Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле - Коллектив авторов

Бог да простит всех, кто в чём‑то провинился перед ним, ведь мы до конца не понимали, кто он, и не оказывали должного уважения этому удивительному старцу.

Монахиня Параскева (Ростиашвили):

Однажды мне приснился сон, будто меня назначили келейницей отца Гавриила: я ухаживаю за ним, а он учит меня богоугодной жизни. На следующий день владыка Даниил позвал меня к себе и, по рекомендации игуменьи Кетевани, поручил ухаживать за больным старцем. Я тут же с радостью побежала к отцу Гавриилу и рассказала ему о своём сне и о благословении.

Тогда я очень мало знала о монашеской жизни. Мои знания исчерпывались всего лишь несколькими духовными книгами, прочитанными мной. Поэтому я с большим интересом наблюдала за отцом Гавриилом и сравнивала его жизнь с жизнью святых.

Помню такой случай. Принесли трапезу. Это была рисовая каша. Мне очень хотелось есть. Старец, который в это время чистил рамы икон, поднял голову и сказал: «Ешь, если хочешь», затем, взяв маленькую миску, тряпкой почистил её и подал мне. Я попробовала кашу — она сильно пахла керосином, но я молча, через силу, все съела. Старец взял у меня миску, понюхал её и, улыбаясь, спросил: «Кажется, тряпка была в керосине, как же ты ела?» Потом спросил, хочу ли я учиться. Я сказала, что хочу. «Но тогда хорошо запомни, что ты сама желаешь учиться», — сказал старец и ещё раз попросил меня чётко повторить мой ответ.

Раньше в монастыре отцы устраивали новичку такое испытание: говорили грубые слова, проверяя его. Если тот терпеливо сносил поношения, его оставляли в монастыре, а того, кто не хотел терпеть и злился, отправляли обратно в мир.

Старец начал «учёбу». Иногда он выгонял меня из кельи. Тогда я вспоминала, что я сама согласилась учиться, и возвращалась обратно, каялась, просила прощения, и он меня принимал с большой радостью. Иногда намеренно сердил меня, чтобы обнажались слабые места моей грешной души. Отец Гавриил заранее говорил: «Сегодня с тобой поссорятся, посмотрим, как ты вытерпишь». Испытала я и клевету, и обиды, и оскорбления. Бывало так, что я не могла терпеть этого, а он, заранее всё чувствуя, со слезами вразумлял меня: «Дочка, я хочу, чтобы ты быстрее возрастала. Когда ты будешь меня вспоминать, вспомни и то, как я тебя сердил. Чем больше я тебя искушал, тем сильнее любил».

Однажды я стояла у кельи старца во дворе монастыря. Ко мне подошли паломники и попросили воды. Мне было лень идти за водой, и я отправила их в трапезную. Когда я зашла в келью старца, он сурово спросил: «Как же так вышло, что ты не сделала доброго дела? Быстро иди, дай людям воды, чтоб никто тебя не опередил. И запомни, что даже один стакан воды, отданный ближнему, не потеряется перед Богом».

Старец Гавриил, притягивая к себе всех христианской любовью, смирением и послушанием, вёл к Царствию Небесному. «Всякое испытание мимо смиренного пройдёт и не коснётся. Господь даёт смиренному благодать; без смирения никто не увидит Царствия Небесного», — учил старец. Он проводил «экзамены» по смирению и по послушанию, значение его «экзаменов» зачастую мы понимали только спустя какое‑то время.

Однажды старцу принесли яблоки. Он поручил сварить варенье из этих яблок, только с косточками. Я решила, что оно прокиснет, и сварила без косточек — и всё варенье прокисло. По этому поводу старец рассказал следующее: «Однажды авва своему послушнику дал рассаду капусты и благословил посадить её корнями вверх. Послушник подумал, что отец постарел и не понимает, что говорит. Он посадил корнями в землю — и вся рассада погибла. “Вот это — плод непослушания”, — сказал авва. Послушник просил прощения и посадил рассаду так, как благословил наставник, и рассада прижилась. “Это плод послушания”, — сказал авва на этот раз».

Как‑то старцу Гавриилу принесли тридцать яиц, он благословил, чтобы пятнадцать из них взяли обратно, но люди не послушались и оставили их. Все эти пятнадцать яиц протухли, и их выбросили. Они были плодами непослушания, и их нельзя было есть.

Один монах спросил старца, что такое пост. «Сейчас объясню», — ответил он и рассказал монаху обо всех грехах, им совершённых. От стыда монах не знал, что и делать. Упав на колени, он плакал. А старец с улыбкой сказал: «А теперь иди ешь обед». — «Нет, отче, спасибо, я не хочу», — ответил монах. «Вот это и есть пост, когда помнишь о своих грехах, каешься и уже не думаешь о еде».

Отец Гавриил говорил: «Некоторые утверждают, что не испытывают блудной брани, но это глупость: пока существует разница между полами — будет и брань. Главное, ради любви ко Христу, не подойти к женщине, когда обуревает плотская страсть. Это и есть подвиг».

Однажды в Самтаврийском монастыре было много иностранных туристов. Старец посмотрел на них и сказал: «У них сзади есть зеркала, где видны их грехи».

Когда он был болен и лежал в своей келье, то попросил одного прихожанина пойти в храм и поискать там икону Спасителя. Какую именно и где, он точно объяснил. В храме действительно нашли эту икону, запылённую и с повреждённой рамой. Её почистили, починили раму и поставили икону в алтаре. Священник сказал, чтобы она осталась там. Когда прихожанин вернулся к отцу Гавриилу и обо всём поведал, тот остался очень доволен и сказал: «Этого я и хотел».

Перед Великим постом, в Прощёное воскресенье, он всегда с амвона коленопреклоненно у всех просил прощения. Если бывало так, что обидевший старца человек не приходил к нему просить прощения, отец Гавриил сам шёл к нему.

Когда я была келейницей старца и ухаживала за ним, все мои страсти куда‑то исчезли, усилились разумные помыслы. Иногда я чувствовала себя очень легко, словно летала на крыльях, тогда старец старался отрезвить меня. Когда же я впадала в уныние и у меня было тяжело на душе, он утешал: «Потерпи, потерпи!»

Помню, однажды мне надо было уйти из монастыря по делам. Старец предупредил: «Помни, что твой духовник всё время рядом с тобой!» И действительно, у меня было такое чувство, что он знает каждый мой шаг, и, несмотря на то что я очень хотела повидать своих родных, я сразу, как только закончила дела, вернулась в монастырь.

Стоял ясный солнечный день. Старец у кельи разговаривал с одной прихожанкой. Солнце слепило ей глаза, и она попросила разрешения войти в келью. Старец с удивлением спросил: «Неужели так трудно смотреть на солнце?!»

Часто на восходе солнца он просил вывести его из кельи и говорил: «Ты же знаешь, что с солнцем у нас дружба».

Однажды утром к нему пришла молодая женщина и сказала, что сегодня идёт на день рождения, а подарка у неё нет, и попросила у старца икону. Я подумала: «Как эта женщина дерзнула обратиться к старцу с такой просьбой». Старец не любил дарить икон, но ей сразу подарил, а потом ещё и крест отдал. Женщина, упав на колени, сказала: «Вы как будто прочитали мои мысли!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});