гордости от благосклонности милорда к младшему сыну, и он никак не мог взять в толк, почему тот не проявляет высокомерия, которое, считал он, было бы весьма уместно. Предметом удивления и даже некоторого разочарования для отца явилось открытие, что у Рауля отсутствовали какие бы то ни было амбиции, зато постоянно было одно: горячее желание быть рядом с герцогом, служить ему. Сейчас, увидев милорда в деле, Юбер понимал испытываемое к нему сыном уважение, но ему казалось весьма странным, что юноша положил к ногам Вильгельма и свое доброе сердце, и все свои скрытые чаяния и мечты. При мысли об этом Юбер мрачнел и сетовал:

— Лик святой! В мое время рыцарей делали из более жесткого материала!

Армия герцога выступила на запад, где должна была встретиться с французами, миновав Понт-Одемер на Риле и реку Ко у Пон-Левека. По пути к герцогу присоединилось подкрепление, ведомое баронами из отдаленных областей. Разведчики Вильгельма приносили сообщения о продвижении армии французского короля. Тот во главе своих рекрутов уже перешел границу у Берне и направился к Йесму через Эшафор, миновал Оже, чтобы встретиться с герцогом в Волмери, лежащем на расстоянии лиги к югу от Аржанса и еще ближе — к лагерю мятежников на равнине Валь-Дюн.

Вильгельм перешел вброд реку Меанс у Беранже, на север от Валь-Дюн. Каждый барон в его армии имел при себе хоругвеносца. Знамена и флажки рыцарей колыхались на легком ветерке, и это была весьма богатая, разноцветная палитра красок. Во главе войска, над головой герцога, развевались знамена с золотыми львами. Бедняки толпились у Аржанса, чтобы увидеть, как проедут войска. Люди с открытыми ртами и округлившимися от удивления глазами подталкивали друг друга и шептали:

— Вот скачет герцог. Да вон тот, на черном жеребце. Иисусе! Он выглядит старше, чем есть на самом деле!

Послышался звонкий девичий голос:

— Бог в помощь, ваша милость! Смерть врагам!

Послышались оживленные крики:

— Бог в помощь! Бог в помощь!

Герцог, глядя прямо перед собой, проскакал мимо.

В Вальмери на рассвете французы отслужили мессу и вышли на равнину Валь-Дюн, где вдоль берега Меанса растянулась армия мятежников. Войска герцога ехали по плоскогорью у Аржанса и видели у своих ног эту пологую равнину, лишенную холмов, низин и деревьев, слегка наклонную к востоку в своей выметенной ветром наготе.

— Неплохое место для битвы, — заметил граф Роберт, скача чуть впереди Вильгельма. — Клянусь телом Христовым, Нель хорошо его выбрал.