Компасу надо верить - Владимир Степаненко

Надо спросить у дяди, кто написал?

ГЛАВА 11

Сбор в карьере

Прошла неделя. Семь холодных и дождливых дней. Я уже потерял всякую надежду увидеть голубое небо.

В четверг утром небо наконец очистилось от туч, и яркое солнце осветило нашу Встреченку, верхнюю и нижние улицы, речку, камыши и меловые горы.

После уроков сбор отряда. Сбор о новостройках семилетки. Ура! Наш карьер тоже новостройка!

— А хитрый Алексей Мартынович! — сказал Федя Зайцев и достал из кармана черный мячик. — Я сразу догадался, зачем он журналы принес. Для сбора. Там разные статьи есть о новых фабриках и заводах!

— А ты догадливый! — я засмеялся: кто-кто, а я-то Алешку хорошо знаю!

На сборе доклад будет делать Ваня Касьянов. Он все перемены читал, что-то записывал в тетрадь.

Я твердо решил рассказать ребятам историю открытия Курской магнитной аномалии. Перечислю месторождения — Гостищевское, Тетеревинское, Малиновское, Игумновское… Ольховатское… Корочанское. В Короче есть железо! Расскажу о горных хребтах. Ну и удивятся же ребята! У нас — горные хребты!

Из окна мне хорошо видно улицу. Ветер просушил тротуары и дороги. Весело чирикали воробьи. Прыгали вокруг большой лужи и купались.

Теплый солнечный день взбудоражил, поднял настроение. Звонкие строчки не покидали меня. Маленькие молоточки выстукивали:

Кто каждый день идет за них на бой!

Это стихи Гёте. Немецкого поэта. Так сказал дядя Макарий. Воевал с фашистами и читал немецкого поэта! Вот как бывает! Папа дрался в Короче… Почему я вспомнил об этом только сегодня? Надо отыскать его окоп!

— Юра, ты что все шепчешь? — неожиданно выросла передо мной Настя.

— Стихи повторяю. Послушай:

Лишь тот достоин жизни и свободы,Кто каждый день идет за них на бой!

— Ты сам… написал?

— Гёте! Немецкий поэт.

— Я тоже люблю стихи… В тетрадь переписываю.

— И я записываю.

— Дашь мне почитать? Я принесу тетрадь завтра.

Я растерянно посмотрел на Настю, стараясь уйти от ее глаз. Разве я могу дать ей дневник?! Никогда она не прочитает ни одной строчки! Тетрадь для меня самый надежный и верный друг. Я доверил ей все свои тайны.

…Давно отгремел пожарный звонок. Кончился последний урок, а Алешка не появился. Никогда он не опаздывал. Не случилось ли чего? Сразу вспомнил я дорогу из карьера, когда мы чуть-чуть не слетели под откос. А после дождей дорога еще хуже. Намыло глины. В прошлом году разбился один шофер. Страшно за Алешку!

Ваня Касьянов то и дело подбегал к окну и смотрел. Не сводил и я глаз с улицы. Где Алешка?

…Неожиданно раздался пронзительный гудок машины. Напротив школы остановился высокий зеленый ЯАЗ. На радиаторе красный флажок.

— Алешка приехал! — громко закричал я на весь класс. И тут же быстро поправился: — Алексей Мартынович!

«Задается, на машине прикатил, — подумал я. — Зачем в кузов скамеек наставил? Рабочих развозил по карьеру?»

Мы выбежали с криком и гиканьем на улицу.

— Привет, Москва! — радостно замахал я рукой.

— Здравствуй, Юрка, — Алешка крепко сдавил мне руку. — Подготовился? Сбор проведем в карьере. Персональную машину вам подал. Скорей садитесь!

— Занимай места! — крикнул я ребятам. — В карьер едем!

— В карьер! Ура! В карьер! — подхватил за мной Федя Зайцев и первый бросился к колесу машины.

Алешке не пришлось повторять команду дважды. Ребята быстро забрались на самосвал. Залез и я в железное корыто.

Сверху интересно смотреть. Толпятся ребята из шестого «Б». Чуть не лопаются от зависти.

Не видно Баскета, а то бы я его подразнил!

— Юра, дай руку! — попросила Настя. Узкое платье мешало ей влезть. Я помог ей взобраться. Баскет несся со всех ног. Он делал огромные прыжки, словно кенгуру.

— Баскет, садись — подвезем! — крикнул я громко. — Места хватит. И Силантьева заберем!

Баскет остановился. Погрозил кулаком.

Настя села рядом со мной.

— Юра, в карьер едем?

— Да.

— А сбор?

— Там проведем. Алексей так сказал. Наш карьер — новостройка. Догадалась?

Из окна кабинета выглянул Колобок. Он не вышел нас провожать. Наверное, до сих пор не простил Алешке, что он решил работать у нас вожатым.

