Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле - Коллектив авторов

Патриарх благословил операцию, и врачебный консилиум решил срочно ампутировать ногу. По сей день схимонахиня Иоанна, по милости Божией и молитвами отца Гавриила, хорошо себя чувствует.

Однажды отец Гавриил спокойно сидел во дворе монастыря на скамейке. В это время к нему подошла красивая женщина с накрашенными глазами, в брюках. Она уселась на колени к старцу, поцеловала его и сказала: «Отец Гавриил, как Вы красивы. Вы мне нравитесь! Я ещё раз приду к вам…»

Мы стояли в оцепенении, не понимая, что происходит.

Отец Гавриил будто окаменел. Мы думали: кто‑то специально подослал эту женщину. Старец долго слушал её бессмысленный лепет, не перебивал, потом произнёс: «Приходи, Маквала, ещё, приходи…» Когда она услышала, что старец назвал её по имени, она резко вскочила с колен старца и без оглядки побежала к выходу.

Мы думали, что если на следующий день Маквала и вернётся, то повторится то же самое. Маквала действительно вернулась, но произошло чудо: она не имела ничего общего с той, что приходила вчера: была одета в длинную чёрную юбку, на голове платок, глаза заплаканы. Она стояла у входа в келью отца Гавриила и со слезами повторяла: «Отец Гавриил, я знаю, что ты не откроешь двери. Знаю, что никогда тебя не увижу, прости моё вчерашнее бесстыдство. За всё благодарю тебя».

Такая перемена ошеломила нас. Сразу я не смогла всё это вместить, но сейчас воочию вижу, что старец Гавриил незримо сотворил чудо — исцелил заблудшую женщину. Помню, как на следующий день, ещё до прихода Маквалы, старец неожиданно встал и вошёл в свою келью. Нет сомнения, что он предвидел её приход и не хотел встретиться с ней, а накануне, после первой встречи с ней, он весь вечер никого не принимал и молился перед иконой Пресвятой Богородицы.

На следующий день после литургии на пороге храма он упал и ударился головой. Все испугались. Четыре монахини с трудом подняли его и повели в келью. Мы не могли уложить его на тахту и осторожно положили на пол. Старец стонал — нам было очень страшно. Одна монахиня оступилась и локтем ударила по клавишам рояля, стоявшего в келье старца. На звуки музыки он поднял голову. Другая монахиня сказала: «Ещё раз ударь по клавишам, может быть, старец очнётся». Зазвучала музыка. Отец Гавриил поднялся как абсолютно здоровый человек и сказал: «Поиграйте “Шалахо” ![34]» — и красиво повёл руками. После танца он запел, а закончив петь, зарыдал: «Что это со мной случилось, лукавый одолел меня. Вчера он мне сказал: “Ты у меня завтра потанцуешь!” — так и случилось».

Отца Гавриила нельзя было хвалить. Он не терпел похвалы от людей и поэтому, сделав что‑то доброе, сразу начинал юродствовать. Мы стали свидетелями победы старца над дьяволом, и он, не желая человеческой славы, притворился, будто его одолел лукавый.

Старец Гавриил имел такую крепкую веру, был таким молитвенником и исполнителем заповедей Божиих, что невозможно было представить, чтобы лукавый одолел его. Он унизился, представился немощным, чтобы мы поверили, и добился этого. Только спустя несколько лет Господь просветил наш разум, и мы увидели мудрость старца.

Таким был наш любимый наставник, которого, к сожалению, мы часто не понимали. Не зря он упрекал нас: «Вы не поняли мою любовь».

Прошу отца Гавриила, чтоб он молился перед Господом о спасении наших душ.

Монахиня Нана (Кутателадзе):

В Самтаврийский женский монастырь я пришла 11 сентября, в день Усекновения Главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Сначала я проходила послушание в трапезной. Когда однажды отец Гавриил зашёл в трапезную, меня представили ему и сказали, что я племянница матушки Кетевани и хочу остаться в монастыре. Он смотрел на меня не отрывая глаз, а потом сказал: «Эта Шантеклера? Эта Шантеклера?[35]» Он повторял эти слова до тех пор, пока я с рыданием не выбежала из трапезной.

Однажды мы собирались выйти из монастыря по важному делу и старались, чтобы старец не заметил нас (он не любил, когда монахини выходили из монастыря). Мы отошли довольно далеко и думали, что он нас уже не увидит, а он вдруг оказался перед нами. Тогда я ещё не знала, что у него дар прозорливости и ничего невозможно утаить от него. Он не сказал нам ни слова, но в его взгляде чувствовался укор.

Однажды я без благословения поехала домой. В автобусе мне стало так стыдно из‑за моего поступка, что я расплакалась. Дома очень обрадовались моему приезду. Мы сели за стол и спокойно беседовали. Вдруг родители ни с того ни с сего начали ссориться. Я собиралась погостить дня три–четыре, но подумала, что лучше уж монастырская брань, чем родительская ссора, и вернулась в монастырь. У лестницы стоял старец Гавриил. Он позвал меня к себе. Я перекрестилась и стала подниматься, приготовившись к тому, что он меня отругает. Но он положил руку мне на голову и сказал: «Дочка, ты же знаешь, как мы все тебя любим. Если бы ты не вернулась, я бы тоже ушёл отсюда».

Оказалось, сестры сообщили о моём отъезде отцу Гавриилу. Старец благословил читать акафист Святителю Николаю и просить его о моём благополучном возвращении. Старец Гавриил своими молитвами и Богом дарованной силой понуждал нас делать то, что угодно было Богу.

Монахиня Нино (Джулакидзе):

Ори советской власти я работала в финансовой организации. Мой духовник благословил меня оставить работу, но выполнить это я не могла, потому что мои родители были против. Я не знала, как мне поступить, совсем извелась. И тут мне снится сон: я перелистываю бумаги, на которых изображены какие‑то нечёткие фигуры. Вдруг на странице появляются красивые полевые цветы, и на них крест святой Нины. Я приняла это как Божий знак и, с Божией помощью, оставила работу.

Два года спустя духовник благословил меня нести послушание в монастыре. Моя мать была категорически против. Каждый день я читала акафист Николаю Чудотворцу и умоляла его о помощи. Двадцать второго мая, в день Святителя Николая, я пришла в Самтаврийский женский монастырь и по благословению игуменьи Кетевани осталась там. На следующий день я увидела пожилого монаха. Он был странно одет, у него на груди была большая икона Спасителя. Я подумала, что это душевнобольной, а он, словно угадав мои мысли, так строго посмотрел на меня, что я смутилась. Мне сказали, что это старец Гавриил — прозорливый старец, к которому все приходят за утешением и советом. Действительно, он с любовью принял меня и долго беседовал со мной. Его поучения я помню до сих пор.

По благословению игуменьи я проходила послушание в трапезной. Старец часто заходил в трапезную, разговаривал с нами, даже давал кулинарные советы. Он рассказывал, как сам когда‑то готовил трапезу для семинаристов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});