Предупреждение Эмблера - Роберт Ладлэм

Когда он открыл дверь, Норрис в типичной для себя манере, сложив руки на груди, расхаживал по кабинету. Инцидент в клинике Пэрриш-Айленда не столько обеспокоил его, сколько раздосадовал. Раздосадовал потому, что еще раз напомнил, сколько разведслужб находится вне сферы компетенции его непосредственного начальника. Истинная проблема заключалась именно в этом. Каждый род войск — армия, военно-морской флот, военно-воздушные силы, морская пехота — имел собственную разведывательную структуру. К тому же в распоряжении Министерства обороны были ресурсы военной разведки. Особый отдел анализа разведданных существовал в рамках Совета национальной безопасности Белого дома. Агентство национальной безопасности в Форт-Миде располагало собственной инфраструктурой. А ведь было еще Национальное управление разведки. Да и Государственный департамент в дополнение к секретному Отделу консульских операций содержал Бюро сбора информации и анализа. И каждая из служб подразделялась на отделы, подотделы, подразделения и так далее. Трещинок предостаточно, и каждая чревата катастрофическим провалом.

Вот почему такая мелочь, как сообщение о побеге пациента из закрытой клиники, вызвала раздражение Норриса. Одно дело не знать, что происходит в далеких степях Узбекистана, и совсем другое — оставаться в неведении относительно того, что делается у тебя под боком. Невероятно, но никто, похоже, не мог дать четкий и ясный ответ на простой вопрос: кто именно сбежал с Пэрриш-Айленда?

Клиникой пользовались все секретные службы Соединенных Штатов. Человек, которого не просто содержали в ней, но содержали в отдельном крыле и в тщательно охраняемой палате, считался, очевидно, особо опасным, то ли потому, что мог многое рассказать, то ли потому, что мог многое сделать.

И тем не менее, когда заместитель директора поинтересовался насчет личности беглеца, ответа он не получил. Это было уже либо безумие из разряда тех, что не поддаются лечению даже в Пэрриш-Айленде, либо нечто очень похожее на нарушение субординации.

— Дело вот какое, — без предисловий, словно продолжая прерванный разговор, начал помощник заместителя директора ЦРУ, когда Кастон закрыл за собой дверь. — У каждого пациента в этом заведении есть — как это называется? — регистрационный номер, сопроводительный код. Клиника — наш, как говорится, «общий ресурс», а это значит, что каждое ведомство, которое ею пользуется, предоставляет по своему подопечному полную информацию. Если Лэнгли отправляет туда своего свихнувшегося аналитика, оно обязано сообщить, кто он такой. Если человек поступает из Форт-Мида, то АНБ же дает и сопроводительный пакет. И, разумеется, каждое ведомство оплачивает свой счет. То есть человек поступает в Пэрриш-Айленд не просто так, а с сопроводительным двенадцатизначным кодом. В целях безопасности оплата расходов по содержанию пациента проходит по отдельному каналу, но в сопроводиловке должно стоять имя того, кто санкционировал задержание. Так, по крайней мере, должно быть. Но в данном случае в системе произошел сбой. Надеюсь, ты выяснишь, в чем дело. Судя по информации из клиники, с кодом пациента все в порядке — оплата проходит регулярно. Но бухгалтерия Консульских операций отвечает, что не может найти сопроводительный код в своей базе данных. Вот почему мы даже не знаем, кто санкционировал его задержание и отправку на Пэрриш-Айленд.

— Раньше такого не случалось.

Обвисшие было паруса подхватил свежий ветер негодования.

— Они или говорят правду — и в таком случае их отымели, или что-то скрывают — и в таком случае пытаются отыметь нас. Если так, то я хочу знать, как поставить их на карачки. — В состоянии возбуждения Норрис часто использовал конструкцию «или — или». На голубой рубашке уже проступили темные пятна, лоб блестел от пота. — Но драчка эта — моя. От тебя, Клей, я хочу получить фонарь, чтобы не шарить в темноте. Обычное дело, верно?

Кастон покачал головой.

— Если они что-то скрывают, то получили команду откуда-то сверху. Это я могу сказать тебе уже сейчас.

Норрис повернулся, внимательно посмотрел на него и ободряюще кивнул.

— Что еще?

— Понятно, что беглец бывший агент. Причем очень ценный.

— И еще чокнутый.