— Как устроились, орлы?

— Порядок!

Алешка посигналил. Плавно тронул с места тяжелую машину. Колеса расплескали лужу, где недавно купались воробьи.

С высоты мне хорошо был виден поселок. Знакомые улицы показались широкими и прямыми. Замелькали повороты, переулки, дома и магазины.

Машина нырнула под гору. Загремели доски моста. Справа выросла меловая гора.

Скоро дорога вырвалась в степь. Порывистый ветер налетел неожиданно.

Показались первые домики Встреченки. Деревня всегда открывалась для меня по-новому. Она вся курилась белыми дымками.

Перед деревней ЯАЗ остановило стадо гусей. Они неторопливо переходили дорогу, вскидывая красные лапы.

— Раз, два, правой, правой! — командовал Заяц.

Настя засмеялась.

Последний раз за вишнями мелькнула крыша нашего дома.

Навстречу ЯАЗу с карьера летели машины. Над ними стояли облака черного дыма и пыли.

Солнце садилось. Красными стали меловые горы, степь и трава. Красная пыль висела над дорогой.

Начался подъем. Взберемся на гору — карьер.

— Карьер! — громко выкрикнул я.

На ЯАЗ налетело густое облако пыли. Машины шли груженные мелом, глиной и песком. За поворотом их дороги разбегутся. Для каждой породы — свой отвал.

Алешка остановил ЯАЗ перед обрывом, рядом маленький домик — диспетчерская. В бревенчатом домике одна комната, стол и телефоны.

Настю поразила открывшаяся картина. Пропастью лежал перед ней карьер. В синеватой дымке терялся противоположный склон. Так было и со мной первый раз.

От отвесной стены котлована падала длинная тень, что особенно подчеркивало страшную глубину.

На той стороне карьера стояли три шагающих экскаватора. Они снимали первый слой породы — вскрышу. Длинные их стрелы, как пики, то и дело вонзались в небо.

Карьер, как огромная лестница, уступами сбегал вниз. Каждая ступенька была горизонтом, где стояли четырехкубовые экскаваторы. Между ними по петлям дорог, как жуки, двигались взад и вперед машины с породой.

Алешка заглушил мотор ЯАЗа, но тишина не наступила. Стальные зубья скребли по камням, тяжело гремели долбежные станки, стучали пустые кузова самосвалов. В грохот машин и механизмов вплетался перестук колес электровозов и думпкаров.

— Смотри, какой наш карьер! — сказал я восхищенно Насте.

Но она не повернулась: не слышала.

— Приехали! — Алешка принялся помогать ребятам слезать с машины. — Не прыгайте, а то ноги переломаете!

— Отряд, стройся! — скомандовал Алешка, когда все оказались на земле. — Никому не разбегаться! Пойдем в карьер — ворон не ловить! Машин много! Кто первый раз в карьере?

Перед Алешкой взметнулись вверх руки. Их было очень много.

— Не думал, что у меня столько лодырей, — удивленно протянул Алешка и сбил рукой маленькую кепку на затылок. — Без любопытства живете. Карьер рядом — и не побывали! Позор! Посмотрели бы, как работают ваши отцы!

Настя покраснела. Повернулась и посмотрела на меня с обидой.

— Пошли! Помните, шоферы в карьере не останавливаются на пешеходных дорожках! Смотреть в оба!

От диспетчерского домика вниз вела деревянная лестница. Я давно сосчитал ступени: семьдесят пять на каждый горизонт.

Алешка шагнул первым и застучал кирзовыми сапогами. А за ним старательно затопали мы. Вразнобой ударили двадцать шесть пар ботинок.

Высушенная на солнце, продутая всеми ветрами, лестница глухо загудела.

На первом горизонте Алешка сделал остановку. Мимо пронесся электровоз. Прогремели на стрелке думпкары.

Из карьера поднялся пожилой мужчина в выгоревшем брезентовом плаще.

— Здравствуйте, Роман Петрович! — поздоровался Алешка. — Знакомьтесь, ребята, Киселев Роман Петрович — лучший мастер дыма и огня.

— Какой там лучший! — рабочий смущенно улыбнулся. — С ребятами возишься?

— Вожатым начал работать. Ребята, бригада Романа Петровича взрывает породу. Помогает быстрее добраться до руды.

— Это точно. К руде идем.

— Сегодня взрываете?

— Нет… Завтра… Десять тонн приготовили.

— Десять тонн? — удивленно протянул Ваня Касьянов.

— Мы по двадцать тонн рвали, — не расставаясь с улыбкой, сказал Роман Петрович.

— Хоть бы одним глазком посмотреть на руду! — сказала Маша Шустикова. — Руками потрогать!

— Геологи говорят, что скоро дойдем. — Роман Петрович закурил. — Дойдем до руды — самый большой кусок подарю тебе! Ты, Алексей, им все покажи.