Перехват - Инна Георгиева

— Не хочу выполнять приказы той, которая завтра может оказаться без погон, — говорила она. К счастью, ей и не пришлось — меня не выгнали, хотя старались изо всех сил. И до сих пор надежды не потеряли, потому Фенрир — точно не мой кандидат. Уж за такой-то повод начальство зубами схватится!

«Только нужно будет это ему так объяснить, чтобы именно он от меня отказался, — подумала я, на секунду замирая перед дверью отцовского кабинета. — Иначе вместо Сингура придется оправдываться перед мамой, и я даже не знаю, что хуже».

Я вздрогнула, представив такую перспективу, и несколько раз громко постучала о косяк:

— Отец! Это Джейн. Разрешите войти?

Из кабинета донеслись громкие звуки, которые обычно возникают, когда тяжелые армейские ботинки чеканят шаг о паркет, и дверь распахнулась.

— У матери была? — спросил отец сухим низким голосом. Я кивнула, не поднимая глаз, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом. Отец был вожаком нашего Дома, и я чувствовала себя рядом с ним неловко и очень настороженно. Мне хотелось угождать и подчиняться ему, как и любому волку, который оказался бы на моем месте. Это заложено в нас природой: мы не смеем противиться воле лидера и боимся вызвать его гнев. По крайней мере, те из нас, кто не готов бросить ему вызов.

— Только что от нее, — ответила, чуть заметно скривившись.

— Странно, что мать так быстро тебя отпустила, — удивился отец и посторонился, давая мне пройти в кабинет. — У нее была гостья. Она еще не ушла?

— Нет. — Я уселась на длинную софу, стоявшую под окном.

Отец покачал головой и опустился в кресло напротив. Его мощная коренастая фигура заставила кресло жалобно скрипнуть и даже как будто уменьшиться в размере. А когда отец всем своим немалым весом откинулся на спинку, я подумала, оно и вовсе распадется на составляющие.

— По твоему мрачному лицу вижу, что леди Брагислава уже успела рассказать о своем плане? — догадливо уточнил отец.

Я вздохнула:

— Не только рассказать, но и вовлечь. Сама не понимаю, как ей это удалось.

Волк хохотнул:

— Пожалуй, дочка, я могу начинать тебе сочувствовать. Леди Брагислава смогла переманить на свою сторону Эленор и добиться моего невмешательства. Хитрая волчица! Если она взяла тебя в оборот — чует мое сердце, вскоре ты окажешься в ошейнике у алтаря.

— Отец, у меня совсем нет желания шутить на эту тему!

— Надо же, а у меня есть! — весело отозвался мужчина. — Подумать только: ты восемь лет боролась с системой, но не смогла победить леди Тант.

— Во-первых, еще не все потеряно, — отрезала я. — У меня тоже имеется план. И он ничуть не хуже, чем у леди Брагиславы. А во-вторых, вы хотя бы знаете, кто ее сын?

Отец поморщился:

— Еще чего! Я и леди Брагиславу знать не хотел, а ты про ее стаю спрашиваешь, — и тут же добавил, уже заметно веселее. — Но когда ты пойдешь с ее сыном под венец, я, так и быть, первым скажу ему «добро пожаловать».

Я прикрыла глаза. Досчитала до десяти. Глубоко вздохнула и решила, что зрачок уже должен был вернуться к нормальному размеру.

— Отец, ее сына зовут Фенрир Тант. На следующие три месяца он — член моей команды.

Волк хмыкнул:

— Понятно. Свадьба откладывается на квартал. Эленор будет недовольна.

Я скрипнула зубами:

— Отец, он — мой проверяющий. Тот самый, которого прислали из штаба. Наблюдатель. И пожалуйста, не говорите, что вы ничего об этом не знали!

Волк нахмурился. Его и без того всегда строгое лицо приобрело зловещее выражение. А может, мне это только показалось, ведь у страха глаза велики. Но мурашки по спине побежали вприпрыжку. Сейчас я была бы совсем не против ментального вмешательства с его стороны. Это позволило бы успокоиться, унять бешено колотящееся сердце и выровнять дыхание. Но отец считал, что в стае главное — честность, и никогда не применял по отношению к нам этот трюк. А потому ответил, не повышая голоса и от того еще более грозно:

— Не скажу, потому что сам подписал его назначение.

— Но зачем?! — воскликнула я. Надо же: одна его фраза — и страх прошел. Оказывается, иногда эмпатия и вовсе не нужна.

— Рано или поздно тебя все равно стали бы проверять. Мне показалось, Фенрир не худшая кандидатура. По крайней мере, он волк.

Я с раздражением провела ладонью по волосам:

— Отец, объясните, зачем меня проверять? Разве результаты работы моей группы не говорят сами за себя? Разве я хотя бы раз провалила задание?

Мужчина склонил голову к плечу, немного подумал и улыбнулся.

— Джейн, кто твой непосредственный руководитель? — спросил он, вводя меня в состояние легкого замешательства.

— Мэтр Сингур.

— Он оборотень?

— Да.

— Теперь внимательно выслушай то, что я скажу. Твоя группа хороша тем, что она уникальна. Ею можно похвастаться перед друзьями и главами других организаций. Но все эти баньши, заклинатели и змеи не подчиняются Сингуру, как волки. Они подчиняются только тебе! А ты обнаглела.

— Почему?! — ахнула я.

— Да потому что выбираешь задания! — отрезал отец. — Джейн, солдаты не выбирают задания! Они выполняют приказы!

Я даже отшатнулась от этого мощного возгласа. А отец подался вперед и, глядя мне прямо в глаза, доходчиво объяснил:

— За восемь лет твоя группа из потенциально мощного ударного орудия стала просто красивой записью в журнале. Вы неуправляемые, непрогнозируемые и слишком самостоятельные. Вас могли бы задействовать в сложнейших операциях, но вы попросту не даетесь! А для тех, на которые вы согласны обратить свое великодушное внимание, такие ресурсы не нужны. Это как охранять склад с сухпайками элитными войсками, Джейн! Они тоже операцию не провалят, но в ней не будет смысла! От вас, Джейн, сплошные убытки!

Я его слушала и с каждым новым словом понимала, что он прав. Неприятно это было признавать, но мама не зря столько раз повторяла, что мне шестьдесят шесть. Я давно выросла из того возраста, когда еще можно себе лгать. Правда же состояла в том, что я так старалась собрать свою группу, так изгалялась, привлекая в нее все новых членов, что совсем забыла о главном: в МАРАП долго и счастливо живут лишь те, кто приносит прибыль. А если принимать к исполнению только самые безопасные задания — денег не заработаешь.

«Я создала „Охотников“, потому что у меня не было выбора, — сказала сама себе уже по пути из родительского особняка в родные чертоги на сорок седьмом этаже столичной многоэтажки. — Если бы я не придумала что-то подобное, мне, волчице, ничего не светило бы в МАРАП. Но отец прав. Восемь лет — слишком долгий срок. Мне дали время на раскачку и притирку, но, если я сейчас не покажу результат, не докажу, что моя группа действительно полезна, нас всех, к черту, расформируют».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});