— Это нам так сказали. Из Консульских операций прислали материалы на пациента № 5312. Там есть и медицинское заключение, подписанное специалистами, наблюдавшими его в Пэрриш-Айленде. Пришлось заглянуть в «Руководство по диагностике» Американской психиатрической ассоциации. Если коротко, у него серьезное диссоциативное расстройство.

— То есть?

— То есть он считает себя кем-то, кем на самом деле не является.

— Тогда кто же он?

— В том-то и вопрос.

— Будь оно проклято! — раздраженно, едва не перейдя на крик, бросил Норрис. — Как можно потерять человека? Это же не носок в стиральной машине! — Глаза его полыхнули злостью. Помолчав, он протянул руку и с вкрадчивой улыбкой потрепал Кастона по плечу. Норрис знал, Кастон может быть и колючим, если его задеть. Давить на него нельзя, а вот завербовать можно. Обидевшись, Кастон прятался под панцирь заурядного, непробиваемого бюрократа, каким предпочитал себя выставлять. Калеб Норрис испытал это на своем опыте и сделал соответствующие выводы. Теперь он попытался пустить все свое обаяние. — Я говорил, что мне нравится твой галстук?

Кастон едва заметно улыбнулся.

— Не надо, Калеб. Не пытайся сыграть на моих лучших струнах. У меня таковых нет. — Он пожал плечами. — Ситуация следующая: все полученные из психиатрической клиники файлы проиндексированы номером 5312, но то, что в них есть, никак не соотносится ни с одним персональным файлом Отдела консульских операций. В системе на него ничего нет.

— То есть данные были стерты.

— Скорее всего не стерты, а закрыты. Думаю, информация где-то есть, но она не связана с идентификационными кодами тех, кто имеет соответствующий допуск. Это примерно то же самое, как если бы человеку перерезали спинной мозг.

— Похоже, ты успел побродить по виртуальному миру.

— Главные компьютерные системы Госдепа не интегрированы, отсюда и много несоответствий. Но для начисления зарплаты, налоговых вычетов, калькуляции расходов, закупок и тому подобного все пользуются той же операционной программой, что и мы. — Кастон оперировал бухгалтерскими категориями с легкостью официанта, перечисляющего блюда из меню. — Если разбираешься в операционной программе бухучета, то без труда найдешь доску, которую можно перекинуть с одного корабля на другой.

— Как Капитан Кидд, когда он гоняется за Синей Бородой.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но я не уверен, что Синяя Борода — реально существовавший персонаж. А потому у меня есть сомнения относительно упоминания о нем в резюме Капитана Кидда.

— Так что, Синей Бороды не было? Ну и ну. Ты еще договоришься, что и Санта-Клауса тоже нет.

— Похоже, родители напичкали тебя непроверенной информацией, — с непроницаемым лицом ответил Кастон. — Не помешало бы почистить файлы. — Он неодобрительно посмотрел на разбросанные по столу нерассортированные документы. — Думаю, общее представление ты получил. Если кого-то невозможно переправить с борта на борт общепринятым способом, то стоит поискать обычную доску. Удивительно эффективный метод.

— И что ты раскопал, когда перекинул эту свою доску?

— Пока не очень много. Мы еще проверяем полученные файлы. Выяснилось, что он работал под оперативным псевдонимом Таркин.

— Таркин, — повторил Норрис. — Оперативный псевдоним без имени. Все очень странно. Ладно, что нам известно об этом парне?

— Мы знаем главное: агент Таркин не просто работал в Отделе консульских операций. Он входил в состав команды Политической стабилизации.

— Должно быть, мастер грязных дел.

Мастер грязных дел. Кастон презирал такого рода эвфемизмы. Судя по всему, беглец был опасным социопатом. Только такие и могли успешно работать в ППС.

— Подробностей его оперативных дел крайне мало. Проверка по базам данных Госдепартамента ничего не дала: папка Таркина есть, но только пустая.

— А что подсказывает интуиция?

— Интуиция?

— Да, твой инстинкт, что он тебе шепчет?

Кастон с опозданием понял, что Норрис так шутит.

С самого начала Кастон ясно дал понять, что относится к таким вещам, как «инстинкт» или «чутье», с крайним недоверием. Его раздражало, когда кто-то просил дать ответ на основании «инстинкта» или «интуиции» еще до того, как предоставленная информация укажет хотя бы общее направление: работать, основываясь на подозрениях и предчувствиях было для него равнозначно стрельбе холостыми. Гадание на кофейной гуще мешает логическому осмыслению, основанному на четких и строгих законах здравого смысла и вероятностного анализа.

Норрис не выдержал — губы разошлись в довольной ухмылке.